Ира Брилёва - Приключения вертихвостки

И тут меня вдруг занесло на очередном повороте моего жизненного сюжета. Я неожиданно для себя самой вдруг брякнула:

— Слушай, может нам самим этого «фрукта» ментам сдать? Чтобы вообще с ним не возиться. А он им и про «мамашку» расскажет. Ее тоже сцапают. И мне не надо будет никуда уезжать и прятаться. — Эта свежая мысль внезапно пришла мне в голову, и я ей страшно обрадовалась. А что, спихнуть его на специалистов, и дело с концом!

Наверное, после таких заявлений мужчины и придумали термин «женская логика».

Олег усмехнулся и посмотрел на меня взглядом врача, которому пациент с банальным насморком только что задал идиотский вопрос, типа: «Доктор, а я жить буду?»

— Ага. Видимо, тебе не терпится снова куда-то вляпаться! Тебе нужны лишние вопросы? — Олег ответил мне вопросом на вопрос. — Это только в сериалах менты бестолковые и свой зад от стула оторвать не могут. В жизни все иначе. Там знаешь, какие акулы! И челюсти у них жуть какие проворные. Сама не заметишь, как все на тарелочке с голубой каемочкой выложишь. И про наследство тоже. А им только дай. Разденут и разуют. Знаю я их нравы. — Олег приводил мне железобетонные доводы, почему мне не стоило в данном конкретном случае обращаться за защитой по официальным каналам: — Тогда тебе самой придется все рассказать в милиции. Спросят, почему раньше ничего не говорила. А про Фёклу ты что скажешь? Что она у тебя «подсадной уткой» трудится? Ну, ну. Это у тебя получиться намного интересней, чем если бы тот же самый вопрос менты задали самой Фёкле. Да и мое агентство за такие вот художества, — Олег обвел рукой пространство вокруг нас, — никто по головке не погладит. Это все допустимо по умолчанию. А если попался на чем-то, то изволь отвечать по закону. А у нас тут с тобой и заложник — Вован-то может чего угодно про себя наплести, и Фёкла, и мониторов две тонны. Объясняйся потом со всеми подряд, что все это означает.

Я понурила голову. Олег был прав. Никаких вариантов, кроме моих детективов у меня по-прежнему не было. И мысль насчет придания расследованию хоть какого-то официального характера в данном случае была глупой. А жаль!

«Ну и ладно, — подумала я. — Денег хватит, а там видно будет».

Я немного успокоилась. Деньги опять сослужат мне верную службу. «Ну, «мадам», теперь и ты держись! Ты меня уже начинаешь выводить из себя. А то вдруг я возьму, да и нарушу парочку своих нерушимых правил. А что, может самой обратиться к услугам этого непроходимо непробиваемого Вована?» Но я даже покрылась «гусиной кожей» от одной такой мысли. «Нет, это не наши методы», — вспомнила я слова Сашка. Господи, как мне его сейчас не хватало! Хотя, стоп! Это же по его милости вся эта каша и заварилась! «Вот поэтому-то и не хватает, — с легкой досадой подумала я, — Сам бы теперь ее и расхлебывал!»

Мы с Олегом решили перекусить — после всех этих треволнений я страшно проголодалась. Пользуясь минутой затишья, Олег рассказал мне, как им удалось взять «языка» — он обозвал «рыжего» этим военным термином, но в свете наших последних договоренностей с горе-киллером, его иначе было и не назвать.

— Я за монитором сидел. А Андрюха за сигаретами выскочил. Вдруг, смотрю, дверь в соседней квартире приоткрылась. Вроде бы там никого не было, она же пустая стоит, а тут — на тебе. Находчивый черт — через балкон залез, — хохотнул Олег. — Хорошо еще, что не в нашу квартиру нацелился. А то бы мы так ничего и не узнали. Могли сами его здесь и спугнуть. Так вот, смотрю, он к двери твоей — шасть! А бабМаша как раз только в магазин вышла. Видимо, он этого момента и ждал, чтобы Фёкла одна дома была. Говорит, с крыши смотрел. БабМаша действительно частенько в это время в магазин ходит, — Олег одновременно жестикулировал, показывая мне, как именно все происходило, и жарил себе яичницу. А я уплетала бутерброд со шпротами. Олег повернулся ко мне: — Знаешь, что странно? Странно, что этот Вован один, без напарника работал.

