Артур Хейли - Посадочная полоса 08

В это время доктор Байард был в салоне около миссис Чилдер. Она так и не приходила в себя.

Чилдер схватил доктора за руку и слегка притянул к себе:

— Скажите, ради бога, что происходит? — Его голос дрожал. — Ей ведь совсем плохо.

Байард взглянул на женщину. Ее дыхание было учащенным и неглубоким.

— Да, совсем плохо, — ответил он.

— Неужели мы ничем не можем помочь? Дайте ей что-нибудь.

Байард покачал головой:

— У нас нет необходимых лекарств. Ей нужны антибиотики. Единственное, что мы можем, — это держать ее в тепле.

— Может быть, дать ей воды?

— Ни в коем случае. Ей станет еще хуже. Ваша жена почти без сознания. Но не тревожьтесь, она придет в себя. А ваша задача — присматривать за ней и держать в тепле. Ее даже в бессознательном состоянии может тошнить. Я скоро к вам подойду.

Байард прошел к следующему ряду кресел. Вдавившись всем телом в сиденье, там громко стонал мужчина средних лет. Воротничок его был расстегнут, лицо блестело от пота. Он водил головой из стороны в сторону, и его губы растягивались при каждом приступе боли. Взглянув на доктора, он пробормотал:

— Это убийство. Так плохо мне никогда не было.

Байард вынул карандаш из кармана пиджака и поднес его к лицу больного.

— Пожалуйста, — сказал он. — Попробуйте взять этот карандаш.

Мужчина с трудом приподнял руку. Его пальцы неловко попытались схватить карандаш, но проскользнули мимо. Байард нахмурился. Он приподнял больного и, усадив поудобнее, подоткнул вокруг него одеяло.

— Я не могу контролировать свои движения, — проговорил мужчина. — И у меня такое ощущение, что голову зажали в тиски.

В это время пришла Джанет. В руках у нее была кожаная сумка.

— Вот умница! — сказал Байард, беря сумку. — Та самая. Правда, от нее не так уж много толка… — Он задумался. — Затем громко спросил: — Где внутренняя связь?

— Я покажу вам. — Стюардесса провела доктора в буфет и показала на маленький микрофон.

— Как там миссис Чилдер? — спросила она.

Байард сурово поджал губы и проговорил:

— Не будем играть в прятки — она очень плоха. Но думаю, не ошибусь, если скажу, что скоро и другие могут оказаться в таком же состоянии.

— Вы все еще считаете, что это отравление рыбой?

— Скорей всего. Стафилококки. Хотя по некоторым симптомам можно предположить и нечто худшее. Но кто же может сказать наверняка без надлежащих анализов!

— Вы хотите дать всем рвотное?

— Да. Конечно, за исключением тех, кому уже очень плохо. Вот и все, что я могу сделать. Нам бы сейчас помогли антибиотики, но что толку говорить, если их нет.

Подняв микрофон, Байард вдруг приостановился на секунду.

— Да, как только вы сможете, — сказал он стюардессе, — постарайтесь, организовать уборку салона. Разбрызгайте везде дезинфекцию, если, конечно, она у вас есть.

Байард нажал на включатель микрофона.

— Леди и джентльмены! Прошу внимания. — Он услышал неясный гул голосов в салоне, сливавшийся с ровным гудением двигателей. — Прежде всего я хочу вам представиться. Я доктор Байард. Думаю, всех вас интересует, что за недомогание случилось с некоторыми вашими попутчиками. Я хочу вас об этом проинформировать. Насколько в моих силах судить при данных обстоятельствах, у нас на борту несколько случаев отравления пищей. Предположительно причиной его является рыба, которую некоторые заказали себе на ужин.

За перегородкой раздались встревоженные голоса.

