Виктор Левашов - Третья половина жизни

– Трудно сказать. Первый раз за много лет я оказался в таком положении, когда не нужно никуда спешить, масса времени для всяческих размышлений. Праздных, возможно. Вас, наверное, удивил мой вызов?

– Когда у вас будет такой же опыт работы с людьми, как у меня, вы поймёте, что не стоит ломать голову раньше времени. Нужно просто взять и прилететь.

– Тут возникли неясности… Игорь Константинович?

– У меня нет никаких неясностей.

– Но ты же… Ладно, можно мне? Владимир Семенович, перспективы Имангды – что мне в отчёте писать?

– Не укладывается в голове? Да, жалко. И денег сюда ухлопано много, и нервов. Но отрицательный результат, Ольга, тоже результат очень важный. Можете написать, что Имангда на сегодняшний день представляет собой идеальную испытательную площадку для отработки и проверки новых методов изысканий. Вроде гидрогеохимического. И только.

– Значит, руды здесь нет?

– Приучайте к геологической терминологии. Нельзя сказать: «Руды здесь нет». Следует сказать: «Проведённые исследования дают основания предполагать, что запасы руды в данном районе ниже минимального уровня, установленного для промышленных месторождений». С другой стороны, те же изыскания дают основания кое-кому из моих коллег, Игорю, например, утверждать, что месторождение промышленное, только вот ретроград Шубин не даёт денег на постановку здесь буровых работ. Судя по его виду, он не изменил своей точки зрения и сейчас. А, Игорь Константинович?.. Но вам, Ольга, я не советовал бы делать эту концепцию основой своего диплома. Защитить такую работу будет нелегко.

– Но ведь это всего лишь диплом, работа учебная.

– Тем более. Нет смысла учиться делать ошибки. Придёт время – наделаете их без специального обучения.

– А если я всё же сумею доказать перспективность Имангды?

– Я первым поздравлю вас. Это удастся вам только в одном случае – если вы обнаружите коренное обнажение рудной жилы. А Игорь Константинович поздравит вас вторым.

– Верно. Так что недостатка в поздравлениях у тебя не будет. Вопрос лишь в том, будут ли все они искренними.

– Послушайте, Игорь Константинович, вы работаете у нас три года и всё время я чувствую в вас какую-то активную оппозицию ко мне. Домами мы не дружим, так что причины, очевидно, в производственной сфере. Наверное, сейчас не самый удачный момент для выяснения отношений. А может быть, наоборот, удачный. У нас есть еще немного времени, пока разгружают вертолёт и загружают ваши бутылки. Спрашивайте. Обещаю откровенно ответить на все ваши вопросы.

– Спасибо, но у меня нет вопросов.

– Что ж… Слушаю вас, Андрей Павлович.

– Одну минуту… Игорь Константинович, если у вас нет вопросов, помогите разгрузить вертолёт.

– Там и без меня грузчиков хватает.

– Ольга, будьте добры – «Инструкцию»!.. Часть третья, параграф сороковой: «При перебазировке, авральных и прочих работах руководитель геологического подразделения вправе использовать по своему усмотрению всех членов подразделения независимо от занимаемой должности…»

– Убедительно. Посмотрите в окно, это я уже таскаю ящики.

– Я вижу, Андрей Павлович, отношения у вас строго официальные!.. А вы куда, Ольга? Останьтесь, там справятся и без вас. У меня нет секретов, Андрей Павлович. Это для неё тоже практика.

– Возможно, мои вопросы не покажутся вам срочными. Но для меня это срочно и важно. Насколько мне известно, последние годы экспедиция стеснена в средствах. Но вместо того, чтобы сосредоточиться на поисках новых месторождений никеля и меди, вы организуете гидрогеохимическую партию, возможности которой проблематичны. Мне это на руку, но…

– Понимаю вас. Да, это вызвало некоторое недовольство. Сейчас я планирую создать партию математического анализа, она раз в двадцать дороже вашей. Вот уж где будет недовольных! А если говорить серьёзно, мне нравится ваш подход к делу. Вы совершенно правы, последнее десятилетие – не лучшее для экспедиции. Так бывает всегда. Нужна была руда – геологов на руках носили. Нашли – спасибо, до свиданья. Дело тут, как вы понимаете, не в чёрной людской неблагодарности. У каждого времени своя конъюнктура. Соответственно распределяются силы и средства. Поэтому, как правило, после больших геологических открытий, таких, как Талнах, экспедиции оголяются. Геологи, если они не связаны с доразведкой, подаются в другие места – туда, где победы ещё впереди. Я имею в виду – геологи думающие, а не технические исполнители. Так произошло и у нас…

– Почему не уехали вы?

– По разным причинам. Слишком многое связывало меня с этим городом. Я приехал сюда двадцать лет назад, хотел найти отца. В тридцать седьмом он получил двадцать пять лет, последнее письмо от него пришло из Норильлага перед войной. Больше писем не было.

– Нашли?

– Нет. Даже могилы не нашёл. Представляете, что я здесь увидел? Вы должны знать историю этого города. И нужно было или тут же покупать обратный билет, или прописываться постоянно. Что я и сделал. А потом было уже поздно менять решение. И не нужно. Я никогда не верил, что золотой век нашей экспедиции позади. Не оправдались мои прогнозы относительно Имангды, но общие оценки – отнюдь. Как показало время, я был прав. Комбинат расширяется, город растёт. И нужна уже не руда, руды только по разведанным запасам «Маяка» и «Комсомольского» хватит лет на сорок. А построят «Октябрьский» – на все сто. Нужны строительные материалы, кварцит для металлургических присадок. А главное – нефть. Нефть или газ. Энергетическая база. И ваша партия, Андрей Павлович, нужна не для того, чтобы вы подсказали ещё одну рудную жилу, а чтобы с помощью вашего метода, сравнительно быстрого и дешевого, хотя бы вчерне обследовать эти огромные тундры, где мы ещё не были.

– Вот здесь – газеты. Ещё тех времён, когда вы здесь бурили. Тон сообщений об Имангде очень оптимистический. Чем объяснить, что работы были прекращены так легко?

– Тон оптимистический, правильно. Не я его определял, но я не препятствовал. Вы, вероятно, знаете, в каком положении находился в те годы комбинат. А с ним и город. И вот представьте, что в этой газете появилась бы однажды заметка: на Имангде пробурили ещё одну скважину, руда есть, но так – ерунда, вкрапления. Или того лучше: закончено бурение ключевой скважины, допустим Т-6, и никакой руды здесь нет и надеяться не на что.

– Т-6? Или Т-11?

– Это было бы слишком просто. Т-6. До Талнаха ещё оставался целый год. Тон этих заметок – мелочь, конечно, когда речь идёт о таком глобальном вопросе, как судьба города. Такого города. Только я сказал бы по-другому: одна из мелочей, из которых складываются решения любого масштаба – от замораживания производства до… Не знаю, есть ли предел этой глобальности. Если хотите, до решения вступить или не вступить в войну. И за каждой мелочью – чья-то воля, чьё-то локальное, частное решение.