Джим Додж - Трикстер, Гермес, Джокер

— А ведь мы с тобой похожи. Тебе тоже нужны были эти десять миллионов. Иначе ты назвал бы ЦРУ его настоящее имя — имя Исаака Хэйрома он наверняка успел сменить уже не один раз. Подозреваю, что ты ждешь новой передачи, чтобы дешифровать ее и вместе со своим дружком-громилой перехватить алмаз. А ты и впрямь силен в дедукции. Если они предложили десять лимонов, кому, как не нам, профессионалам, знать, что дадут двадцать? Ты ведь так думал?

— Да.

— Еще у кого-то есть эта информация?

— Нет.

— Ты утаил что-то важное или имеющее отношение к делу?

— Нет, — простонал Дредно. — Это все, что было ценного.

— Благодарю вас, сэр. Вы мудры и ни разу не соврали. Избавили себя от ненужных страданий. Позвольте мне забрать инструменты и ваш чемодан, мне пора.

— Да, конечно, — умоляюще прошептал Дредно. — Все важное там.

— Мне придется заткнуть вам рот: бесшумный уход — удел мудрых.

Дебритто заткнул Дредно рот резиновым мячиком для гандбола, для надежности замотав сверху клейкой лентой. Дредно начал быстро дышать носом. Дебритто аккуратно отсоединил электрод и положил его в кейс. В спальне Дебритто тщательно исследовал содержимое чемодана.

Довольный, он вернулся в гостиную и остановился перед Дредно.

— Боже, я прямо слышу удары сердца. Расслабьтесь.

Он положил руку на голову Дредно и перешел на шепот:

— Хотите знать, как мне это удалось? Помните булавку, которую я положил на стол перед тем, как присоединить электрод к запястью? Она касалась датчика. Булавка была намагничена. Она перехватывала импульс, и он не успевал дойти до прибора, так что я мог лгать сколько угодно. Эх вы, а еще детектив.

Дредно замотал головой. Дебритто взял его за шею большим пальцем и мизинцем. Дредно с силой выдохнул. Свободной рукой Дебритто вытряхнул из рукава длинную иглу с деревянной ручкой. Он нагнул голову Дредно вперед и воткнул иглу в основание черепа. Дредно застыл на секунду, точно током ударенный, дернулся под веревками и затих.

Дебритто обнадеживающе потрепал его по голове:

— Потребуется некоторое время. Чем медлительнее мозг, тем медленнее наступает кровоизлияние.

Он подобрал свой кейс и чемодан Дредно и пошел к двери. На пороге он остановился и крикнул в комнату:

— Спокойной ночи. Надеюсь, я был вам полезен.

Дебритто повернул направо и вышел на лестницу. Старик с наушником в одном ухе неторопливо возил по верхним ступенькам маленький пылесос. Увидев, что Дебритто хочет пройти, он заскочил на балюстраду и пробормотал:

— Простите, сэр. Не сразу вас заметил.

Дебритто усмехнулся и кивнул на транзистор:

— И кто победил?

Старик, кажется, смутился и вынул из уха наушник:

— Никто, сэр. В такое время игр уже не передают. Слушаю музыку, чтобы работалось повеселей. Лестница-то вся на мне. Сначала пропылесось сверху донизу, потом отполируй перила снизу доверху. Кстати сказать, здесь есть лифт, — он указал на площадку.

— Мне хотелось пройтись, — Дебритто снова усмехнулся. — Поднимает настроение. Да, держу пари, это опера, — он снова указал на наушник. — Меня не проведешь! Опера, так?

— Нет, сэр, — старик протянул Дебритто наушник. — Опера — это не для меня. Существует только два вида музыки: кантри и вестерн.

Дебритто услышал звуки «Вэйлон и Вилли»: «Мама, не пускай меня в ковбои…» и оскалился еще шире:

— Повезло.

Он покачал головой и пустился вниз по лестнице.

Улыбчивый Джек сунул наушник обратно в ухо и вернулся к пылесосу. Через три минуты он рванулся к двери Дредно. Услышав задыхающийся хрип, он быстро вынул из кармана ключ.

Дебритто позвонил Кейесу из телефонного автомата. Кейес сразу же снял трубку.

— Мелвин, до тебя уже дошло?

— Что?

— Он обвел вас вокруг пальца. Этот Хэйром — персонаж из бредней чокнутой прорицательницы, вот и вся дедукция. У него просто с головой не все в порядке. Но это дело я поправил. И дружку его поднял ай-кью до нуля.

— И ничего?

— Бумаги я забрал. Если что-то понравится, я позвоню.

— Ты позвонишь? Кажется, это я плачу за них.

— Ну, без разницы. Я просто подумал, что мне было бы легче разобраться, раз уж я его допрашивал. Ладно, завезу их, как договаривались.

— Сегодня вечером. Может, он и псих, но кое-что накопал.

— У него свои осведомители, как и у всех нас.

— Он понял, что это я тебя подослал?

— Еще бы. Но я бы в любом случае его убрал. Странный тип.

— Все чисто? Тебя никто не видел?

— Один старикан чистил лестницу. Он был в наушниках. Мы с ним даже поболтали. Никогда не узнает, что музыка спасла ему жизнь.

— Я думал, ты никого не оставляешь в живых.

— Я поразвлекался с Дредно, у меня было хорошее настроение.

Вольта попросил Улыбчивого Джека прилететь в Эль-Пасо для личной беседы и сам заказал для него самолет. На Вольту это было непохоже. В личной беседе Джек вряд ли мог сообщить больше, чем по телефону. Джек подозревал, что Вольта сомневается в принятом решении. Для Джека, работавшего с Вольтой уже двадцать лет, это свидетельствовало о верности решения — поскольку требуется немалая мудрость, чтобы понять, как чувства повлияли на разум, и немалое мужество, чтобы признать это.

За коньяком Улыбчивый Джек рассказал о том, что он услышал из-за двери Дредно во время допроса, и о том, как столкнулся с убийцей на лестнице. Вольта слушал не перебивая, а после упоминания о том, что Дредно был еще жив, когда его погрузили в машину скорой помощи, заметил:

— Он умер по дороге в больницу.

Джек равнодушно кивнул:

— Неудивительно.

Вольта подлил обоим еще коньяка и поднял бокал:

— Мы работаем вместе целую вечность, Джек, и ты не перестаешь удивлять меня здравостью мышления и ясностью суждений.

— Черт возьми, это большая похвала, чем я заслуживаю — учитывая то, что она исходит из твоих уст.

Джек тоже поднял бокал:

— Но я пью за здравость мышления — кто бы ее ни выказывал.

— И повторяю — не пойми мою серьезность ошибочно — что собираюсь уйти в отставку, как только эта история с Алмазом разрешится, — Вольта криво усмехнулся. — Если только она вообще разрешится.

— Ты ведь не боишься трудностей. Сам говорил, что они тебя вдохновляют.

— Я был юн и глуп.

— Это было три года назад. Помнишь, в Монреале?

— Значит, я был юн и глуп еще три года назад.

Джек собрался было возразить, но Вольта махнул рукой:

— Дай мне договорить, не то мы совсем отвлечемся от темы. Если позволишь, я рекомендовал бы тебя на свой пост в Звезде.

— Нет уж. Ценю оказанную мне честь, но от должности отказываюсь.

Вольта вздохнул:

— Дэниел не принес мне Алмаз, Шармэн отказалась играть роль посредника, ты отказываешься от того, что несомненно заслужил — да тут поневоле захандришь.