Александр Торопцев - Охрана

«А ты кто такой, чтобы тут командовать. Три звездочки нацепил, значит…».

«Я тебя, щенок, с дерьмом смешаю и в дерьме же утоплю, если ты не сделаешь то, что я сказал! – голос у полкана был суровый, это почувствовал даже сильно стиснутый болью Касьминов, даже сын его Иван. – Документы! Не покажешь, все равно узнаю. Сейчас гаишники подъедут».

«Да рассчитаюсь, чего ты волну гонишь» – чайник, однако, струсил, дал полковнику визитку, затем водительское удостоверение.

«Со мной ты рассчитаешься. Но, главное, завтра ты привезешь все деньги в больницу ему, ясно?!»

…На третий день мысли распрямились, прояснились. Все врачи в один голос: «Ну и медведище ты! Такая крепкая кость, не верится. Задок у машины в дугу, такой удар по ногам, а кости целы». Через неделю чайник деньги отсчитал, передал жене Касьминова, между прочим, в присутствии полковника и самого потерпевшего. Полковник оказался мужиком, каких мало видел на своем веку Касьминов. Все организовал, в больницу приехал, проследил, чтобы чайник деньги отдал да еще сказал ему напоследок: «Доставать его будешь, я тебя на любых Канарах отыщу, понял?!» – «Да хватит вам об одном и том же. Я же за все расплатился», – сказал чайник и вышел из палаты. «Так-то оно лучше», – полковник посмотрел на Касьминова, на его жену, угрюмо произнес: «Крупно тебе повезло, майор. Я за ним километров тридцать наблюдал. Плелся за нами, как приблудившаяся собака. Никак в толк не возьму, что ему было нужно». – «Да чайник он!» – вздохнул Касьминов. «Это тебе показалось, майор. У него с вождением все нормально. Я справки навел. Он даже в гонках участвовал. Ты где-нибудь прокололся? Где работаешь?» Николай коротко рассказал о себе. О Куханове, Егорове, Петьке-прапоре не упомянул ни словом. Это, похоже, понравилось полковнику. «Спасибо вам за помощь! – Касьминов был искренен. – В конторе, где я сейчас работаю охранником, большой ремонт намечается. Можно будет по дешевке стройматериал БУ, но хороший, прикупить. Столы, стулья, шкафы. Для дачи сойдет. Могу организовать». – «Ты за своим здоровьем следи лучше, организатор. Вот тебе моя визитка. Если что – звони. Я три войны прошел. Видел, как наши солдатики гибнут за здорово живешь. Как друзья гибнут, понимаешь? Но это служба, война. А здесь мразь какая-то, губошлеп с толстым кошельком, глаза во флюгер, не видит ничего… Я как увидел тебя, вмятого моей же машиной, думаю, порешу гада. На ровном же месте! Такого просто не бывает. Я за рулем тридцать лет. Туда бы их, в джунгли, да пустыни, в горы. Только не с бабьем нежиться в отелях, а на пузе ползать с автоматом. О, уже три часа! Мне пора! Будь здоров! И звони если что, звони!»

Полученные от чайника (или все-таки не чайника, как заподозрил полковник?) деньги, осознание того, что ты стал богаче, пусть и не намного, но все же, скрасили пребывание Касьминова в больнице и положительно повлияли на его выздоровление. Через неделю он выписался из больницы. Брат Володя привез его на своей машине домой в военный городок.

Посидели, выпили. Володя и раньше немногословным был, а теперь даже после трех стопок не расшевелился. Сидел, как на случайных поминках, куда иной раз попадают не по сердечной необходимости и даже не из производственной вежливости, а действительно по случаю.

Светлана по-своему, по-женски, отреагировала на молчаливость гостя.

– Неужели не вкусно, Володя? – спросила она с испугом в глазах.

– Ну что ты, Света, выдумала?! – оживился было гость. – Такой борщ, такие котлеты! Я же не говорю про соленые огурчики. Тебе бы шеф-поваром в «Славянском базаре» работать.

– Я ей строго сказал: «Последнюю банку с Володей откроем!» – гордо буркнул Николай, поднимая очередную стопку. – За тебя, Володя! Спасибо, что выручил меня.

– А то я сама не знаю, – улыбнулась Светлана. – У меня, между прочим, еще одна банка есть. Возьмешь домой, ладно, Володя?

– А-а, спасибо! – Он, было видно, думает о чем-то своем.

Николай догадывался, что может тревожить двоюродного брата, полковника, отслужившего по нынешним меркам свое. В любую минуту он мог стать бывшим полковником, в любую минуту. Он постоянно, уже несколько лет кряду, думал об этой злосчастной минуте, готовился к ней, активно готовился. Со всеми знакомыми, приятелями, родственниками периодически созванивался, встречался от случая к случаю и будто бы ненароком переводил беседы, часто застольные, в нужное ему русло. Он был не одинок в этом. Сотни, тысячи российских офицеров значительную часть жизни, энергии, времени, в том числе и служебного, тратили на подготовку «гражданской платформы». Владимир Касьминов знал об этом, и это его успокаивало душевно.

Да и люди, бывшие и еще не бывшие офицеры, с которыми он беседовал, понимали его с полуслова. «Приходи к нам, работу найдем. Ты же опытнейший кадровик, тебе цены нет! – говорили ему начальники ЧОПов, охранных предприятий крупных банков и фирм, да и не только чоповцы. – Получать будешь в три раза больше, а то и в пять-десять раз. На ноги встанешь. Приходи, не пожалеешь».

Делали ему и более солидные предложения. Он благодарил всех, обещал подумать. Но о чем думал, о чем мог думать человек, дослужившийся до полковника, догадаться не трудно. Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. А полковник? Прекрасный профессионал, специалист своего дела, кадровик от Бога, как его нередко называли даже во времена пусть уже и не воинствующего, но еще активного атеизма. Разве он не мечтал о генеральских погонах? Мечтал. Еще как мечтал. И не зря мечтал, потому что полковником он был хорошим, человеком не зловредным. И люди у него были – наследство от отца.

– Володя, да не случилось ли у вас что-нибудь? Почему ты такой невеселый? Нет? Ну тогда давай махнем за наших женщин! – Николай поднял стопку.

– За тебя, Светлана! Счастья и благополучия, здоровья и красоты тебе немеркнущей!

Цокнули недорогие стопки, водка сморщила Светланино лицо: фу, гадость какая, хоть и кристалловская.

– Расскажи, в самом деле, что случилось? – спросил Николай, хотел поудобнее сесть на стуле, но забыл о ногах, забывших было о боли, и вскрикнул. – Уй! – Неловко крутнулся, дернулся грудью. – Все болит.

– Лежать тебе надо, говорила тебе. А не водку пить. Идемте в комнату. Фильм посмотрим, чайку попьем с пирожками.

Николай поднялся со стула, неуклюже развернулся, крепко сжал палочку и, опираясь на нее, упираясь левым плечом в стенку, направился в туалет. Вышел оттуда, пошатываясь.

– Я – сам! – сказал Володе и медленно пошел в комнату, где уже визжали пули и колеса, гремели гранатовые взрывы – очередной криминальный фильм приближался к финальной развязке, кровавой.

Николай неуклюже завалился на кровать, поднял ноги, развернулся, лег на спину лицом к экрану, задышал тяжело, но быстро успокоился и уснул «по лежке смирно».