Алина Дворецкая - Черный глаз

Только Инга хотела объяснить, что слезы все уже выплаканы были в предновогоднюю ночь, только хотела предложить Катьке встать на место мурашовской Валентины (разбитое стекло в день рождения мужа, три пьяных размалеванных девицы под окнами), как раздался вдруг звонок в дверь. То, что это был Пашка, Ингу не удивило, да и Катьку не удивило тоже.

— Проходите, проходите, — закричала она весело в ответ на Пашкино: «А не найдется ли у вас соли, соседушка?»

Инга отработанными движениями бросила на лицо дополнительный слой пудры — Пашка, раздевшись в коридоре, уже входил на кухню.

— Какие люди! — сказал он, останавливаясь, и Инге почему-то показалось, что он ожидал, очень даже ожидал ее здесь увидеть.

— Здравствуй, — сказала Инга сдержанно.

— Ой, ребята, — шумела Катька, задвигая гжелевскую солонку подальше в шкаф, — а у меня ведь соли тоже нет! Вы посидите, подождите меня, я сейчас быстренько до магазина. Заодно и водочки возьму, мы тут с Ингой как раз собирались пропустить помаленьку в отсутствие мужей. Я быстренько!

Она схватила пакет и умчалась, а Пашка с Ингой остались вдвоем.

— Может, возьмешь все-таки деньги за стекло? — спросила Инга после паузы.

Пашка покачал головой.

— А я тебя в окно увидел, — сказал он вдруг. — Увидел, как ты к нашему дому шла. Думаю, дай зайду. Не чужие все же. С Новым годом, Инга.

— С Новым годом, Павел, — согласилась Инга. Голос у нее внезапно охрип, а пальцы сделались как деревянные и не слушались, когда Инга пыталась невозмутимо перебирать бахрому на скатерти.

— Ты Катерине скатерть не порть, — сказал Павел с улыбкой, — а то вместо денег за окно деньги за скатерть отдавать придется.

Инга решала, что бы такое гадкое ему ответить, но тут в дверь опять позвонили. «Неужели Катька такая идиотка?» — возмущенно подумала Инга, отпирая дверь.

В дверях стояла незнакомая совсем женщина, впрочем нет, виденная когда-то, в ателье, наверно. Женщина была в синем махровом халате, и темные ее волосы замотаны были в розовые бигуди на «липучках».

— Павел здесь? — спросила она отрывисто и сама себе ответила: — Я знаю, что здесь.

Она просочилась в квартиру мимо изумленной Инги и через полминуты была уже на кухне (успев заглянуть в спальню).

— Валя, иди домой, я сейчас приду, — услышала Инга Пашкин голос. Это была его жена.

— Тебя никто не торопит, — сказала Валентина и повернулась к Инге, застывшей в дверях кухни. — Ну, вот мы и познакомились. Это ведь вы нам окно разбили, верно?

— Я заплачу, — сказала Инга. Все было как во сне. Павел — такой спокойный.

— Иди домой, Валя, — повторил он, чуть повысив голос.

— Пойду-пойду, — усмехнулась Валентина, — только вот не домой.

— А куда же? — равнодушно осведомился Мурашов.

— А я схожу в гости к мужу твоей любимой. Это ведь несправедливо — я все знаю, а ее драгоценный муженек, наверно, нет.

— Он тоже знает, — сказала Инга.

— Ты заткнись, — приказал Павел Инге. — А ты, Валентина, не ломай комедию.

— Комедию? — возмущенно выкрикнула Мурашова. — Это кто же здесь, интересно, комедию ломает? В магазин ты, говоришь, отправился? А дверь в квартире напротив хлопнула? А потом гляжу я в окошко — и вместо того, чтобы собственного мужа увидеть, который в магазин отправился, вижу, как соседка вдруг куда-то улепетывает! Что же я должна подумать, с кем это ты тут… ха-ха! Освободили тебе место для гулянки?

— Может быть, я с Вованом выпить собрался, — устало сказал Пашка.

— Да? И где же в таком случае Вован? — Валентина театрально огляделась в поисках предполагаемого собутыльника. — И потом, чтоб ты был в курсе, Вован сегодня выпивает с мужем Гальки Скоровой из третьей квартиры у него в гараже.

Павел развел руками.

— Ты все-таки иди домой, — попросил он Валентину. — Я буду через три минуты. Сейчас вот закончу лекцию о разбитом окне и подойду.

— Дрянь! — сказала Валентина и вышла, причем Инга не поняла, относились эти слова мурашовской жены к ней или к Пашке.

С минуту они сидели молча.

— Ты иди, правда, — сказала Инга. — Как-то глупо это все.

— Сейчас пойду, — сказал Павел, подходя к окну. — Сейчас мы вместе пойдем.

Инга увидела, как через двор промчалась Валентина в наспех накинутой шубе и цветном платке, прикрывавшем, вероятно, бигуди.

— К тебе поехала, — констатировал Пашка. — Вернее, к Игорю твоему. Сейчас поймает тачку и поедет устраивать разборки.

— А откуда она знает, где я живу? — удивилась Инга.

— Да она вообще все знает, — отмахнулся Пашка. — На худой конец могла посмотреть в моей записной книжке. Я сдуру горделиво так и любовно твой адрес там записал. Нет, чтобы просто написать «Игорь»… Осел!

— Я Игорю все рассказала, — сообщила Инга.

— Ну, вот и замечательно, — сказал Пашка. — Поехали тоже к тебе. Если Валентина будет умницей и успокоится, то мы просто выпьем все вместе за наш окончательный с тобой разрыв.

«А он действительно окончательный?» — хотелось спросить Инге, но Пашка уже одевал в коридоре свою куртку и возился с Катькиным замком — «как он, просто захлопывается, не оставим же мы дверь открытой?» Пашкиному самообладанию можно было только позавидовать.

На морозе Пашкина «копейка» долго не хотела заводиться, и в результате они с Ингой прибыли к месту «разборок» на полчаса позже Валентины. Ингиным глазам представилась восхитительная картина — Игорь с Максимом в большой комнате запускали игрушечный электропоезд, напрочь игнорируя присутствие на кухне Валентины в синем халате и бигудях. Ее чернобурка валялась на кухонном столе, рядом с немытыми рюмками и тарелками. И весь вид Валентины говорил о том, что она готова к бою.

— Ингуся, у нас тут гости, — крикнул из комнаты Игорь, и Инга порадовалась тому, какой у него спокойный голос — почти такой же спокойный, как и у Пашки.

— Причем во множественном числе, — сказала Инга, стараясь подражать невозмутимости своих мужчин.

Игорь вышел из комнаты и за руку поздоровался с Пашкой, отводя глаза.

— Я тут побеседовала с вашим мужем, — ринулась в бой Валентина, — но смотрю, его что-то не очень это взволновало. Наверно, он привык, что его жена трахается (Валентина употребила более крепкое слово) с кем попало.

— Валечка, неужели я — тот самый «кто попало»? — спросил Пашка, улыбаясь. — И потом, чего тут волноваться, дело давнее, давно забытое. Давай-ка мы все успокоимся и выпьем…

Лучше бы он не говорил этого, потому что тут Валентину понесло.

— Это за что ты мне предлагаешь выпить? — взвизгнула она. — За тебя и за эту суку, может быть? Может быть, за то, что вы благополучно водили меня за нос целых полгода? Нет уж, дорогой. Если этого ублюдка абсолютно не волнует то, где с кем спит его жена, то для меня этот вопрос…