Артур Хейли - Посадочная полоса 08

Ну, а в Ванкувере не такое уж крупное дело, чтобы оправдать все нынешние затруднения? Тогда неплохо было бы использовать эту заварушку для прибавки зарплаты. Или еще лучше — для повышения в должности. Например, хорошо бы занять место управляющего отделом реализации. О нем шеф говорил Спенсеру довольно часто, но пока еще безрезультатно. Тогда бы Мэри, он сам, Бобси и крошка Кит смогли бы перебраться из своего старого дома в Паркуэй Хайтс. Или же оплатить счета за новый водопровод, за бак, школу, а там ведь еще и страховка, холодильник, госпиталь, где последний раз рожала Мэри. Нет, не все сразу, рассчитав, отметил Спенсер. Не все, даже на оклад управляющего.

Доктор Байард, все еще находившийся в нерешительности, то ли поспать, то ли воспользоваться передышкой в делах и просмотреть очередной номер Бостонского медицинского журнала, вдруг поймал себя на мысли о той маленькой, захолустной больнице, в которой он побывал несколько дней назад. «Интересно, как пойдут дела у Эванса дальше, — подумал он. — Многообещающий юноша, но до смешного молод. И все же, надо полагать, Дорис сможет удержать его на верной дороге. Жены докторов, слава богу, это делать умеют». Доктор слегка задремал, но тотчас очнулся, так как недокуренная сигарета обожгла пальцы.

Супруги, сидевшие через проход от Спенсера, были все еще поглощены чтением спортивных журналов. Описать Джо Гриэра и Газель Гриэр можно одними и теми же словами, хотя вторую такую пару трудно себе представить. Оба были розовощеки, с ясными, пронзительными, как свежий воздух, глазами. Оба сидели, склонив головы над испещренными мелкими буквами страницами с таким видом, будто там раскрывались тайны мироздания. «А Барди молодчина, верно?» — спросил Джо, когда стюардесса подкатила к ним тележку с закуской. «О, еще бы!» — откликнулась Газель. Затем, методично жуя, они снова склонили над журналом свои рыжеволосые головы.

Четверо на задних сиденьях уже в третий раз наполнили свои стаканы. Трое из них были упитанные здоровяки, явно любители поспорить да побуйствовать, люди, отправлявшиеся в Ванкувер вкусить двухдневную свободу. Четвертый был маленький, неопределенного возраста человек с худым, длинным лицом. Говорил он с ярко выраженным ланкаширским акцентом. «За завтрашних „Львов“», — провозгласил он, поднимая свой бумажный стакан. Его друзья присоединились с благоговейной торжественностью. Один из них, у которого виднелся на лацкане значок с изображением какого-то паршивого кота, стоящего, однако же, на задних лапках, как положено царям зверей, отметил, пустив по кругу свой портсигар: «Я уже и не думал, что нам все это удастся. Когда мы застряли в Торонто, я сказал себе: „Анди, этот великий матч тебе придется пропустить“. А выходит, что самолет лишь опоздает на несколько часов. К тому же мы всегда можем выспаться, пока летим».

— Да, но не на голодный желудок, я надеюсь, — сказал другой. — Я подыхаю от голода. Когда же они притащат поесть?

— Скоро уже. Они обычно подают около восьми. Но из-за этой задержки все запаздывает.

— Ничего! Только вот когда ждешь, лучше всего пить, — отметил ланкаширец, прозванный друзьями «Пейдодна».

— Притормози, мальчик. У нас не так уж много осталось.

— Не бойся. Там еще хватит. Поехали! Это поможет тебе уснуть.

В радостном оживлении, предчувствуя близость долгожданной большой игры, пятьдесят шесть пассажиров, среди которых было две или три женщины, коротали последние часы своего трансконтинентального полета. За иллюминаторами мерцали огни пригородов Виннипега, но вскоре и они поглотились тьмой.

В крохотном, но хорошо оборудованном буфете стюардесса Джанет Бенсон готовила ужин, который, не случись этой задержки, должен был быть подан два часа назад. Ее отражение в зеркале над стеклянным шкафчиком выдавало то сильное и радостное возбуждение, которое она всегда испытывала в начале полета, но которое, слава богу, всегда можно было скрыть за дверцей ее кабины. Джанет, благодушно мурлыкая что-то, вынимала приборы и салфетки. Подавать еду было наименее приятной обязанностью стюардессы, и поэтому Джанет заранее подготавливала себя к предстоящему испытанию. Насытить желудки пассажиров, до отказа заполнивших салон самолета, довольно трудное дело, но все же она чувствовала себя уверенной и почти счастливой. При взгляде на ее светлые волосы, выбившиеся из-под форменной шапочки, на быстрые и ловкие движения ее подтянутой фигурки, у многих стюардесс перехватило бы дыхание от зависти. В двадцать один год Джанет только начинала по-настоящему ощущать жизнь и находила ее отнюдь не плохой.

Впереди, в кабине пилотов, было слышно лишь мерное гудение двигателей. Оба пилота сидели совершенно неподвижно, лишь рука или нога время от времени делала легкое, едва приметное движение. Их лица были слабо освещены звездным мерцанием бесчисленных приборов. Из наушников, слегка сдвинутых назад, доносились потрескивающие звуки какого-то разговора между другим самолетом и землей.

Командир корабля Даннинг потянулся, разминаясь, и с легкой манерностью, уже хорошо знакомой всему экипажу, выдохнул в свои роскошные усы. Выглядел он гораздо взрослее своих тридцати двух лет.

— Пит, как там температура в головке цилиндра третьего двигателя? — спросил он, бросив быстрый взгляд на второго пилота.

Пит шевельнулся и, посмотрев на приборы, ответил:

— Все в порядке. При мне его проверяли, но ничего не обнаружили. Наверное, само отрегулировалось. Сейчас не перегревается.

— Порядок.

Дан окинул взглядом ночное небо. Тонкий серп луны слабо освещал под собой белый волнистый покров. Перистая, облачная пряжа то неторопливо приближалась к лобовому стеклу, то внезапно распадалась на тонкие волокна и исчезала в темном пространстве. Иногда самолет проваливался в громаду серо-молочного облака, через секунду-две вырывался из нее, как спаниель из воды, встряхиваясь и фырча.

— Может, повезет, и пройдем дальше при ясной погоде, — сказал Дан. — Не похоже, чтобы и на этот раз метеосводка ошиблась… Но почему-то, когда летишь с такой беспокойной компанией на борту, обязательно что-нибудь нарушается в графике.

— Точно, — согласился второй пилот. — А вот через месяц или около того будет спокойнее.

Самолет стало слегка подбрасывать, он столкнулся с восходящими потоками теплого воздуха, и на несколько минут командир сосредоточил все свое внимание на пилотировании. Затем спросил:

— Ты хотел бы попасть на этот великий матч в Ванкувере, ну, конечно же, если сможем отдохнуть перед этим?

Второй пилот, немного помедлив, ответил:

— Еще не знаю. Как получится.

Командир пристально посмотрел на него.

— Что ты имеешь в виду? Что значит «как получится»? Если ты решил приударить за Джанет, то брось эти штуки. Она слишком молода для такого Казановы, как ты.