Евгений Будинас - Дураки

Про «большевиков» они с портным не говорили, хотя в Литве в ту пору у власти как раз и были «большевики». Но до них долго была частная собственность, а значит, и хозяева, которым интересны портные, умеющие шить.

...Другого способа «всему такому» научиться Виктор Евгеньевич не знал.

Симону Вячеславовичу Позднему его ответ понравился: ведь выходило, что виноваты все же «большевики», как и во всем, что здесь случилось и еще случится, пока не кончится их эстафета: от Орловского — к Капусте, от Капусты — к Лукашонку, от него... И далее, до той замечательной поры, пока в этой «стране огурцов» не вырастет поколение, которое, говоря словами профессора Геннадия Степановича Ягодкина, про все это даже не слышало.

1990-1994

Впервые за несколько лет Виктор Евгеньевич Дудинскас потянулся к перу и даже отыскал свой старый блокнот, в котором записал:

« Приметы малого бизнеса: увидишь весной аиста летящим — пролетишь, сидящим — сядешь (шутка) » .

В очередной раз вернувшись из Голландии, он торжествующе вывалил на огромный, как для пинг-понга, стол Гоши Станкова сразу несколько рекламных проспектов.

— Вы хотели оборудование? Вот оно.

Проспекты они разглядывали с интересом. Ольга Валентиновна так даже с восторгом. Не бывает технолога, который не мечтал бы о такой роскоши.

— Где деньги? — настороженно спросил Станков.

— Деньги есть. Но вы сначала посчитайте загрузку. Вот технические характеристики оборудования. А это условия контракта на его поставку. Через три месяца новенькие машины будут стоять у нас в цехе — выставочные образцы. Расчеты делайте на выпуск банковских бланков по технологии непрерывный формуляр. До завтра.

Дудинскас вышел, плотно притворив дверь. И тут же приказал девушке Свете никого к Станкову не пускать, по телефону ни с кем не соединять и Ольгу Валентиновну тоже не дергать, а народ со всеми текущими вопросами отправлять прямо к нему. В конце концов, ехать так ехать.

Назавтра к вечеру вдвоем и пришли. Ольга Валентиновна тяжело пристроилась на краешек дивана в дальнем углу кабинета, у журнального столика, а Георгий Викторович сразу прошел к окну и, отвернувшись, задымил «Бело-мором».

Ему нужны были гарантии.

— А если такие гарантии я дам?

Станков посмотрел на своего студенческого друга с сочувствием. Во всем они Дудинскаса понимали, все им Виктор Евгеньевич уже доказал своей победой с Дубинками. Все они знали относительно небеспочвенности оптимизма. Но здесь Георгий Викторович только пожал плечами:

— Гарантия, как сказал бы наш приятель Миша Гляк, может быть только одна: бабки вперед.

Именно это Дудинскас и предлагал. Решение, сам того не ведая, подсказал ему Коля Слабостаров.

— Формируем заказ, берем под него оборудование, а рассчитываемся за него по мере выполнения заказа. То есть все, как вам и хотелось: сначала получаем машины, потом отдаем деньги, на них же и заработанные.

— Остался пустяк, — Станков передразнил Дудинскаса: — «формируем заказ». Как, интересно, ты собираешься это сделать?

— Очень просто! Соберем все коммерческие банки, раз работаем для них унифицированный пакет документов — три десятка наименований. Называем все это, — здесь Дудинскас перешел на торжественный тон, — «Единая система банковской документации». Е-ди-на-я. Разработчики? Станков Гэ Вэ и группа заинтересованных авторов, в том числе и сами банкиры. Между прочим, даже гонорар за разработку системы рвется вам проплатить добрый дядя. В данном случае — поставщик самокопирующейся бумага, мечтающий сбыть лишнюю сотню тонн, причем без предоплаты. К слову, это фирма «Арденю». Ее ты знаешь...

Фирма «Арденю» поставляла «Артефакту» бумагу для въездной визы. Это Станков знал. Но знал он и многое кроме. Слишком многое, чтобы подпрыгнуть от радости, как хорошо Виктор Евгеньевич все придумал. Поэтому Станков снова подошел к окну и снова закурил, глубоко затягиваясь и выпыхивая клубы дыма с видом человека, у которого нет более важного занятия.

Станкову в работе мешал один недостаток: он был «ну совсем не финансист». Вот приходит к Дудинскасу с какими-то бумагами и обескураженно говорит:

— Ну что за хренобель? По расчетам нашей бухгалтерии, опять получается, что убыточно у нас только производство...

— А где Агдам? — спрашивает его Дудинскас.

— В бухгалтерии Агдам Никифорович, где же, оне обедают...

Бухгалтерия «Артефакта» в такое время обычно закрывалась на внутренний замок — там готовили суп, запах которого просачиваясь в коридор, достигал комнаты Станкова, расположенной рядом, что (как можно догадаться, зная, что даже кофе, заваренный девушкой Светкой, директор ЦЦБ выпивал обычно холодным, забывая про чашку на краю стола) вызывало в нем ярость, но тихую, с учетом характера, совсем тихую...

Агдам Никифорович руководил бухгалтерией с той поры, когда «финансовая служба» «Артефакта», созданная Вовулей, за ним следом и сошла.

Человек он был молодой, но черная нечесаная борода при малом росте и темно-красном, до лиловости, носе делала его похожим то на гнома, правда, без колпака, то на разбойника Бармалея из когда-то всеми любимого фильма Ролана Быкова «Айболит-66», что заставляло даже Дудинскаса обращаться к главбуху только по имени-отчеству и на «вы», хотя глаза его обычно называли Агдамчиком.

Плачевному состоянию бухучета в «Артефакте» новый главбух обрадовался, так как сразу понял свою незаменимость. Бухгалтерию он повел старательно. Даже слишком. Виктор Евгеньевич теперь мог сколько угодно «химичить», относя, скажем, затраты по строительству конюшни на ремонт печатного цеха, в полной уверенности, что все бухгалтерские проводки Агдам Никифорович осуществит грамотно. И скрупулезно подошьет все документы в папку, на которой старательно выведет «Строительство конюшни». К полному восторгу любого налогового инспектора, пришедшего с проверкой.

Ошибаются в работе все. Но Агдам Никифорович обладал весьма типичной для бухгалтеров совковой школы способностью абсолютно не видеть за деревьями леса, отчего ошибался он самым идиотским образом.

Ну, например, он приходил и сообщал Дудинскасу, что бумаги в этом месяце они закупили на сто шестнадцать миллиардов.

— Сто шестнадцать чего? — переспрашивал Виктор Евгеньевич невинно и как бы невзначай.

Агдам Никифорович багровел, потом синел, потом лиловел:

— До сих пор мы считали в рублях...

— И сколько насчитали? — переспрашивал Дудинскас.