Валерий Кормилицын - Излом

«Теперь придётся с двойняшками и Чебышевым на машинах сюда ехать да охрану обязательно взять».

Мой бывший учитель работал у нас экспедитором и мотался с двойняшками по колхозам.

После Нового года Гиви закатил званый ужин в честь приезда на постоянное жительство своего папы–гамсахурдиста, здорово насолившего Шеварднадзе и надумавшего скрыться от него в России, которую до этого с пеной у рта обливал грязью.

Обильно оплёванная им терпеливая Россия приняла с распростёртыми объятиями своего ненавистника, и в благодарность папа–гамсахурдист тоже откупил туалет, назвав его «Золотое руно».

Попив халявного грузинского вина, Заев принялся выяснять у Гиви половую принадлежность руна.

Я, разумеется, поздравлять с приездом папу–гамсахурдиста не пошёл.

«Наверное, это Философ так влияет на моё мировоззрение или окружающая обстановка?!»

По привычке, иногда навещал старое свое «бунгало» – там хорошо думалось при виде огня, горящего в печи.

С минуты на минуту ожидал прихода Заева – собирались ехать по одному делу. Поэтому, когда в дверь постучали, без раздумий открыл её и тут же отлетел к стене, больно ударившись спиной. В дом ворвались четверо кавказцев. Пробежав по комнатам и определив, что посторонних нет, без церемоний притащили меня в большую комнату.

Двое занялись мной, один, самый маленький, остался на кухне, ещё один, последний, вышел на улицу.

— Дарагой! – начал один из них, видимо, главный.

«Сволочи! – поиграл мышцами на ушибленной спине. – Следили, наверное…» – сосредоточил внимание на умывальнике, за которым находился супертопор. Однако путь к нему был отрезан носастым горцем.

– … Садысь, дарагой, будь как дома, – толкнул меня на стул их главный, доставая из‑под куртки милицейскую дубинку.

«Неужели Марк Яковлевич гостей прислал? – решил пока ничего не предпринимать и выслушать их. – Да нет, ему‑то зачем?..»

— Нихарашо–о, нихарашо–о поступаешь, – поигрывал дубинкой главарь. – Обижаешь чэстных людэй…

«Ну уж кого–кого, а честных‑то я не обижаю», – хмыкнул и нагло глянул на вожака.

Всё чаще и чаще ко мне поступала информация от моих ребят, что на рынках к ним подходили молодчики–брюнеты с желанием сорвать деньжат. Но чтобы с моих что‑то взять силой, надо роту десантников посылать… К тому же, пожимая плечами, мои продавцы говорили, что не хозяева.

И вот, наконец, добрались до хозяина.

— Мы знаем, что у тебя есть, а чего нэт… платить надо, и в дэрэвне людей обижаешь, смотри–и-и дарагой… – многозначительно тянул он ласковым тоном.

Пока соображал, что бы ответить, он ловко, почти без размаха, ударил дубинкой по рёбрам, видно, не понравилась моя усмешка. В глазах потемнело от боли, сжал зубы, сдерживая крик, и такой же силы удар ощутил на спине. Второй кавказец, который, сам того не зная, перекрывал дорогу к топору, видно, позавидовав шефу, подбежал и ударил ногой.

«Ну, твари, припомню вам это», – с трудом поднял голову и увидел в окно, как сверху спускается в овраг Пашка с двумя десантниками.

Это придало сил.

Кавказцы с удовлетворением смотрели на меня.

— Это только начало, дарагой! – опять ласково начал тот, с дубинкой.

— Нет, – схватил я стул и швырнул в окно. – Это конец, – другой стул опустил на голову ухмыляющегося шефа.

Откуда только силы взялись… Кинулся на второго гостя и схватил его за руку – вдруг пистолет есть. В дом уже ворвались Пашка и один из десантников. Пашка кинулся помогать мне, а десантник мигом разобрался с тем, что оставался на кухне. Через минуту другой мой боец с улицы притащил и четвёртого рэкетира.

— Ну, ребята, вовремя вы притопали, спасибо! – пока вязали непрошеных гостей, поблагодарил своих.

Пистолет оказался только у главного, у остальных – ножи. Через пять минут вся бригада со связанными руками лежала на полу.

Хоть и говорят, что лежачих не бьют, но я с неописуемым наслаждением два раза врезал дубинкой главному и с удовольствием пнул по рёбрам второго обидчика.

— Ну что, уголёчки, – после полученного удовольствия ласково начал я, помахивая дубинкой, – будем говорить, кто вас послал?

Все четверо гордо смотрели в растресканный потолок.

— Будете! – утвердительно произнёс я и кивнул десантникам.

— Не убейте смотрите! – предупредил своих.

Заговорили как миленькие… Куда гордость делась, когда я достал топор и пообещал подстрогать главного. Своего босса они не знали, но сообщили, что две группы по десять–двенадцать человек собираются по утрам в подвалах двух рынков.

Собственно, я об этом догадывался и раньше, но теперь конкретно узнал место сбора и где ставят машины.

«Акция!.. В ближайшие дни», – решил я.

Гордые кавказские люди, получив довесок, всё повторили перед магнитофоном.

— Болтать вам выгоды нет, – отпустил рэкетиров, покрутив перед ними кассетой с записью.

У меня откристаллизовалась гангстерская мысль не просто бить, а, как говорили в заводские времена, – бить рублём. Сходу догадался, что авто нашим противникам пригодятся не скоро. Поэтому отправил Заева с конфиденциальным заданием в мастерскую по ремонту автомашин. Знал одну такую на окраине города. Нам надо было перекрасить тачки и перебить номера. Количество транспорта пока не знал, но чем больше, тем лучше.

«Как же, уступлю я в своем родном городе…» – поздно вечером собрал в офисе десантников и на молодёжно–блатном жаргоне стал объяснять ситуацию:

— Короче так, братаны. Хотят нас оставить не при делах – контору спалить. Тихо! Тихо! – поднял руку. – Лаврушники наезжают…

Десант чёрных не любил:

— Пусть комаров пинают!.. – орали они. – Ва–а-ще–е оборзел Кавказ. Думают, что тыквы у них бронированные… Деловые, блин, в натуре…

Пашка в сторонке записывал выражения. Со своим заданием он уже справился.

— Короче, пацаны, послезавтра, по утряне – акция.

— Крутые, блин! Аж башню сносит!.. – расходилась братва.

— У меня всё в ажуре, – доложил Заев.

— А мне ещё в мусорник надо, мента продинамить, тьфу, блин, – увидел восторженные Пашкины глаза. – В милицию к подполковнику завтра съезжу… Чё за книга у тебя?

— Да сыну купил… «Бешеная собака и семеро лохов» называется.

— Чего? – уставился на него.

— Ну–у, «Волк и семеро козлят», – заржал Пашка. – Хотел «Отмороженную девку» купить, да перед носом распродали… Осталось только «Фуфло луковое» и «Семеро лохов», их и взял.

— По–русски можешь сказать? – развеселился я.

— Хотел «Снегурочку» купить, но остался только «Чипполино» и «Семеро козлят», – хохотал Пашка.

— Да заместо «Снегурочки» лучше «Пацанку с фигу» купи,

«Дюймовочку», значится, а вместо «Чипполино» – «Гамбургер в бегах» и «Ишак–крутой», заодно и сам почитаешь…