Ира Брилёва - Приключения вертихвостки

— Мама, не кричи. Ну, да. Я тебя понимаю. И эта, как ты говоришь, малолетняя сучка, видимо, не такая уж и дура, раз ты гоняешься за ней уже три месяца. Может, хватит? Послушай, у меня сейчас куча работы. Мне надо довести до ума новый проект, и поэтому мне совершенно некогда возиться со всем этим дерьмом!

— Ты же обещал мне помочь! — мадам взвизгнула так, словно ее за задницу цапнул крокодил. — Вот как ты держишь слово…

Эмик снова не дал ей договорить.

— Мама, я не давал тебе никакого слова. Я просто обещал посильную помощь, но, как видно, ты и без меня справляешься. И вообще, не нравится мне эта твоя затея. Я говорю вполне серьезно, — голос Эмика стал теперь похож на тот его голос, который я однажды услышала в телефонной трубке, когда на заре нашего знакомства он кого-то одернул в офисе. В нем были звон металла и власть. Я поежилась. — Ну, хорошо, — голос Эмика смягчился. — А как ты собираешься забирать наследство у этой Зины, если ты даже не знаешь, из чего именно оно состоит.

— Об этом прекрасно осведомлен этот жирный нотариус, дружок твоего драгоценного папочки, который всегда строил козни против меня, — яд в ее голосе уже стекал Ниагарой с языка и переливался в мои уши. Я замерла от страха, боясь пошевелиться, чтобы случайно не выдать своего присутствия в эфире. — Я не думаю, что он будет сильно брыкаться после того, как этой стервы не станет.

Эмику, видно, стал надоедать этот малоприятный разговор, и он ухватился за ее последнюю мысль:

— Послушай, а не лучше ли, действительно, дождаться официального вступления в наследство и подать на нее в суд. Ну, если она тебя так достает, то это же самый разумный выход из ситуации. Все законно. И не надо ни за кем гоняться. Тем более, не надо будет никого… М-м-м, — Эмик, видимо, подбирал нужное слово, не желая произносить вслух то, что было совершенно очевидно. Но, так и не найдясь, он просто сказал. — В общем, после оглашения завещания ты точно будешь знать, что входит в список этого самого наследства. И спокойно сможешь все отсудить у…

Но он даже не успел закончить свою мысль.

— Ты ненормальный! Я должна подавать в суд на какую-то тварь?! Я должна позорить свое и, кстати, твое имя на весь свет? Чтобы все узнали, как со мной обошелся твой отец? Никогда!

Она срывалась на такие «верха», что у меня заложило уши. Но Эмику этот разговор явно надоел. Он сухо его закончил, сказав просто:

— Мам, я тебе высказал свое мнение, а там поступай, как знаешь. Связываться с криминалом я тебе не советую. Это всегда очень хлопотно и непредсказуемо. Все, пока.

Я аккуратно положила трубку на рычаг. Внутри меня все тряслось. «Поступай, как знаешь». Эта фраза крутилась у меня в ушах заезженной пластинкой, она звучала, словно прицепившийся припев дешевой песенки. Медленно, как в полусне, я поплелась в кухню. Значит, он знал о покушении на меня. Знал, и ничего не сделал, чтобы этого не произошло. «Поступай, как знаешь». Да, век живи, век учись, а помрешь тогда, когда тебя прибьет какой-то наемный киллер. Эх, Эмик, Эмик! Не думала я, что ты можешь быть таки бессердечным.

У меня немного кружилась голова.

Я включила телевизор и уставилась в него ничего не видящим взглядом. В моей голове была только одна мысль: «Он знал».

Утром Эмик ушел на работу, а я позвонила детективам и назначила им встречу в их агентстве. Наше совещание было коротким, но плодотворным. Я сообщила им о телефонном разговоре, и все, посвященные Олегом в мое дело ребята, крепко задумались. Очевидно было одно. «Мадам» не успокоится, пока мои косточки не развеются по ветру свежим прахом. Мне эта её целеустремленность была поперек горла. «Вот зараза, прицепилась», — со все возрастающей досадой думала я уже в который раз.

Но, как ни странно, эта ситуация сейчас только подогревала мой боевой дух. Страх, который терзал меня последние несколько дней, вдруг куда-то испарился, окончательно уступив место злости.

Понимая, что продолжать подставлять Фёклу я больше не могла, я дала команду сворачивать операцию прикрытия имени меня любимой. То, что за моими «девочками» ведется неустанное наблюдение, теперь было ясно, как божий день.

— Ты смотри, — Олег усмехнулся, — а мы их практически ни разу и не видели. Где же они окопались? — Он задумчиво поскреб затылок.

— Какая теперь разница, — я была слегка раздражена — усталость, вызванная постоянным ожиданием каких-то неминуемых гадостей, которые могли прилететь ко мне в гости в любую секунду, изматывала почище любой работы. — Сидят, небось, где-нибудь в соседнем доме. Вон, напротив пятиэтажка, хочешь, прошерсти все квартиры.

Олег ничего не ответил на мой язвительный выпад. Он понимал, что последние месяцы дались мне нелегко.

Решено было немедленно известить бабМашу. Чтобы та под каким-нибудь благовидным предлогом вывела Фёклу во двор, а там детективы подхватят их под видом бабМашиных знакомых таксистов и отвезут в мое новое жилище. Вернее, бабМашу домой, а Фёклу следовало немедленно поселить рядышком, через стенку, в мою новую тайную квартирку. Придется, конечно, Фёкле все рассказать. Но, по сравнению с тем, что могло произойти, это было наименьшее зло.

У меня теперь не было никакого плана. «Я что-нибудь придумаю», — упрямо твердила я самой себе, но моя голова была пуста. Я просто устала ото всех этих переодеваний и постоянного страха. За себя. За Фёклу. За бабу Машу. Да и чувство постоянной ответственности изматывает похлеще любой, самой изнурительной работы.

Но дальнейшие события развивались стремительно, и совсем не так, как я думала. Я уехала домой в полной прострации. Бывают такие состояния, когда мыслей либо нет совсем, либо они путаются в голове так, что толку от них еще меньше.

Олег перезвонил мне через час и голосом, полным ужаса, заикаясь, сообщил, что в моей бывшей квартире никого нет, а телефоны бабМаши и Фёклы молчат. Мне стало плохо. Неужели мы опоздали?!

— Куда они могли деться, если вы круглосуточно разглядываете их на мониторах. Чуть не в туалете камер понаставили, а теперь говорите, что в квартире никого нет. Как такое может быть?! — орала я в телефон. Олег, заикаясь еще больше, пытался объяснить мне, что и сам не понимает, что произошло. Вчера все были на месте. Ночью вроде бы никакой тревоги не было. И вот, на тебе! В квартире никого, и уже Андрей сбегал и лично в этом убедился. — И почему вы мне сразу не позвонили? Я уже час как от вас уехала? Чем вы там вообще занимаетесь?

Я взревела как раненый зверь и, лихорадочно соображая, что теперь делать, стала напяливать на себя первую попавшуюся под руки одежду.

Что же теперь будет? Где мои дорогие, мои славные баб Маша и Фёкла? Куда они запропастились?

Я гнала машину по Москве, чуть не расталкивая все едущие со мной в одном направлении автомобили. Затормозив возле офиса детективного агентства, я ворвалась в него как разъяренная фурия.