Анастасия Черкасова - Палочки на песке (сборник)

Зла теперь не будет боле,
Маг ее разрушил власть.
Отобрал все силы черные
И оставил умирать.

Жизнь прошла, столетия кончены,
Ночь последняя все прервет.
А в аду ножи наточены,
И ее уж дьявол ждет.

Жжет костер, как пламя адское,
Что горит в ее глазах.
И захлебывается гадкая
В черных, как смола, слезах.

В темноте бушует ветер,
Поглощая слабый стон.
Ждет рассвета злая ведьма,
Чтоб скончаться над костром.

Сгустилась ночь над пропитанной кровью землею.
Погасли все звезды, скрываясь в тени облаков.
Затихли все звуки, пришла тишина после боя.
В воздухе носятся темные призраки снов

Тех, кто упал и теперь никогда уж не встанет,
Тех, кто теперь будет вечно в спокойствии спать.
Ночь растворится, и новое утро настанет,
Утро, что больше не сможет их светом поднять.

Ночь тихо дремлет, лишь робко стрекочет кузнечик.
Где-то вдали смолк торжественный топот копыт.
Кто-то усоп — преждевременно, сразу навечно.
Кто-то пирует победу и то, что пока будет жить.

Ночь. Сгустилась тьма, не виден свет.
Ночь. Трепещет на пороге пустота.
Ночь. И все мечты свелись на нет.
Разум затмевает
темнота.

Ищешь в темноте свой путь, но он пропал.
Виден лишь холодный свет луны.
Звезды блещут тысячей зеркал,
Отражая образ
сатаны.

Не ищи дорогу — не найдешь.
Знай, ты во власти ночи — до утра.
Не спорь, не искушай судьбу —
от ночи не уйдешь.
Смирись: сейчас тобою правит
темнота.

Предательство.
Горячее, коварное
Предательство.
Любовь и гнев, а проще —
Помешательство
Растерзанной, разодранной души.

Страдание.
Холодное и жгучее
Страдание.
Во лжи утопленное
Обещание.
Вздохнешь… Умрешь… тихонько, не спеши.

Мучение.
Тоскливое и горькое
Мучение.
Распорет сердце за одно
Мгновение.
Ты тонешь, тонешь… Воздух… Не ищи.

Ты мечешься.
В агонии и боли дикой
Мечешься.
Посмотришь — вроде сам же
И калечишься.
А по-другому… невозможно… Ты дрожишь…

Истерзанный.
Нещадно, по жестокому
Истерзанный.
Предательством и подлостью
Изрезанный.
Дыхание рвется… Замедляет время бег.

Кто выдумал,
Ну кто, скажи, все эти муки
Выдумал?
Ну кто тебя так изуродовал?
Невиданно…

А твой мучитель — просто человек…

Уныние, уныние…
Тоски крупиц на сбор.
Дурацкая картина,
Причудливый узор.

Одна тоска и скука,
Как будто немота.
И это ведь не мука,
А просто пустота.

То ворох глупых шуток,
Которые ползут.
Короткий промежуток
Бессмысленных минут.

Уныние, уныние…
Ни грамма на весы!
Тоскливая картина —
Бесплотные часы.

Светает. Ночь погасла, ждет рассвет.
Светает. Свежий воздух рвется в дом,
Неслышно проскользает первый свет
И тихо-тихо серебрится за окном.

Душа наполнится надеждами на все —
То утро тихо в грудь мою ползет.
Оно вселяет веру, и никто
Ее уж у меня не отберет.

И в тишине есть сила и отвага,
Чем больше дней — тем крепче жизнь внутри.
Я прожила не много и не мало,
Но столько, чтобы верить в свою жизнь.

Чем больше я живу, тем больше крепну.
Мне силы придает природный штрих.
Рассветом улыбается мне лето,
Чтоб видеть еще тысячи других.

Я не хочу жалеть о том, что было позади,
Я не хочу страдать и вновь терзаться.
Я прошлому твержу: прошу, уйди, уйди,
Оно ж насмешливо пытается остаться.

Я не хочу хранить сожженные листки,
Листать обратно позабытые страницы,
Но нити настоящего тонки,
Я понимаю — они могут износиться,

Рискуя пасть обратно к тем азам,
Что их когда-то так старательно соткали.
Боюсь увидеть в зеркале глаза,
Где вместо нитей будут прутья зябкой стали.

Я не хочу жалеть содеянного мной
И ждать того, чему уж нет возврата,
Вот только сердце почему-то колет боль,
И жалит то, в чем я была когда-то виновата.

Я бегу по дороге. Вот перепутье дорог!
Где-то солнца лучи, где-то пахнет сырою гнилью.
Только высунись, только сделай шаг за порог,
Как придется бежать, покрываясь дорожною пылью.

Сбившись с ног, падав вниз и опять вставав,
Даже если никто не протянет руку,
Я бегу лишь вперед, я бегу стремглав,
Через дождь, через снег, через боль и муку.

Я бегу, спотыкнусь… И в поту и в крови
Рухну наземь, лишь тяжко вздохнув от боли.
Кто-то скажет: «Держись! Вставай, не лежи!»
Я взгляну благодарно — и встану, готовая к бою.

Между тем, что гнетет и что движет меня вперед,
Побегу, невзирая на дождь и ветер.
Ну а если никто не поднимет… ударюсь об лед…
Ну а если еще хорошенечко кто-нибудь пнет…
Поднимусь… Стиснув зубы, как будто бы не заметив.

Упаду, поднимусь… В темноте я опять упаду…
И забьюсь я куда-нибудь в угол зализывать раны.
А затем… я одна в темноте на распутье дорогу ль найду?
А найду — кто поймет, кто заметит меня?
Что со мной станет?

Холодный снег, холодный снег,
Вокруг лишь снег и пустота.
Холодный город, мир померк,
И нету света и тепла.

И только грусть, и только боль,
И только серые глаза.
Пустые лица, гулкий сон,
Лишь тишь — и нечего сказать.

Озноб и дрожь, в душе темно,
И день, что тянется, как век.
А не случилось ничего,
Всего лишь выпал первый снег.

Злость. Грозит расправой мир.
Гнев, оживший до конца.
Жизни пленной он кумир,
Черный призрак без лица.

Злость. Избитый гневом свет.
Злость — предатель всех надежд.
Когда все идет на нет,
Сердце мерзнет без одежд.

Злость — отравитель, враг, порок,
За кем идет послушно мир.
А если нет других дорог —
Выходит, враг нас покорил?

Мы думали, что мы сильны,
И жизнь ведем мы за собой.
А враг смеется за спиной
Над тем, что мы побеждены.