Тоби Янг - Как потерять друзей & заставить всех тебя ненавидеть

Но поздно отступать. Смелее, дружище, смелее.

Вместо того чтобы отправиться в какой-нибудь ресторанчик, я решил сам приготовить ужин для Кэролайн. Поскольку она строгая вегетарианка, мой выбор был крайне ограничен. В конце концов я решил остановиться на грибном рисотто и большую часть дня провел, собирая и подготавливая необходимые ингредиенты. Тот факт, что до этого момента я не готовил ничего сложнее омлета, не вызывал у меня особого беспокойства. Я был уверен, что у меня все получится.

Пока я придирчиво отмерял необходимые для блюда продукты, Кэролайн стояла в дверях и смеялась. Рецепт я скачал из Интернета, который не показался мне особенно сложным, за исключением того, что на высоте вода закипает при более низкой температуре. Из-за этого у меня возникла небольшая загвоздка. Я пытался понять, означало ли это, что мне потребуется больше воды или, наоборот, меньше? И никак не мог сообразить. В конце концов мне удалось во всем разобраться, и я повел Кэролайн в столовую, сжимая в руках бутылку шампанского. Если она ответит согласием, я собирался нарушить свое правило «ни капли спиртного». Я чувствовал, как кольцо буквально прожигало дыру в моем кармане.

— Дорогая, — начал я, — у меня есть один вопрос, который мне бы очень хотелось тебе задать.

Она в ожидании посмотрела на меня. Я закрыл глаза и сделал глубокий вздох.

Неожиданно комнату огласили визгливые и режущие уши звуки.

— Балбес, — хмыкнула Кэролайн. — Из-за тебя сработала противопожарная сигнализация.

Я бросился на кухню. Как и следовало ожидать, вся вода выкипела, и от рисотто валил густой дым. Я отключил сигнализацию и соскреб то, что осталось от еды, на две тарелки. Это выглядело не слишком аппетитно, и я посыпал сверху сыр и понес ужин в столовую.

Кэролайн с подозрением уставилась на тарелку:

— Что за сыр ты сюда положил?

— Э-э-э, самый обыкновенный.

Ответ неверный. Она объяснила, что сыр делают с помощью некоего сычужного фермента, который добывается прямо из желудка коровы. Поэтому, с ее точки зрения, рисотто было совершенно несъедобным (если не считать того, что оно и в самом деле было несъедобно). Все шло не так. То, что должно было стать самой романтичной ночью в жизни Кэролайн, превращалось в сцену из «Мистера Бина». И тем не менее дороги назад не было. Я набрался решимости.

— Понимаю, что у меня нет шансов, — забормотал я, взирая на руины, в которые превратился наш ужин, — но…

— Не смей, — закричала Кэролайн, вскидывая руки, словно желая закрыть мне рот. — Я не хочу этого слышать.

Догадалась ли она, о чем я хочу спросить? Боже мой! Но я упрямо решил продолжать. Запустив руку в карман, я вытащил оттуда кольцо и положил его на стол.

— Ты станешь моей женой?

На секунду ее лицо омрачилось. О нет, подумал я. Сейчас начнется. Я собрал себя в кулак перед надвигающимся ураганом.

Но затем, к моему величайшему облегчению, она вспыхнула от удовольствия. Взяла меня за руку и широко улыбнулась, ее глаза озарились любовью. Насколько я мог судить, эта реакция была совершенно спонтанной. Похоже, мне удалось застать ее врасплох. Но почему? Разве она не была готова к этому шагу с моей стороны? Но Кэролайн действительно была искренне удивлена.

Она начала размышлять вслух обо всех плюсах и минусах возможного замужества. Минусы в десять раз перевесили плюсы, но я все равно был приятно поражен, так как ожидал от нее немедленного и решительного отказа. Я даже не слышал толком, что она говорила. Все, о чем я мог думать: «Она не сказала "нет", она не сказала "нет"». Я чувствовал себя осужденным, исполнение приговора которого приостановлено.

— Ты выглядишь ужасно довольным собой. — Она заметила мою блаженную улыбку.

— Это потому что ты еще не сказала «нет».

— Да, но-о-о-о… именно это я и имела в виду.

Я понял, что сейчас последует отказ. Стало очень грустно, но я сумел сдержать рыдания. Точнее, мне удалось сдержаться и не издать жалобные всхлипывающие звуки, в то время как слезы ручьем катились по щекам. Мне немедленно захотелось спросить, а может, тогда она просто будет снова со мной встречаться, но подумал, что это прозвучит слишком жалко. Я не хотел выглядеть в ее глазах последним неудачником.

Впрочем, кого я пытаюсь обмануть? Огромная буква «Л» красовалась на моем лбу.

И все же мое предложение привело к удивительным результатам. Она не отпрянула от меня, как я того боялся, наоборот, ее словно притягивало ко мне. Полагаю, потому что не каждый день девушка удостаивается такого рода предложения, особенно от человека, который взял на себя труд приобрести кольцо. Она подошла ко мне и смахнула мои слезы своим носовым платком.

А потом произошло настоящее чудо — она меня поцеловала! Да-да, она меня поцеловала!

Небеса Европы озарились множеством салютов, но они не шли ни в какое сравнение с тем фейерверком, что вспыхнул в моей голове.

Аллилуйя! Она меня целует!

Мы перешли в спальню, и… Она занималась со мной любовью с нежностью, какой раньше между нами не было. Все прошлые разы, когда у нас с Кэролайн был секс, всегда существовала часть меня, не вовлеченная в процесс, а наблюдающая за действом с безопасного расстояния. Но только не в этот раз. Сегодня я полностью растворился в теплых изгибах ее плоти. Такое дано испытать только с тем, кого ты бесконечно любишь. Остальное лишь мастурбация.

После, когда я лежал в постели с Кэролайн, глядя на ее милую головку, покоящуюся на подушке, меня посетило одно из тех «океанических» переживаний, которое, по мнению Фрейда, возможно, лежит у истоков всех религий. Неожиданно мне показалось, что все уменьшилось в размерах, словно я уносился отсюда со скоростью сотни миль в час. Только это не было связано с пространственным ощущением или реальным движением. Это больше походило на то, словно исчезла сила притяжения, которая сдерживала мои эмоции. Я словно раскачивался на морских волнах. И при этом у меня было чувство, будто я нахожусь вне времени. Фрейд называл это «чувством "вечности"». Казалось, я прикоснулся к той части себя, о которой даже не подозревал. Я словно вошел в контакт с самой сущностью Вселенной.

На следующее утро, в первый день наступившего нового тысячелетия, когда мы сидели в подъемнике, возносившем нас на французские Альпы, Кэролайн неожиданно спросила, могу ли я сдать свою нью-йоркскую квартиру в субаренду на три месяца.

— Зачем? — поинтересовался я.

— Чтобы эти три месяца мы смогли вместе пожить в Лондоне и посмотреть, что из этого получится.

Что?! Неужели она сказала это? Я не мог поверить.

— Ты не могла бы повторить?..

— Ну, я подумала, нам стоит хотя бы попробовать. Мне совсем не хочется проверять наши отношения на расстоянии.