— Выслушайте меня, пожалуйста, — продолжил Байард, — нет причин для тревоги. Повторяю, тревожиться незачем. Те пассажиры, которые почувствовали недомогание, получили соответствующую помощь от стюардессы и от меня. Командир сообщил по радио в Ванкувер, чтобы в аэропорту по прибытии им немедленно оказали медицинскую помощь. Если вы ели рыбу, то это еще не значит, что вы заболеете. Бывают исключения. Может оказаться, что вы невосприимчивы к отравляющим бациллам. Однако мы собираемся принять некоторые меры предосторожности. Мы со стюардессой обойдем всех пассажиров, и вы должны нам сообщить, что ели на ужин. Тем, кто заказывал рыбу, мы расскажем, как они могут себе помочь.

Байард снял палец с кнопки микрофона и обратился к Джанет.

— Все, что мы можем сейчас сделать, это немедленно оказать первую помощь.

— Таблетки, да?

— Мы можем сделать две вещи. Точно неизвестно, чем было вызвано отравление, но ясно, что чем-то принятым вовнутрь. Поэтому начнем с того, что каждому, кто ел рыбу, дадим выпить несколько стаканов воды. Конечно, тем, кто еще в состоянии пить. Это растворит яд и уменьшит токсикацию. После этого дадим рвотное. Если у меня в сумке не окажется достаточно таблеток, будем давать соль. У вас ее достаточно.

— У меня есть несколько пакетиков для завтрака. Можем их открыть.

— Хорошо. Но сначала посмотрим, что дадут нам таблетки. Я начну с конца салона. А вы давайте воду тем, кто уже почувствовал симптомы. Дайте и второму пилоту тоже. Правда, вам одной будет трудно справиться.

Выходя, Байард почти столкнулся в дверях с худым, длиннолицым англичанином по прозвищу «Пейдодна».

— Могу ли я чем-нибудь помочь, доктор? — спросил он озабоченно.

Байард не мог не улыбнуться.

— Спасибо. Но прежде, что вы ели на ужин?

— Слава богу, мясо, — поспешно ответил англичанин.

— Хорошо. Тогда нам незачем беспокоиться хотя бы о вас. Не поможете ли вы в таком случае стюардессе раздать заболевшим пассажирам питьевую воду? Нужно, чтобы они выпили по крайней мере три стакана, а если могут, то и больше.

Пейдодна вошел в кабину и подмигнул стюардессе.

— Не волнуйтесь, мисс, все будет хорошо.

Джанет ответила ему со слабой улыбкой.

— Я тоже в этом уверена, спасибо. Вот посмотрите, здесь чашки, а вот тут кран, мистер?..

— Ребята зовут меня Пейдодна.

— Пейдодна? — недоверчиво переспросила Джанет.

— Ну да. Я из Ланкашира. Там меня и прозвали так.

— Вот оно что! — Джанет рассмеялась.

— Так-то лучше. Где эти ваши чашки? Давайте, детка, начнем, что ли. Ну и хорошенький же у вас самолет! Сначала дают обед, а потом требуют его обратно.

Внести суматоху в работу современного аэропорта может только какое-то из ряда вон выходящее событие. Но даже если бы там вдруг и возникла паника, что почти исключено, то она была бы тут же жестко подавлена. В противном случае это привело бы к страшным последствиям.

Как только стало поступать срочное сообщение Дана, в диспетчерском пункте Ванкувера атмосфера наэлектризовалась до предела.

На радиостанции принимали сообщение. Радист прервался только на секунду, чтобы нажать на сигнал тревоги. В то время, как он в полной невозмутимости продолжал работать, к нему подошел человек и, перегнувшись через плечо радиста, начал читать то, что возникало на листе бумаги, вставленном в машинку. Этот человек, вызванный сигналом тревоги, был руководитель полетов, знавший все воздушные трассы в северном полушарии, как дорожки в своем саду. Или, наверное, даже лучше, потому что в его саду вечно все зарастало и перезревало. Дойдя до половины сообщения, он вдруг резко оторвался oт него и, обратившись к телефонисту в другом конце комнаты, властно отчеканил: