Артур Хейли - Посадочная полоса 08

В два прыжка доктор оказался около него и, подложив руку под спину командира, стал вытаскивать его из кресла. Дан тихо и злобно выругался сквозь стиснутые зубы.

— Ну, ничего, командир, — сказал Байард. — Давайте мы вас вытащим отсюда.

— Я сделал… как вы сказали… — Дан задохнулся, прикрыв глаза. Он с трудом выдавливал из себя слова. — Было уже слишком поздно… Дайте мне что-нибудь, док… Быстрее дайте мне что-нибудь… Надо держаться… Посадка… Самолет на автопилоте, но… нужно посадить… Передайте на командный пункт… Скажите… — Рот его едва двигался. С отчаянным усилием он пытался продолжать. Но глаза его закатились, и он потерял сознание.

— Быстрее, мисс Бенсон, — позвал Байард. — Помогите мне вытащить его.

Тяжело дыша от напряжения, они вытащили отяжелевшее тело Дана из кресла и положили его на пол. Байард вынул стетоскоп и быстро осмотрел пилота. В это время Джанет достала пальто и одеяло. Как только доктор кончил, она устроила командиру подушку и тепло его укутала. Когда она поднялась на ноги, ее всю колотило.

— Вы можете сделать то, что он просит, доктор? Можете ли вы дать ему что-нибудь, чтобы он смог посадить самолет?

Байард засунул свои инструменты обратно в карман. Он взглянул на блоки циферблатов и переключателей, на самопроизвольно движущиеся штурвалы. В смутном свете приборов его лицо показалось гораздо более старым и страшно измученным.

— Вы член экипажа, мисс Бенсон, поэтому я буду говорить прямо.

Его голос прозвучал настолько сурово, что Джанет невольно подалась назад.

— Вы в состоянии выслушать довольно неприятные вещи?

— Да… да… — запнувшись помимо своей воли, ответила Джанет.

— Прекрасно. Если я не доставлю этих людей в больницу в скором времени, в самом скором… я не могу быть даже уверенным, спасем ли мы их вообще.

— Но…

— Им нужны соответствующие инъекции. И командиру тоже. Он слишком долго держался.

— Ему очень плохо?

— Его положение скоро станет критическим, как, впрочем, и всех остальных.

— Доктор, что нам делать?!

— Позвольте мне задать вам вопрос. Сколько пассажиров на борту?

— Пятьдесят шесть.

— Сколько вы подали порций рыбы?

Джанет попыталась вспомнить.

— Что-то около пятнадцати. Большинство ели мясо, а некоторые вообще ничего, так как было уже слишком поздно.

— Ясно.

Байард посмотрел на нее в упор. Когда он снова заговорил, его голос был резок, почти неприятен.

— Мисс Бенсон, вы когда-нибудь слышали, что такое ставить на темную лошадку?

— Темную лошадку? Да, что-то слышала. Но я не знаю, что это такое.

— Я объясню вам, — сказал Байард. — Это значит, что у нас один шанс спастись, зависящий от того, есть ли на борту самолета среди пятидесяти шести человек один, который не только смог бы посадить самолет, но к тому же еще не ел рыбу на ужин.

Его слова тяжело повисли в тишине, в то время как они молча смотрели друг на друга.

Бесчувственность охватила все существо Джанет, как только слова Байарда дошли до ее сознания, и она спокойно встретила взгляд доктора, уже приняв не произнесенный еще приговор.

До этого момента она как-то не воспринимала до конца весь ужас происходящего. Она занималась пассажирами, ухаживала за больными в какой-то странной уверенности, что все это только кошмарный сон, жутко исказивший привычное состояние вещей. В любой момент, говорил ей внутренний голос, она может проснуться и увидеть себя в доме, на скомканной в ночном бреду постели, а будильник будет все еще звенеть, призывая к раннему подъему перед рейсом.

Теперь ощущение нереальности происходящего больше не защищало Джанет. Теперь она знала, все это на самом деле и происходит не с кем-нибудь другим, а с ней, Джанет Бенсон, прелестной двадцатилетней блондинкой, на которую засматривается весь летный состав аэропорта. Но и страх тоже исчез, по крайней мере в данный момент. Внезапно в голове ее промелькнула мысль о домашних, о том, как же так вдруг, в несколько секунд она исчезнет из жизни среди скрежета и обломков металла, а те, кто ее родил, ничего в тот момент не почувствуют, покоясь в своих постелях за тысячу миль отсюда.

— Я все понимаю, доктор, — бесстрастно произнесла она.

— Вы не знаете, есть ли кто-нибудь на борту, кто хоть немного разбирается в летном деле?

Она мысленно пробежала по списку пассажиров, припоминая их имена.

— Не припоминаю. Думаю, что лучше опросить всех.

— Да, пожалуй, — медленно проговорил Байард. — Но постарайтесь сделать это так, чтобы ничем не возбудить в них тревогу. Иначе может подняться паника. Некоторые уже знают, что второй пилот болен. Просто скажите им, что командир хотел бы знать, есть ли среди пассажиров кто-нибудь знакомый с устройством самолетов, чтобы помочь ему держать радиосвязь.

— Хорошо. Так я и сделаю.

Доктор явно хотел что-то добавить еще, и Джанет задержалась в дверях.

— Мисс Бенсон, как ваше имя? — спросил он.

— Джанет.

Он кивнул.

— Джанет… Я, по-моему, позволил себе ранее сделать замечание насчет вашей подготовки. Оно было несправедливым и непростительным. Такое мог сказать только старый дурак, которому не хватает воспитания. Мне хотелось бы взять свои слова обратно.

Ее осунувшееся за этот вечер лицо слегка порозовело. Она улыбнулась.

— Я уже забыла об этом…

Джанет сделала нетерпеливое движение к двери. Ей хотелось поскорее начать опрос пассажиров, хотя она была уже готова к самому худшему. Но по лицу Байарда она увидела, что он силится вспомнить какую-то важную вещь. Он, нахмурившись, уставился на таблички с инструкциями для пилотов, но глаза не видели их.

— Постойте, — произнес он.

Джанет остановилась. Ее рука уже лежала на ручке двери.

Он щелкнул пальцами и повернулся к ней.

— Вспомнил. Я знаю одного, он говорил мне что-то насчет самолетов. Мой сосед. Тот самый, что подсел к нам в последний момент в Виннипеге.

— Мистер Спенсер.

— Да, он самый. Джордж Спенсер. Я уже забыл точно, что он говорил, но он имел дело с самолетами. Приведите его, пожалуйста, сюда. Но не говорите ему больше того, что решили. Не нужно, чтобы другие пассажиры знали правду. Но опросите на всякий случай всех. Вдруг кто-нибудь окажется еще.

— Он недавно подходил ко мне и предлагал помочь. Должно быть, на него не подействовала рыба.

— Мы оба ели мясо, — пояснил Байард.

Когда она ушла, он прошелся резким, нервным шагом по узкой кабине, затем, опустившись на колени, пощупал пульс у командира, безжизненно растянувшегося рядом со вторым пилотом. При звуке раскрывающейся двери он тут же вскочил на ноги, загораживая проход. В дверях стоял Спенсер и недоуменно смотрел на доктора.

— Привет, док! — обратился Спенсер к нему. — Что там с радио?