Наталья Нечаева - Замри и прыгни

— Разрешите, Андрей Андреевич? — приоткрыла дверь Зоя. — Не заняты?

— Для вас — никогда! — расплылся Распопов. — Только вы меня редко балуете, брезгуете генеральным, а?

— Скажете тоже, — Зоя улыбнулась. — Просто мешать не хочу, знаю, сколько у вас работы.

— Сколько бы ни было, ради вас брошу все! — лихо рубанул ладонью мужчина. — И всех!

— Ой ли! — кокетливо стрельнула глазами Зоя. — Шутите! А я ведь и поверить могу, влюблюсь, буду страдать, ночами не спать.

— Давайте вместе, — повел бровями начальник.

— Что вместе? — Женщина сделала вид, что не поняла.

— Ночами не спать!

— Интересное предложение, — задумалась она. — Боюсь, однако, меня ваши поклонницы камнями закидают.

— А мы их того, — подмигнул Распопов, — устраним! Ради вас, моя королева, готов на все. Приказывайте!

Зоя сделала вид, что сильно смутилась. Даже лицо прикрыла ладонями, чтобы шеф не увидел радостно заалевших щек. Осторожно присела на краешек дивана, заложив нога за ногу. Тонкая ткань брюк услужливо стекла по стройным конечностям, очертив безупречные формы.

Распопов влажно скосил глаза.

— А я думал, что вы сегодня будете в моей любимой белой блузке, ну той, которая с жемчужинами… — Он плотоядно облизнул нижнюю губу.

— Вам не нравится мой наряд? — огорчилась Зоя. — Этот джемпер мне не идет? — Она распахнула пиджак и, выпрямив спину, из-за чего грудь красиво подалась вперед, с неудовольствием оглядела собственное тело, туго обтянутое тонкой бирюзой.

— Да что вы, Маргарита Романовна, — соколом взвился Распопов. — Вам все идет! Все! Любая одежда! А уж без одежды, думаю…

— Андрей Андреевич, — Зоя, красиво изогнувшись, дотянулась до стола и положила перед директором стопку бумаг, — прекратите меня смущать! Давайте быстренько документы подпишем. Бухгалтерия ждет.

— Подождет! — Глаза начальника покраснели, дыхание стало громким и частым. — Подождет! — И он грузно перевалился на диван к женщине.

— Андрей Андреевич! — Зоя вскочила. — Ну что вы, право! Не здесь же. И не сейчас.

— Где и когда? — Шеф схватил ее обеими руками за бедро и повел ладони вниз, сильно и жадно ощупывая стройную ногу.

— А давайте, — Зоя ласково разжала его пальцы. — Давайте послезавтра. Я разделаюсь с отчетами, буду свободна как птица.

— Королева! — замычал Распопов. — Я не доживу до послезавтра! Умру от спермотоксикоза!

— Ничего, — игриво засмеялась Зоя. — У нас же все-таки медицинский центр! Откачаем. Давайте подписывайте, а к вам сейчас какой-нибудь начальник явится, и все!

— Веревки из меня вьешь, — хрипло перешел на «ты» Распопов, нехотя отрываясь от манящего тела. — Смотри, залюблю до смерти!

— Только не обманите, Андрей Андреевич, — хихикнула Зоя, подсовывая очередную бумажку. — Ведь даже не смотрите, что подписываете!

— А я никогда не смотрю, — самодовольно осклабился генеральный. — Я человека насквозь вижу. Вот тебя с первой минуты угадал, как только ты порог переступила. И не ошибся. Сама знаешь, кадры — это главное. Вон мы с тобой за полгода как центр подняли! Как «Озирис» раньше назывался? Частная клиника. Больничка. А теперь? Медицинский центр! Звучит? Конкуренты локти кусают. Вся клиентура у нас. И городские, и областные. Мы же с тобой теперь самые информированные. — Он откровенно заржал. — Таким компроматом, как у нас, никто не владеет.

— Господи, Андрей Андреевич, — округлила глаза Зоя, — да какой же у нас компромат? Анализы?

— И история болезни! А в ней, Маргошенька, не только диагноз, но и самое главное: от кого и кому наши правители передали свой переходящий красный вымпел ударника сексуального труда. Так что…

— Андрей Андреевич, — без стука влезла в кабинет секретарша. — Там к вам этот, из мэрии. Требует срочно!

— Ну, что я говорил? — подмигнул Зое Распопов. — Не могут уже и дня без «Озириса» прожить!

Выплывая из кабинета, Зоя нос к носу столкнулась с нервным мужчиной в сером костюме. Голова гостя была низко опущена, видно, чтобы не признали те, кому не следует, но финансовый директор медицинского центра точно знала, что этот человек — второе лицо в городе. Не по должности. А по степени влиятельности. Именно тот, чьего прихода она, Зоя Романовна Рыбакова, очень ждала.

По молчащему телефону подруги, который она набрала тут же, стало ясно: у Риты события развиваются полным ходом. И Зоя просто отправила СМС-ку. В одно слово: «Началось».

— Начинать всегда труднее всего, — кивнула Маргарита. — Особенно новую жизнь. И не с понедельника, как мой Распопов сто раз начинал, а по-настоящему. Чтобы в этой новой жизни и мы с тобой стали совершенно новыми.

— Как это?

— Так! Во всем. От прически до манер, от отношения к мужчинам до нижнего белья. Мы должны переменить все! Только тогда мы сможем поменяться сами и стать другими.

— Зачем? — тупо спросила Зоя.

— Чтобы жить, — тихо, будто самой себе, сказала Рита.

— Думаешь, у нас получится? — недоверчиво вскинулась Зоя.

— Уверена, — припечатала подруга. — Потому что у нас нет выбора.

И именно из-за этой излишней, выпячиваемой напоказ уверенности стало ясно: Маргарита сама очень хочет поверить в то, что говорит, хотя пока это не очень получается…

— Ну что, Ритуль, тогда давай составлять план действий? — весело, словно и ничего не заметив, предложила Зоя. — Начнем с прически. Можно — с моей. Хотя… — она подергала себя за торчащие вихры, — плохо представляю, что можно с этим сделать. Вот ты — другой вопрос.

— Значит, начнем с меня, — подытожила Рита.

Сделать из жгучей брюнетки пшеничную блондинку удалось лишь с четвертого окрашивания. После первого осветления Рита стала густо-рыжей, после второго — солнечно-оранжевой. После третьего — грязно-соломенной.

— Ритуль, — засомневалась Зоя, — может, хватит? Вдруг волосы вылезут?

— Не вылезут, — убежденно выдала Рита, взбивая очередную порцию краски. — Не имеют права. Иначе сбрею к чертовой матери!

Вместе с волосами Рита так же тщательно осветлила брови. И после завершающей процедуры — сушки феном волос, накрученных на крупные бигуди, перед Зоей предстала совершенно обворожительная незнакомка — романтичная, изысканная. То ли Мэрилин Монро, то ли — Мадонна. Или Ким Бэссинджер в лучшие годы. Словом — женщина-фея. Женщина-мечта. Копна светлых кудрей, светло-рыжие подковки бровей, глаза — две спелые сливы. Черные, с лиловым отливом. Глубокие, бездонные, загадочные. Рот крупный, ярко очерченный, с задорно приподнятой верхней губой. Конечно, цвет лица после недельного запоя был явно не персик, да и круги под глазами изрядно подсвечивали синевой, но это же — временно! Отдохнет, отоспится, да крем тональный, наконец, наложит!