Славка Поберова - Жирафка

— Однако где этот перекресток? — прошептала я. — Ты забываешь, что я не местная.

— Там давно нет никакого перекрестка, но раньше был. Все так говорят. Напротив автомастерских. Знаешь, где это?

Конечно, знаю. Когда ко мне на прошлой неделе приезжали папа с мамой, мы там проходили, осматривая город. Отец заметил, что монтируют диагностическую линию. И обещал специально приехать ко мне в следующий раз и поставить нашу «шкоду» на ремонт.

— Все равно, когда ты ее пригонишь домой, тут же полезешь под нее. Зачем тогда отдавать машину в мастерскую? — возразила мама. — Я и так удивляюсь, как эта развалина еще ездит. Ведь она у нас только для того, чтобы ты под ней лежал. Ну, сам скажи: куда мы на ней ездили?

— А сюда мы разве не приехали? Это что не считается или мы по воздуху летели?

— Был момент, когда мне показалось, что летим.

Я подумала: неужели я тосковала по этим перебранкам? Нет, было по чему тосковать. В этом я убедилась вечером, когда мы ходили на прогулку (в этом городе до сих пор принято гулять по главной площади, когда по телевизору не показывают ничего интересного).

Маму мы оставили посплетничать с Марией. И отправились с папой гулять. Так и ходили под ручку, взад и вперед. Здоровались со знакомыми и давали поглядеть на себя знакомым и незнакомым. Сказать, что все это страшно интересно, я не могла. Все же я была горда, потому что папа до сих пор видный мужчина, хотя волосы у него уже редеют.

— Смотри-ка, у тебя уже лысина.

— Все из-за вас. Когда вы заставили меня ходить с Барой в спортивную школу, и я стал дедушкой.

— А ты заметил, какой взгляд на меня сейчас бросила местная блюстительница нравов? У нее прямо на лице написано: что эти девки бросаются на пожилых мужчин?

— Я ей дам пожилых мужчин! Знаешь, на эти тренировки ходит один мужчина старше меня, а он отец, а не дедушка!

С ума сойти! Еще папа станет спортсменом! И он ведь воспринимает это всерьез…

— Жалко, что я не хожу на танцы. Сейчас бы пошли вместе, и я бы похвалилась, какой у меня кавалер.

— Да, мама не советовала. Ты знаешь, я и не люблю, когда у меня занимаются девушки; у меня всегда дипломники — ребята, в прошлом году они ездили в Финляндию, в этом году тоже предполагается что-то в этом роде. Отличные у меня дипломники! Если бы все такие были… Представляешь, один второкурсник на экзамене не мог ответить, что такое модуляция! Такому учат в любом промышленном училище. И чему же я его смогу научить, если он даже этого не знает? А шеф мне говорит, что я слишком строг. И вся кафедра у нас такая. Младшекурсники поголовно лентяи; я всегда перед экзаменами сообщаю им вопросы, которые буду задавать. Целый семестр мы прорабатываем материал, а они приходят на экзамены абсолютно пустые. Надеются на «авось», но со мной это не проходит. Все равно придется пересдавать. Им переносят экзамены, а мне прибавляется работы. Представляешь себе, принимаешь экзамены у сотни студентов, а половина из них придет к тебе повторно. Ничего себе работа! Заполнять экзаменационные карточки я бы и врагу не пожелал. Данные идут на компьютер, причем на каждого студента пишется его личный номер, шифр факультета, отделения, курса, группы. Ты представляешь, сколько на это идет времени? К счастью, пока еще ничего, сумасшедший дом начнется в конце года. Но я, кроме всего прочего, должен сдать работу о навигационной системе «Омега»; хорошо еще, что рукопись о замере радиометрических параметров я закончил вовремя. Да, теперь меня еще избрали ученым секретарем кафедры, тоже не сахар. Приходится разбирать всякие конфликты и тому подобные прелести. Собственно говоря, почему я тебе это рассказываю?

Отец остановился, посмотрел на меня, я тоже посмотрела ему в глаза.

— Я очень хорошо знаю, что у тебя много работы, только что такое навигационная система «Омега»?

Не то чтобы меня это сильно занимало, просто нравилось, когда отец о чем-то рассказывает. Я прямо мечтала, чтобы он говорил еще и еще и чтобы на улице было как можно больше людей из школы, и пусть они восхищаются им так же, как и я. И мной пусть восхищаются хоть немного, хотя бы потому, что я с ним иду. А ведь раньше он со мной так не говорил, потому что я говорила только о своем несчастье и была точно фурия. Жаль только, что Ева уехала к матери в больницу и я не могу познакомить ее с папой и мамой.

Мы остановились около гостиницы «Централ».

— Хватит прогулок, — сказал папа, направляясь к входу. — Я уж думал, что совсем засохну после всех местных достопримечательностей.

Он заказал себе пиво, а мне безалкогольный коктейль «Рафаэль». У стойки сидел Зденек и пил тоник. Он выпучил глаза, увидев меня. Он, конечно, делал вид, что пьет джин с тоником, но я-то знаю, что у него на это нет денег. А когда папа с поклоном пригласил меня танцевать, у Зде-нека глаза на лоб полезли. Хорошо, что он не слышал папиных слов: «Давай, котенок, попробуем. Возможно, я еще не позабыл рок-н-ролл, за который нас с мамой столько раз выгоняли с танцев в древние времена».

Конечно, мои без малого два метра были помехой, некоторые фигуры этого танца не для меня, и все же мы лихо отплясывали, — разумеется, папа лучше меня.

По дороге домой он еще напевал старые песенки «битлз».

А сейчас мне не до песен, потому что в голову не идет что придумал Томаш? И еще я не знаю, правильно ли делаю, что вообще иду. Как мышка в гости к кошке. Если бы речь шла о свидании, я, наверное, не должна была так быстро соглашаться. Хотя разве не глупость разрабатывать тактику, когда я умираю от любопытства? Да и вообще, себя-то зачем обманывать, Жирафка, Лени, Ленда?

Если это свидание, то прежде всего нужно прийти вовремя. Ивета утверждает, что пять минут ждет товарищ, десять минут — поклонник, пятнадцать — осел. Я тоже напоминаю какое-то животное. Недаром наш Шеф говорит: «Никчемушная, ты побуждаешь меня прибегнуть к биологическим сравнениям». Ладно, посмотрим еще, Томаш, что тебе надо. Хотя, по правде говоря, ты мне нравишься.

Я решительно повернулась и направилась обратно к центру.

— Ты что? — услышала я за спиной голос Томаша. Он стоял за группой лип, теперь уже, конечно, голых, но с достаточно широкими стволами, и я не могла понять, как долго он там был. А если он там стоял и наблюдал, как я жду и смотрю на часы?

— Я тут торчу как дура, а тебя нет.

Почему-то я не стала сразу спрашивать, зачем он меня позвал. Некоторое время мы молча стояли друг против друга. Я, конечно, очень хотела, чтобы это было свидание, хотя точно не знала, что на этом свидании нужно делать. Отсутствие времени и отставание в этом вопросе, чему радовалась мама, оборачивались теперь против меня. Я ужасно не люблю быть в чем-нибудь новичком. Меня это ужасно раздражает, и я в таких случаях чувствую себя неуверенно. Мое вступление в ряды второго «Б» кое-как обошлось. Нельзя сказать, что с Томашем я вела себя, как светская дама. Еще когда я рассказывала о нем Ивете, это была просто болтовня. Теперь не так. Теперь мне бы хотелось быть для него интересной.