Наталия Вико - Шизофрения

— Да, самое главное. Сестра моя младшая ушла от мужа и вместе с Генкой, которому четыре годика, переехала ко мне. Точнее, ее просто на улицу выгнала свекруха. А она второй раз беременная. Слышь, месяца через два я стану дважды теткой. Так вот, мало того, что они с сыночком измывались над ней все пять лет ее брака, теперь эта милейшая женщина заявила, что у них нет денег и жилплощади на всех, кого сеструхе захочется понародить. А комнат в квартире у меня всего две, да и то небольшие. И еще собака…

Александра подошла к окну, за которым февральская метель пыталась выписывать замысловатые пируэты, но бессильно разбивалась о стены домов, и присела на подоконник.

…А пару дней назад, — торопливо продолжила Ленка, словно перед ней как перед ведущей новостной программы, бежали строчки на экране телесуфлера, за которыми она едва успевала следить, — соседи с верхнего этажа, о-очень крутые соседи— мадам кем-то то ли в управе, то ли в префектуре работает— из-за своего супер-пуперского евроремонта в час ночи нас залили. Да так красиво залили! Просто комнатную Ниагару устроили! Теперь в кухне и ванной из стен кирпичи вываливаются. Сейчас ко мне ходят от них делегации и пытаются убедить, что даже если вода и текла с верхнего этажа, виновата все равно я. Почему, они пока объяснить не могут, но точно уверены, что ремонт оплачивать не собираются. Представляешь? У людей уже три квартиры в нашем доме, две иномарки и, слышала я, особнячок строят в заповедной зоне, а на три мешка цемента и шпаклевку у них денег нет. Я вот думаю, — она приостановилась, — может мне Софью Соломоновну привлечь своим правозащитником? В правильное русло ее кипучую энергию направить?

— Что ж, Ленусь, неплохая идея, — хмыкнула Александра и помахала рукой Пал Палычу, который с обеспокоенным видом выглянул из зала.

— А во время всех этих потопов, — скорбным голосом продолжила Ленка, — естественно, выключали воду. Мы практически два дня мылись «в кастрюльках». Хорошо дочка у своего мореплавателя ночевала. В первый день оказалось, что даже чайник пуст. Ни умыться, ни зубы почистить, ни Генке еду приготовить. Я взяла щетку, тюбик — решила в аптеке помыться, хоть и на больничном была, заодно воды купить, а пока зажевать утренний дискомфорт во рту жвачкой. Через секунду поняла, что в жвачке осталась половина зуба. Боль жуткая. До слез обидно. Стою у светофора на перекрестке у синагоги, жду, пока проедут машины. Вдруг какой-то лихач проносится мимо на бешеной скорости и с ног до головы обдает меня грязной, снежной жижей. Стою. По лицу, по светлой куртке, которую ты мне подарила, вся эта пакость стекает. Слезы к горлу подступили, душат! Но вдруг подскакивает ко мне какой-то мальчик и радостно произносит: «Леди, это вам!» и протягивает рекламную бумажку. И тут, слышь, со мной началась истерика! Как я смеялась! Не смеялась— ржала, остановиться не могла. Знаешь, что было на бумажке? «Только для Вас, дорогие леди! Ко Дню Святого Валентина скидки 10% на новую модель «альфа ромео». У меня в кармане сто рублей, как говорится с лучших времен завалялись, вся в грязи, с поломанным зубом и кучей проблем, но тяну минимум на «альфа ромео»! Значит, есть еще шансы жизнь подправить, да? — неуверенно спросила она и всхлипнула. — И кому нужна такая моя поганая жизнь? — вдруг заплакала навзрыд горько и безнадежно… — А может в церковь сходить? Свечку Николаю Угоднику поставить? — давясь слезами, пробормотала Ленка…

«Во времена Рубенса женщинам жилось лучше — весовой стандарт был правильным, — грустно подумала Александра, сходя с весов и сравнивая себя с собственным отражением в зеркале в ванной. Отражение сегодня почему-то оказалось толще оригинала. — Господи, опять на диету, — вздохнула она, надела халат и направилась в комнату. — Все из-за Кузиных ресторанчиков», — нашла виновного, который, видимо, почувствовав укол на «тонких планах», немедленно заявил о себе свадебным маршем Мендельсона.

— Как дела, Сашенька? — ласково поинтересовался он.

— У меня стресс, — сообщила она трагическим голосом. — Завтра снова сажусь на диету.

— Скажи, люди садятся на диету только для того, чтобы потом получить больше удовольствия от еды? — невинным голосом поинтересовался он.

— Прекрати, Кузя, — тоскливым голосом сказала она.

— Нет, правда, Сашенька, давно известно, любые плотские ограничения и запреты нужны лишь только для того, чтобы не потерять вкус к жизни, и получать особое удовольствие, нарушая их. И это очень мудро: когда все можно — нечего желать.

— Кузенька, не трави душу, — жалобно попросила она. — Это мой собственный выбор.

— В твоем случае, по-моему, — не унимался искуситель, — все-таки лучше заместить состояние стресса угрызениями совести по поводу нарушения диеты, — он задумался, составляя меню. — Например, в виде бутерброда со свежей итальянской колбасо-о-ой, бутылочки хорошего красного вина и пары пирожных «Эстерхази» или «Наполеон». Стресс умрет собственной смертью уже через полчаса. Хочешь, привезу?

— Чтобы я вообще в бочку превратилась? И чтобы на меня никто уже не смотрел? — возмущенно воскликнула она.

— А почему бы и нет? — оживился Кузя. — Если некоторое изменение формы не приведет к изменению содержания, — сказал он, будто размышляя вслух и, опередив ее легко предсказуемый упрек в том, что ему всегда нравились толстушки, быстро продолжил:

— К тому же, будет повод обновить гардероб к весеннему сезону.

Мысль о замене одежды показалась ей отвратительной. Во-первых, потому, что она еще даже не успела привыкнуть и хотя бы пару раз надеть весь ворох супермодных шмоток, которыми прошлой весной щедро снабдил ее Кузин приятель Макс — владелец модных бутиков, а во-вторых, наверное, потому, что именно в этот момент по телевизору началась передача про «короля гламура» и «настоящего мужчину», который, зайдя в ресторан с привычным заявлением о том, что «звезда пришла», потребовал принести ему «сексуальный салатик», и с апломбом понес несусветный бред про расширение одному ему известных горизонтов в одежде.

— Бог, дорогой мой, создал нас нудистами, и дал одежду для тепла и чтобы скрыть дефекты тела. А моду придумал дьявол-искуситель, чтобы занять женщин, — заявила она.

— А заодно, дать работу педикам, которые не умеют петь попсу, — засмеялся Кузя, продолжавший придерживаться консервативных взглядов.

— Послушай, Кузя, откуда в таком количестве на телеэкранах появились все эти уродцы и извращенцы? — спросила она, наблюдая, как жеманничает «настоящий мужчина», старательно перемежая пошлые и бессмысленные фразы похабными словечками.

— Оттуда же, откуда чудовища, монстры, насильники и убийцы, — весело сообщил собеседник. — Известно же, что «чудовищ рождает сон разума».