Дэвид Митчелл - Блэк Свон Грин

Второе правило: всегда доводи дело до конца.

Всего два правила – легко запомнить.

Вот она, моя Ниагара. Прекрасный, головокружительный водопад. Я падаю вниз.

– Мистер Кемпси проинформировал меня, что твой отец недавно потерял работу. – Мистер Никсон сложил руки в замок.

«Потерял». Как будто работа – это бумажник, который можно потерять по неосторожности. Я никому в школе об этом не говорил. Но – да, это правда. Отец зашел в свой офис в Оксфорде в 8:55, и уже в 9:15 охрана сопроводила его к выходу. «Мы должны затянуть пояса, у нас нет других вариантов», – сказала Маргарет Тэтчер. Ну, то есть, она, конечно, не лично мне это сказала, и все же…

Отца уволили из компании «Гренландия» за то, что на его расходном счету не хватало двадцати фунтов. И это – после одиннадцати лет работы. На самом деле он просто попал под сокращение, но начальник не хотел платить ему выходное пособие, поэтому придумал идиотскую причину для увольнения. Так мама объяснила все по телефону тете Эллис. Дэнни Лоулер помог Крэйгу Солту подставить его, добавила она. Тот самый Дэнни Лоулер, с которым я встретился в августе. Он был очень добр ко мне. Но видимо одной доброты недостаточно, чтобы быть порядочным человеком. А теперь Дэнни ездит на предоставленном фирмой «Ровере», на отцовском "Ровере".

– Джейсон! – Рявкнул мистер Кемпси.

– Да, сэр. – Я по уши в дерьме.

– Мистер Никсон задал тебе вопрос.

– Да. Отца уволили в день ярмарки. Эмм… несколько недель назад.

– Какая неудача. – У мистера Никсона глаза вивисектора. – Но терпеть неудачи – это обычное дело, Тейлор, это часть жизни. Посмотри на Ника Юи, что ему пришлось пережить в этом году. А Росс Уилкокс? Разве сломанный калькулятор поможет твоему отцу вернуть работу?

– Нет, сэр, не поможет. – Кресло для провинившихся было таким низким, что мистер Никсон мог бы просто отпилить у него ножки, они тут все равно без надобности. – Сломанный калькулятор Броуса не имеет никакого отношения к увольнению моего отца, сэр.

– Тогда к чему он имеет отношение? – Мистер Никсон склонил голову набок.

Всегда доводи все до конца.

– К «урокам популярности» Броуса, сэр.

Мистер Никсон посмотрел на мистера Кемпси, ожидая объяснений.

– «Уроки популярности»? – Мистер Кемпси прочистил горло. – Нила Броуса?

– … Броус (Палач заблокировал слово «Нил», но я был не против – пусть блокирует) заставлял меня, Флойда Челеси, Николаса Бритта и Клайва Пайка платить ему по одному фунту в неделю за уроки популярности. Я отказался. И тогда он попросил Уэйна Нэшенда и Анта Литтла показать мне, что бывает, если ты не платишь за популярность.

– И какие аргументы они использовали? – Голос мистера Никсона стал жестче – хороший знак.

Нет нужды преувеличивать.

– В понедельник они высыпали содержимое моего рюкзака в лестничный пролет, рядом с кабинетом химии. Во вторник меня забросали землей на уроке физкультуры. А сегодня утром в раздевалке Броус, Литтл и Нэшенд предупредили меня, что набьют мне морду после школы.

– Ты хочешь сказать, что Нил Броус, ученик нашей школы, занимается вымогательством? Прямо у меня под носом? – Мистер Кемпси закипал изнутри.

– А что такое «вымогательство», сэр? (на самом деле я прекрасно знал) Это когда тебя бьют, если ты не приносишь деньги?

Мистер Кемпси был в шоке – он-то считал Нила Броуса пай-мальчиком. Все учителя считали его таковым.

– Это одно из определений. У тебя есть доказательства?

– Какие доказательства ( пусть хитрость будет твои союзником ) вам нужны, сэр? Записи наших разговоров?