— Может, от жадности, — предположила я.

— Может быть, — Олег задумчиво поскреб сковородку. — Ну вот, значит, смотрю я, а он уже к двери пристроился и что-то там шерудить начал. Ну, я Андрюхе отзвонился, чтобы он клиента принимал, а сам из квартиры выхожу и задаю ему вопрос — чего это он там делает? «Язык»-то наш как с места рванул. Андрюха его хуком слева там внизу и принял. Вот такая вот история. А все остальное ты теперь знаешь.

Да приятного мало. Пока я у Эмика «отвисала», мадам продолжала строить козни против меня. Олег прав — терпения ей не занимать! Но и мы не лыком шиты. Будем теперь начеку.

Я вернулась в комнату, а Олег остался на кухне — он любил попить кофейку в одиночестве. Он называл это «мозговым штурмом со вкусовыми приятностями».

Андрей — напарник Олега — сидел, внимательно глядя на мониторы.

На одном из мониторов баба Маша возвращалась из магазина, а на другом ничего не подозревающая Фёкла почти закончила уборку квартиры. Я погладила рукой монитор, где была баба Маша. Пусть у вас все будет хорошо, мои девочки. Я об этом позабочусь.

Андрей сделал вид, что не заметил моих манипуляций. Но мне было все равно. Главное, что мои замечательные «девчонки» остались в целости и сохранности. А еще в счастливом неведении. Нервы в нашей жизни тоже нужно поберечь.

Олег вернулся «с обеда», и мы втроем еще раз детально обсудили с «рыжим» все аспекты нашего будущего недолгого — как я надеялась — сотрудничества.

Я смотрела на Вована и пыталась его понять. Но, видимо, мне это было недоступно. Смесь из жадности, какой-то неазартной кровожадности и еще неких неведомых мне чувств обуревала его душу. Это было видно невооруженным глазом. И вызывало неприязнь и гадливость. Поняв, что ни убивать, ни еще как-то вредить ему здесь никто не собирается, он вернулся в свое привычное развязно-насмешливое состояние, и спокойно, и даже деловито обсуждал с нами «дельце». Он был при этом абсолютно непробиваем. Он не возражал в принципе. Он не возражал ни против чего: ни против того, чтобы переметнутся в наш лагерь и просто «кинуть» свою несостоявшуюся клиентку. Он не возражал, если вдруг нам понадобятся его услуги. Он так и сказал: «Вы, там, если с кем разобраться, так не стесняйтесь. Я всегда готов. Тариф вы теперь знаете». Господи, с кем приходится договариваться! Со всякой мерзкой швалью! А все для того, чтобы все мои близкие люди, мои «девочки», как я называла Фёклу и бабМашу, спали спокойно. И не только спали. А еще ели, ходили и дышали. В общем, жили.

Но «договориться» с ним я посчитала необходимым — для безопасности моих детективов. Я рассудила, что если посулить Вовану некую сумму, то у него резко поубавится желания удрать прямо сейчас. А это было мне на руку. Олег был прав — такие, как этот «рыжий» никогда не упустят случая заработать. Даже самые грязные деньги. И сдать нас Мадам он мог с легкостью поедания школьником мороженого. Но всех своих резонов я решила Олегу не говорить. «Впутала кучу приличных людей в эту паршивую историю, теперь давай, неси за них ответственность, — такие мысли теперь грызли мне мозги. Но теперь уже поздно было что-либо менять. И я, по своему обыкновению, «действовала по-обстоятельствам».