Вирджиния Ледре - Цыпочки в Лондоне

— В течение всей недели мне приходится носить строгие костюмы, поскольку я сопровождаю своего шефа, депутата партии тори, поэтому вечерами и в выходные, отправляясь выпить коктейль, я превращаюсь в восточную принцессу.

«Коко Риббон» также славится круглосуточной поставкой белья и прочих подарков.

— Их упаковка восхитительна и стоит всего несколько евро! — восторженно восклицает эта лондонская цыпочка, не знающая, что в других странах, в частности во Франции, подарочная упаковка бесплатная.

Дженни, неработающая женщина далеко за тридцать, всегда в одежде бежево-коричневых тонов из тонкой ягнячьей шерсти, шотландской хлопковой пряжи либо кашемира — в зависимости от времени года, перемещается только на black cab.

— Ненавижу общественный транспорт. Мой автобус черный, и я ловлю его на улице. Black cab мне подходит идеально, я могу засунуть туда пять подружек и все наши покупки, два велосипеда, коляску своих близнецов, мебель из антикварных лавок Пимлико, да все что угодно. Я даже могу переехать в другое место за несколько ходок, — утверждает она, как истинная слоуни.

Неудивительно, что просторная машина с высоким потолком, изначально предназначавшаяся для перевозки аристократов в цилиндре, понравилась It Girl. Дженни права, black cab создан для нее.

Прожив несколько месяцев в Лондоне, начинаешь разделять ее точку зрения. Это замечательное средство передвижения. Жаль только, стоит оно недешево. Расстояния в Лондоне таковы, что в среднем недальняя поездка обходится в 30 евро (например, из Мэй-фера к Лондон-бридж). Кроме того, что в black cabs можно поместить свекровь, няню, коляску и велосипед, водят такси чрезвычайно вежливые cabbies [45] Таксист. .

— Это настоящие аристократы дороги, — объясняет мне Дженни. — Они проходят строгий конкурсный отбор и знают наизусть все улицы Лондона. Этот экзамен так и называется: The Knowledge [46] Знание, эрудиция. . И потом, в центре города курсирует около двадцати тысяч cabs , и я всегда могу на них рассчитывать, даже среди ночи.

Традиционно жители Лондона, cabbies даже в наши дни разговаривают на лондонском диалекте, почти как Одри Хепбёрн в знаменитом фильме Джорджа Кьюкора «Моя прекрасная леди». В отличие от своих парижских коллег, cabbies изучили самые короткие маршруты из одной точки в другую (вероятно, за год интенсивной подготовки в преддверии The Knowledge). Но больше всего нас подкупает, когда они говорят нам со своим неподражаемым акцентом:

— Jump’n, Luv! (Садись, красотка!)

Только не путайте black cabs , эти черные блестящие такси, которые ловят на улицах, с mini cabs, обычными машинами, которые следует заказывать исключительно по телефону и водители которых не сдавали никаких экзаменов. Иногда у них даже нет водительских прав! Виновницей этого стала Маргарет Тэтчер, допустившая ослабление регулирования рынка в 1980-х годах, что привело к возникновению двух видов такси, с одной стороны — сертифицированные, с другой — почти стихийные. Лучше уточнить у знакомых в квартале, какая компания mini cabs считается более серьезной, и отчаянно торговаться по поводу тарифа каждой поездки. Если вы напуганы всеми этими историями о водителях-насильниках, которыми кишат таблоиды, вызывайте pink taxis , розовые такси для женщин, которые водят только женщины. Black cab также можно заказать по телефону или Интернету (www. londonblackcabs.co.uk).

В своей отчаянной гонке за новыми тенденциями моды It Girl (иногда) вплотную интересуется театром и его новыми авторами. Театральный авангард ей нравится, более того, она действительно в нем разбирается. Почти так же, как в сумках Fendi и Mulberry. Если друзей цыпочки порой раздражает ее поверхностность, они с удивлением обнаруживают, что она с одинаковым упорством гоняется как за новомодной шмоткой, так и за свежей репликой.

Следует сказать, что It Girl повезло: жемчужина британского театра, работающего в необычном жанре, находится как раз в центре ее территории, а точнее, в Слоун-сквер, где располагается Ройал-Корт, чья история богата скандалами и мордобитием.

Как объяснить подобную страсть к авангардному театру со стороны обитательниц Лондона, которых, по идее, должна интересовать лишь мода да пьяные вечеринки?

— Для меня это немного другое, потому что моя работа заключается в поиске новых талантов, — объясняет Диана, рыжеволосая красотка 27 лет, литературный агент в «агентстве талантов». — Но большинство моих подружек- слоуни так же, как и я, предпочитают голливудскому кинематографу зачастую плотский и жестокий жанр авангардного театра.

В отличие от парижской сцены, лондонский художественный авангард не воспринимается всерьез и не несет в себе ничего интеллектуального. Он смешивает дух панков — эксцентричный, провокационный — с поразительным реализмом. Британские актеры действительно имеют обыкновение перевоплощаться в своих героев очень чувственным способом. Они часто появляются на сцене обнаженными, играют любовные сцены с волнующей правдоподобностью или же вступают в настоящие сражения и выполняют сложные акробатические упражнения (что-то между античной борьбой и пантомимой). Первый опыт знакомства с лондонским театром может оказаться шокирующим. Привыкнув иметь дело с буржуазным театром, внезапно начинает казаться, что тебя атакуют, смущают, провоцируют, припирают к стенке.

Диана назначила мне встречу на ступеньках Ройал-Корт, красивого здания конца XIX века. Пространство внутри поделено на два театра: «верхний», более просторный, и «нижний», театр-лаборатория. Диана показывает мне дорогу. Небольшая черная лестница бесконечно поднимается вверх. На старых желто-красных афишах имена Джона Осборна, Гарольда Пинтера и Дэвида Хэйра. Мы приходим в «верхний театр»: зал на 60 мест, где любители всех мастей теснятся, чтобы увидеть и услышать первые пьесы совсем юных авторов.

Именно в этом темном зале весной 2006 года, на пятидесятилетие театра, каждый вечер на сцене шли пятьдесят символических пьес о развитии британского общества.

— Люди буквально дрались за билеты. Хуже, чем на чемпионате мира по футболу, — рассказывает Диана. — Две мои подруги видели, соответственно, 32 и 38 пьес!

Среди этих пятидесяти пьес настоящими жемчужинами репертуара стали «Комната» и «Кухонный лифт» Гарольда Пинтера и «Подорванные» Сары Кейн.