– Нуу…

– Если мы поговорим с Челеси, Пайком и Бриттом, они подтвердят твои слова? – Спросил мистер Никсон.

– Это зависит от того, кого они больше боятся, сэр. Вас или Броуса.

– Я гарантирую тебе, Тейлор, они будут бояться только меня.

– Будь осторожен, Тейлор. Клевета – это очень серьезное преступление. – Сказал мистер Кемпси. Он все еще не верил мне.

– Я рад, что вы так считаете, сэр.

– А вот я не рад. Я был бы рад, если бы со своей проблемой ты пришел ко мне. Но ты вместо этого решил заняться порчей имущества своего предполагаемого обидчика.

Слово «предполагаемого» встревожило меня – они все еще сомневались.

– Сказать учителю – это значит «настучать», сэр. Никто не любит стукачей.

– А не сказать учителю – это значит быть засранцем, Тейлор.

Червяк внутри меня задохнулся бы от ужаса, понимая, как все это несправедливо.

– У меня не было далеко идущих планов, сэр. – Всегда стой на стороне правды и принимай последствия без жалоб и нытья. – Я просто хотел показать Броусу, что не боюсь его. Это все, чего я хотел.

Если у скуки есть запах, то это запах чулана. Запах пыли, бумаги, теплых водопроводных труб, весь день, всю зиму. Пустые рабочие тетради на металлических полках. Стопки книг: «Убить пересмешника», «Ромео и Джульетта», «Лунный флот» (* «Лунный Флот» (Moonfleet) – роман Джона Фолкнера (не путать с Уильямом), очень популярен в Англии*) . Чулан так же используют в качестве карцера, здесь запирают провинившихся детей, вроде меня. Маленькое окно в двери, покрытое морозными узорами, и пыльная лампочка под потолком – вот и все источники света. Мистер Кемпси сказал, чтобы я сидел тут, делал домашку и ждал, пока меня позовут.

И вдруг – стихотворение толкнуло меня в живот изнутри. Поскольку я и так уже был по уши в дерьме, терять мне было, в общем, нечего, поэтому я просто взял с полки тетрадку в твердой обложке и стал писать. Но после первой строчки я осознал, что это не стихотворение. Скорее… что? Исповедь, или что-то вроде. Она начиналась так:

Играла эта потрясная песня «Olive’s Salami» в исполнении Элвиса Костелло и группы «Attractions». Дин что-то крикнул мне, но его крик увяз в музыке, и я переспросил:

– Что-о-о?

– Я не слышу, что ты говоришь! – Крикнул Дин.

Работник ярмарки хлопнул его по плечу и взял с него 10 пенни.

И в этот момент я увидел матовый прямоугольник, лежащий прямо на исцарапанном полу автодрома.

…и так далее. Зазвенел звонок, и я очнулся. Я успел исписать три страницы. Когда ты пишешь, время меняется – оно словно под давлением движется по узкой трубе, становится тугим и быстрым. Тени проплывали в покрытом морозными узорами окошке – учителя спешили в учительскую, покурить и выпить кофе. Шутящие и стонущие тени. Никто не зашел в чулан. Все третьегодки сейчас наверняка обсуждают мой поступок на уроке труда, я знал это. Да что там! – вся школа обсуждает. Говорят: если у тебя горят уши, значит, тебя обсуждают, но мои уши были в порядке. Меня мучило другое чувство -- гудение внизу живота.

Джейсон Тейлор, он не мог, Джейсон Тейлор, он мог, о Господи! Неужели он настучал? Когда я писал, гудение стихало. Прозвенел звонок на урок, и тени проплыли в обратном направлении. И снова никто не зашел за мной. Там, во внешнем мире, мистер Никсон сейчас вызывал моих родителей в школу. Впрочем, вряд ли ему повезет. Отец уехал в Оксфорд на собеседование для новой работы. Даже отцовский автоответчик пришлось вернуть, он принадлежал «Гренландии». Сквозь стену я слышал, как жужжит, жужжит, жужжит ксерокс.