Славка Поберова - Жирафка

— Что у вас происходит? Все здание трясется!! — заревел Пайер, который, к сожалению, болтался где-то неподалеку. — Что тут делается? Полюбуйтесь, образцовый ученический коллектив, именуемый классом! Прекрасный второй «Б»! Я вижу, тут у вас цирк! Но я вам покажу! Молчите, вы, адвокат! — вызверился он на Еву, которая пыталась что-то сказать. — Молчите и выходите отсюда все, чтобы я вас больше не видел!

И он ушел.

Но вернулся с Гаврдой. Пайер показывал ему на стены, выразительно жестикулировал в то время, как наш классный руководитель молчал с невозмутимым видом. Когда Пайер вышел, Гаврда взошел на кафедру и обратился, конечно, к Еве:

— Что скажете, Моравкова? Вы, конечно, ничего не знаете?

Я стояла, как соляной столб. Теперь-то уж Ева должна понимать, что я ее не переношу. У нее есть шанс отомстить.

— Вы ведь не предполагаете, что я стану доносить, товарищ профессор.

Я удивилась и пришла в отчаяние — не просила же я ее об этом благородстве! Ну нет, не на такую напали!

— Губку первая бросила я, но я не подумала, к чему это может привести. — Против моей воли у меня получилось что-то вроде попытки оправдаться.

Гаврда смотрел на меня с насмешкой.

— Я с радостью отмечаю, что вы наконец вошли в коллектив, Сохорова, — констатировал он.

По крайней мере, я ничем не обязана этой Еве… Уже от одного этого стало легче. Гаврда перестал обращать на меня внимание.

— Что касается вас, господа, то вы неандертальцы, — сказал он ребятам. — Разве одна девица сумела бы так отделать все четыре стены? Я надеюсь, вы не покинете ее в беде. В понедельник я хотел бы войти в чистый класс, понятно?

На секунду я почувствовала себя как на тренировке. Вместе с остальным хором я ответила:

— Понятно!

Ева объявила, что вечером она зайдет к Гилскому, обрисует ему ситуацию, и он, разумеется, согласится в субботу покрасить класс, даже если придется отказаться от нескольких заказов.

— Откуда ты знаешь? — спросила я.

— Он кончал эту гимназию и все время ужасно ругался с Пайером, — засмеялась она.

Потом Ева взяла у Романа шапку и стала обходить с ней класс. Я заметила, что все кладут деньги, хотя девочки — очень мало. Еще не хватало, чтоб я теперь была должна всем!

К счастью, у меня с собой были деньги, которые мама прислала за будущий месяц. Я достала сто крон.

— Ты с ума сошла, столько стоить не будет. — Ева вернула мне деньги.

Ну, не знаю. То ли она хитрая, то ли просто глупая. Мне что одно, что другое — оставила бы она меня в покое!

— А в воскресенье в восемь прошу всех принять участие в добровольном труде! — приказала Ева.

К сожалению, я отказаться не могу: ведь все из-за меня! И даже если бы и не из-за меня, все равно согласились все. Это все-таки коллектив, хоть и глупый. Может, даже и не совсем коллектив. Дело в том, что их ничто не объединяет, как нас объединял баскетбол.

А вдруг объединяет и я этого не поняла?

В воскресенье утром пришли все. У нас бы так не получилось. Я же помню, как уговаривала девчонок ехать на сельскохозяйственные работы. И если бы Ева не держала себя так по-командирски, мне бы эта уборка даже понравилась. Но я очень не люблю самозванных начальников — мне одной Милуш хватало за глаза. Эта черта Евы мне больше всего неприятна. Ее самоуверенность, ее привычка приказывать. А то, что все с радостью бросаются исполнять ее приказания, — это их личное дело, не мое.

— Я думаю, что мы сегодня поработали с заделом на будущее, — сказала Ева после того, как мы покинули образцово покрашенный и вымытый кабинет черчения и спустились по железной лестнице в другую часть здания.

Ну а то, что разлили воду по дороге, — разве мы виноваты? На верхних этажах здания нет горячей воды. Уже стемнело, мы стояли на мозаичном полу актового зала перед выходом, и Ева многозначительно задумалась.

— Эй, не сходи с ума, ты хуже надсмотрщика на плантации!! — заорал Зденек.

— Я обещал маме, что в воскресенье вечером буду дома, — ныл Гонза.

— Давай уточним: маме или Павлине? — спросила Ева строго.

Гонза первым повернул назад, и все послушно пошли за ним стирать следы уборки. Все, кроме меня. Я не считала это своим долгом. Я и воду-то не носила.

Но мне самой казалось, что я выгляжу достаточно глупо, хотя меня никто ни в чем не упрекал. И, безусловно, если бы не вызывающее поведение Евы, я никогда не оторвалась бы от класса и была бы вместе со всеми. Собственно, что мне воскресный вечер? Такой же, как и все остальные. Мария, конечно, предоставила в мое распоряжение свою библиотеку и собрание пластинок. Для современной малогабаритной квартиры книг и пластинок у Марии очень много, книжные полки стоят у нее даже в уборной. Но нельзя же все время читать! Да и мои литературные вкусы отличаются от вкусов Марии. И музыку я не очень люблю, как и все девочки из нашей команды; — у нас музыкой увлекалась только одна Мадла. Не то чтобы мы совсем не слушали музыку и не танцевали, но танцевать мы могли все равно подо что. А у Марии записи пещерных времен, из более или менее современного у нее только «Битлы» и ансамбль «Би-Джи». Так чем же заниматься? В карты вдвоем неинтересно, вязать я почти не умею, да и не люблю, кроссвордами не увлекаюсь. С отчаяния я принялась было шить, но у меня нет никаких способностей. Никогда мне не сшить такую юбку, как сшила Мирка! Для телевизора я недостаточно стара. Кино — тут всего три кинотеатра, один на ремонте. Так что же здесь делают люди? Ведь зима еще не наступила. И если я до зимы не сойду с ума, то у меня блестящие перспективы — надо это признать. Самое страшное, что все, абсолютно все, напрасно, абсолютно никому не нужно. Почему астма постигла меня?

Так свистеть умеет только Соловей-Разбойник и еще… Ивета. Научилась она в восьмом классе и впервые попробовала свое искусство на уроке. Учительница с возмущением сказала, что мы не уважаем предмет, который она ведет. А это был урок обществоведения. Когда я рассказала об этом маме, она только спросила, очень ли молодая учительница…

Таким свистом Ивета вызывала меня из дому, когда мы ехали на тренировку или соревнования. Милуш высказывалась на тему о плохом воспитании, а как-то в минуту слабости призналась мне, что так и не сумела научиться как следует свистеть. Я тоже.

Кто ж это тут такой мастер свиста? Я отбросила учебник истории, из которого пыталась уяснить причины и предпосылки великих географических открытий, одновременно у меня на столе были раскрыты хроники папы Пия V. Согласно ассоциативной методике Марии, мы должны были одновременно познакомиться с культурой инков и ацтеков (так же, как при изучении истории Испании мы должны были уяснить себе первоначальное значение слова «инфантерия»). Я подошла к окну, какое-то время возилась со сложной системой шпингалетов и запоров, наконец справилась, распахнула створки и увидела Ивету. Могучая застекленная рама чуть не убила меня, я заорала.