Наталия Вико - Шизофрения

«Похоже, Максимилиан не одинок», — вспомнила Александра разговор в самолете по дороге в Каир.

— С нашими СМИ победа в культуре просто неизбежна! — засмеялся Сергей. — Разнообразят культурный досуг по полной программе. Сериалами размножают придурков. Развлекуха каждый день. Я вот все жду, когда догадаются соревнования по вольной борьбе между голубыми провести. Очень даже гламурненько получится, — сказал он жеманным голосом.

— Без русской победы в войне смыслов России не одолеть нынешние беды ни в финансово-экономической, ни в политической войне, которую ведут мировые центры сил за место в глобальном постиндустриальном обществе, — продолжил Андрей Петрович.

— Очень уж мудрено, объясни, Петрович, — потребовал казак.

— Ничего тут мудреного нет, — улыбнулся тот. — Считается, что человек разумный имеет тело, душу и дух…

— Еще паспорт, — добавил с места Сергей. — И у нас неизвестно, что важнее. Это я вам как юрист говорю.

— Не спорю, существуют большая группа людей, которые состоят только из тела и паспорта, а некоторые из одного тела, — с улыбкой отпарировал Андрей Петрович. — Так вот, инстинкты тела порождают желание сытости, комфорта и наслаждения. Душа заведует волей и страхом. А дух — есть животворящая «искра Божия»…

Александра заметила, что сидящий перед ней священник согласно закивал.

— Дух может затухать в инстинктах тела или, напротив, зажигать огонь души, — продолжил Андрей Петрович. — Поэтому русскому народу надо предъявлять не призывы, не слова критики или вразумления и даже не символы веры и надежды, но великие образы геройства, задевающие не ум и сердце, то есть сознательное и бессознательное, а сверхсознание, то есть Дух Истины!

— Ну, — казак обернулся и победно взглянул на Пал Палыча, — а я что тебе говорил? Чтобы поднять народ в атаку нужно крикнуть «Делай как я!» и делать! Русские по правде хотят жить и справедливости.

— Почему так? — задал Андрей Петрович риторический вопрос. — Ответ лежит на поверхности. Особенностью русских выступает троичность сознания. Если даже не упоминать Святую Троицу, то на бытовом уровне русские пьют водку «на троих»…

Казак крякнул и провел ладонью по усам.

— …ездят на тройке, кричат троекратное «Ура», и даже закапывая гроб усопшего, вначале кидают по три горсти земли. Другими словами, исторически у русских всегда было троичное сознание, в котором стяжание чуда всесокрушающего духа истины было важнее комфорта и сильнее страха.

Пал Палыч заерзал, видимо, собираясь что-то пояснить, но Александра его опередила:

— Про закон троичности или «тернера», который играет важную роль в герметизме, я тоже знаю, — небрежно сказала она и вздохнула, потому что слово «тернер» опять напомнило о Николя, к которому она, похоже, успела привязаться за несколько парижских дней.

Пал Палыч вскинул руки, что должно было означать полный восторг.

— Потому, когда Дух истины с нами, мы — русские всегда побеждаем в войнах, и проигрывают, когда его нет. К примеру, в Крымской войне, войне с Японией в 1905 году, в холодной войне…

— И в Афгане, — выкрикнул кто-то из зала.

— И в Афганистане, — согласился Александр Сергеевич. — Потому что слова «интернациональный долг» — были всего лишь словами.

— А сколько ребят погибло! — послышался голос из зала.

— Но нам нужна победа без войны, — продолжил докладчик. — Ведь что такое «победа»? — задал он риторический вопрос. — Победа есть «преодоление беды». А в чем беда? — снова спросил он. — Беда — во лжи, опутавшей как паутина весь мир. И как же преодолеть беду? Для преодоления беды есть только один путь — создание «Царства Правды» в головах. Именно там, где по словам известного вам профессора Преображенского и начинается разруха. И «Державы Белого Царя», во главе которой должен быть не просто администратор, или менеджер, а «Белый Царь-Духоводитель».

— У русских — царь в голове! — громко сказал казак.

— А что такое «царь в голове»? — подхватил тему Андрей Петрович, оглядывая присутствующих. — Это желание и готовность строить отношения друг с другом по правде и по совести, а с окружающей средой — в гармонии, не насилуя ее техногенными экспериментами. И оружием русских должен стать «Меч Правды», — торжественно провозгласил он. — Только так можно победить ложь и превратить Россию в «Империю Духа». Ведь не случайно наши предки до прихода христианства на Русь поклонялись не только Роду, Рожаницам, Велесу, Перуну, но и мечу.

