Костас Варналис - Дневник Пенелопы

Боги и Волки разгневались. Они не могли вынести такого беззакония. Волки сделались вдвойне волками, а боги — вдвойне врагами рабов.

Спасители обратились к националистам, любящим отчизну, с призывом взяться за оружие и защищать родину, могучих предков, алтари богов и свободу! Может, они и были отпетыми негодяями, но святая цель и большое вознаграждение очистили их. Вместе с бешеными Волками с еще большим бешенством били предателей наемники. Одни при помощи оружия, другие — шпионажа.

Волки, боги и патриоты поджигали деревни мятежников, вешали и убивали тех, кто попадал к ним в руки, и нередко сжигали их живьем. Тогда и мятежники стали убивать и вешать патриотов.

Шакалы только посмеивались издалека.

— Не расстраивайтесь, — утешали они нас. — Мы помогаем вам в борьбе за порядок и свободу. Нагружаем оружием суда и посылаем их вашему Визирю и Волкам, чтобы они передавали его патриотам. Мы организовали отряды патриотов и направили их в горы якобы для того, чтобы они били иноземцев, а на самом деле для того, чтобы они наносили предателям удары в спину. Мы развязали братоубийственную войну и подготавливаем таким путем свободу для благоразумных и ваше возвращение.

Мы тайком послали к мятежникам своих людей для консультаций и руководства борьбой. Точнее, чтобы они предавали мятежников.

Мы заслали тайных агентов и в штаб Волков, желая наладить с ними сотрудничество в деле подавления мятежа сегодня, чтобы завтра засиял свет правды.

Мы можем грызться с Волками в любом уголке земного шара за господство над миром. Но когда народы поднимают голову и вознамериваются прогнать и нас и их, мы проигрываем войну. В этом вопросе мы не враги, а союзники. Понятно?

Не писала много дней. И сейчас еще из глаз моих льются на бумагу слезы, смывая буквы… Я потеряла своего Одиссея, своего мужа! В результате бесконечных забот и недосыпаний (он и ел много, чтобы развлечься и отдохнуть) его хватил удар. Велика могила, что приняла в свое лоно моего гиганта. Его оплакивают и друзья, и враги. И крокодилы. Я в страшном горе. Он не успел поверить мне тайну Кирки. Впрочем, и с помощью старых испытанных средств (богов, фальшивых документов, голода, тюрем) можно превращать людей в свиней!

— На четвертом году «сказка» превращается в чудо.

Третье великое племя, Неолюди, неисчислимое, как волны в океане, устремилось от северных льдов, могучее и непобедимое, и захлестнуло своими волнами страну Волков. И эти — за освобождение рабов! Как Волки и Шакалы! Только Неолюди были не хуже, потому что не просто болтали, но и поступали в соответствии с тем, что говорили.

И тогда несчастные Волки были вынуждены поспешно убраться, им надо было защищать свои логова. С Итаки они ушли так же, как и пришли: одним прыжком. Да благословит их господь! Они не желали нам зла! Пусть и их минует несчастье.

Как только Волки ушли, с гор спустились мятежники, захватили власть и провозгласили мятежное государство. Вся земля, заводы, корабли и деньги — народу! Без господ, крупных и мелких, местных и иноземных. Прямо стадо, только без пастухов!

Боги хохотали. А Шакалы еще пуще. Они продолжали шататься вокруг наших островов в ожидании, пока уйдут Волки, и сразу же, в один день, захватили их. Освободители!

Освободители потребовали, чтобы мятежники сдали оружие да разошлись «по домам» подобру-поздорову. И тогда им простится все содеянное.

Но разве те послушались! Отдать свои завоевания и власть, которую они называли Равенством! Тогда освободители, как у них и было задумано, вместе с архонтами и истинными патриотами напали на них и силою оружия и волею богов через несколько дней победили мятежников, отняли у них оружие и снова надели на них цепи, освященные временем и богами.

Вновь воцарились спокойствие, порядок и молчание, На земле, как на небе!

А когда освободители торжественно вошли в столицу, никто, за исключением немногих, но зато отборных патриотов, не вышел им навстречу. Неблагодарные!

А архонты, военачальники и государственные мужи вышли при всех своих регалиях и при мечах во главе с первосвященником, прижимавшим к груди Священную Мифологию, с фанфарами впереди и девицами из аристократии позади, державшими букеты в лилейных пальцах, и с ликованием и гордостью встретили новых победителей-освободителей.

Новый Великий Визирь, брат Эвримаха Стеномах, вручил им ключи от города и казны. И поблагодарил за ту великую услугу, которую они оказали жителям Итаки, освободив их, и за величайшую честь, которую они им оказывают, считая потомками богов и негров. Белых негров.

Со сладчайшей улыбкой на устах Великий Визирь спросил у них, останется ли за царством его прежнее название или снять вывеску и флаг? Командир освободителей ответил ему, также со сладкой улыбкой:

— Если вы не сохраните название, вывеску и флаг, что же тогда у вас останется своего?

Но Шакалы не были так наивны, чтобы на этом остановиться. Оружие, отнятое у мятежников, они отдали патриотам, чтобы те не задумываясь убивали каждого предателя: на улице, дома, в поле. И не просто убивали, а сначала пытали. Они заполонили горы отрядами вооруженных патриотов. Решили очистить горы и города от заразы.

Так они организовали междоусобицу, чтобы никогда не уходить… И не дай бог. А то будет как прежде.

Вернулась и я, Идеал, на родину, к своему народу. Архонты и патриоты встретили меня, раскрыв объятия, как пасть кита. Народ же снова заперся в домах. Все равно никуда он от меня не денется!

Ах! Если бы был жив мой лже-Одиссей! Благородный, Братолюбивый, Благодетель, Спаситель! Чтобы и он мог порадоваться. Боги ниспошлют мне другого. И тогда мир станет еще лучше. И просторнее.

А для того чтобы мир стал просторнее и лучше, мой народ воюет ныне на краях земли. На Мертвом море; на Ниле; на Евфрате; в Тапробане; куда его посылают Шакалы. Велик мир! Велика Итака!

Теперь все мы счастливы. И господа, и народ. Наблюдая, как внизу на площади девушки из народа танцуют на празднике в честь нового порядка, я услышала новую песню:

Кто сочинил эту песню? Я велела найти автора. Назначу его национальным поэтом. А его песню сделаю национальным гимном.

Великие истины рождаются из великих событий. Величайшая же истина заключается в том, что нет свободы без страха и цепей…

Жизнь прекрасна!

(На этом кончается Сказка, но всякий конец является в то же время и началом.)