«Все люди лица скрывают, боятся взглянуть друг на друга. Жадность во всех сердцах, не на кого положиться. Повсюду день начинается со лжи. С кем говорить мне теперь?» — зазвучало в голове Александры.

— Главное — «стяжание Духа Святого, говорящего через пророков», — торжественно сказал священник.

— И я о том же думаю, — Пал Палыч почему-то взглянул на Александру, — нужен новый Посланник…

В сумочке у Александры завибрировал мобильник. Она открыла крышечку. СМС-ка от Ленки, неведомо как добывшей ее новый номер, зарегистрированный на одного из приятелей Вадима, начиналась с обычных кодовых слов о том, что все мужики — козлы. Продолжалась поздравлением с днем Святого Валентина, невероятным образом вместив грусть и тоску женщины, которой не с кем было отрепетировать 8-е Марта. Заканчивалась просьбой срочно перезвонить.

Александра поднялась с места и вышла в коридор, тем более, что лекция все активнее переходила в свободную дискуссию. Хотя до мордобоя дело еще не дошло. Несмотря на присутствие депутатов и политиков.

Трубку Ленка сняла сразу и немедленно попыталась начать разговор на привычную тему про рогатую скотину, которая, видно, решила навсегда остаться в своей то ли Сербии, то ли Черногории.

— О-о, — разочарованно протянула она, удивленная нежеланием Александры на эту тему разговаривать. — А я думала, ты ко мне хорошо относишься, — протянула расстроено, чем вынудила Александру вспомнить о долге врача, первой задачей которого является выслушать пациента и успокоить задушевной беседой.

— Хорошо, Леночка, если хочешь просто поговорить, давай поговорим на любую другую тему, — вздохнула Александра.

Ленка ожила. Вероятно, бывший «муж-козел» была лишь поводом. Было слышно, как она набирает воздух в легкие.

— Слышь, Сандра, ты меня извини, я немного портвейна выпила… потому что на работу теперь хожу «условно», — начала она. — Больше сижу на больничном. Мой аптечный материал, ну, помнишь, я тебе рассказывала, Гринберг Софья Соломоновна, продолжает жалобы писать. Проверки одна за другой! То есть, ты ж понимаешь, проще закрыть аптеку, чем реагировать на все ее жалобы. Если она не умрет, что вызывает большие сомнения, то нас точно закроют, и тогда, сама понимаешь, неумолимо повысится смертность среди пенсионеров в районе, — Ленка сделала паузу, что означало переход на другую тему. — А девица моя с папочкой своим пообщалась и практически дома не ночует. Нашла себе жениха взлохмаченного с серьгой в ухе, в бесформенных штанах, которые не поймешь, за какую часть тела цепляются. Я ее спрашиваю про серьгу, ну, помнишь, как в анекдоте: «Он у тебя кто? Пират или педик? Если пират, тогда, где его корабль пришвартован?» А она надулась и говорит: «Мама, он клевый, он «ди-джей»! Его скоро на радио возьмут». Тоже мне профессия — пластинки крутить и балаболить. Лучше бы строителя нашла, а то в квартире ремонт некому сделать. А у меня, слышь, — Ленка всхлипнула, — в транспорте сумку разрезали и вытащили все сбережения — почти 900 евро, которые я на выпускной вечер ребенку копила. А без платья она выпускаться не хочет. Вот так, — она снова вздохнула. — А недавно вот разговаривала со старой подругой и только заикнулась о своем житье-бытье, а она в ответ раздражительно так говорит: «Елена, ты своими рассказами крадешь мое жизненное пространство. Меня в нашем «бранче» «чиф асистантом» назначили и у меня сегодня «дэдлайн» по выверке «экаунтов». О, как! Я с трудом поняла, хотя латынь знаю. А ведь когда у нее была затяжная депрессия, ты ж понимаешь, я выслушивала ее часами и успокоительными снабжала за свой счет. Сыпью покрывалась от всякой ерунды, которую она на меня выливала, а теперь, оказывается я «ворую ее жизненное пространство». Понятно, она теперь в американском банке работает. Вначале все жаловалась, мол гадю-ю-юшник! Все в одном зале огромном сидят, друг за другом подглядывают, а потом шефу стучат. А сейчас вроде приноровилась. В том, что она работать усидчиво стала, я сомневаюсь. Значит другое, — Ленка хмыкнула. — Слушай, Сандра, я тебя не утомила еще? — из вежливости поинтересовалась она и, не дождавшись ответа, продолжила: