Александра Крючкова - Сон

Внезапно на кухне, где мы сидим, появляется туман. Он молча проникает сюда извне, с улицы, беспрепятственно проходя сквозь стены, оконные стёкла. Он стелется по столу, обнимая самовар, подползая ко мне всё ближе и ближе. Он поглощает в себя всех, кто здесь присутствует, и я уже не вижу их лиц. И вот он добирается до меня…

Я просыпаюсь. Раннее утро.

Январские каникулы. За окном — волшебная рождественская сказка.

Во мне — бездонная чёрная пустота.

Я встаю, иду в ванну, потом молча прихожу на кухню. Бабушка наливает мне чай и спрашивает:

— Что тебе сегодня снилось, Алиса?

— Вчера на даче отмечали девять дней. Соседу бабушки Шуры. Тому, который слева. У него внезапно остановилось сердце… — тихим отрешённым голосом отвечаю я.

Бабушка размышляет о чём-то, а потом безапелляционно произносит:

— Сейчас ты позавтракаешь, и мы поедем на дачу… в гости… к Шуре…

И вот мы сидим за столом, бабушка Шура разливает чай из самовара, потом достаёт пряники и, после многочисленных вздохов, начинает делиться с нами последними новостями.

Я думаю о маме и почти ничего не слышу, возвращаясь в реальность лишь в конце её речи:

— Вчера вот отмечали девять дней соседу, — баба Шура показывает рукой в окно на дом слева. — Внезапно умер. Сердце… А так всё — по-старому…

Он больше не звонил.

Я выхожу на работу в СП со 2-го апреля, потому что 1-ое — воскресенье. Буквально сразу после возвращения из Милана мне звонят из союза литераторов:

— Прыгай, Алиса! Указ Президентом подписан! Выдающаяся ты наша!

Они подавали мои документы на гос. стипендию. Как мне объясняли, для того чтобы её получить, нужно, чтобы президент подписал какую-то бумагу о том, что подающий относится к одной из двух категорий — «молодые и талантливые» или «выдающиеся деятели искусства и культуры РФ». По своему возрасту я уже явно старше «молодых и талантливых», но гораздо моложе «выдающихся», поэтому вероятность подписания указа лично по мне в любой категории, казалось, равна практически нулю.

Я попала в некий магический Поток. Он несёт меня куда-то вдаль, стремительно, с бешеной скоростью, закручивая в воронку. И мне почему-то становится страшно.

Я сижу за ноутбуком и зани-маюсь просмотром совершенно устаревшей базы СП. Мои коллеги бурно обсуждают проект для биз-несменов — написание книги под за-каз.

— Алиса, — внезапно обращается ко мне Ольга. — А ни у кого из ваших прежних знакомых нет желания написать о себе книгу?

Я машинально отвечаю «нет», как вдруг вспоминаю про Воланда. Он же говорил тогда…

— Хотя, был один… человек… — зачем-то произношу я.

— Так позвоните ему! — радостно восклицает Ольга.

— Не могу, — тяжело вздыхаю я.

— Вы поссорились?

— Я… его боюсь…

— Почему? — удивляется она.

— Он когда-нибудь убьёт меня… — почему-то вырывается непроизвольно.

Ольга бросает на меня странный взгляд.

— Я могу вам дать его телефон. Позвоните сами, хорошо? — предлагаю я, облегчённо вздыхая от найденного компромисса.

Ольга записывает телефон. Я говорю ей, как его зовут, и предупреждаю:

— Этот человек может вас послать. Он вообще очень грубый. И голос у него с-ног-сшибательный…

Ольга усмехается:

— Пусть попробует послать. Я ещё и не таких посылала…

Она набирает его номер.

Я мгновенно встаю из-за стола и ухожу из комнаты. Всего лишь мысль о том, что сейчас этот человек так или иначе проявится где-то рядом, вызывает во мне панический ужас. Будто он сможет убить меня даже на расстоянии.

Ольга выходит следом за мной.

— Алиса… Там автоответчик говорит, что он сменил номер телефона. Я записала новый. Он по нему не отвечает. Продиктовать вам?

Я зачем-то записываю и сохраняю его новый номер в памяти своего телефона. Зачем? Остановись, Алиса, сотри его к чёртовой бабушке и перекрестись! Твоё Подсознание старательно отводит тебя от чего-то катастрофически плохого, зачем ты упрямо стоишь на своём?

Но ведь это — просто мой страх… Который я должна победить… Иначе…

Через некоторое время за соседним столом раздаётся телефонный звонок. Ольга, которой звонят постоянно, впрочем, как и мне, множество писателей и тех, кто ими себя считает, привычно отвечает: «Алло!»

В этот момент я вздрагиваю.

Это — Он. Он перезванивает ей. Я чувствую его. И она уже произносит его имя-отчество…

Я вылетаю из комнаты и быстрым шагом иду куда-то вдаль. Я не могу победить свой страх. Когда-нибудь позже. Не сейчас. Не сегодня.

Ольга разыскивает меня в столовке в подвале Центрального Дома Литераторов и, присоединяясь к трапезе, с улыбкой произносит:

— Алиса, зачем вы на человека наговариваете? Он был очень любезен. И никуда меня не послал. Он сказал, что записал мой телефон, и если что, позвонит, и мы встретимся… Он просто милашка! Кто он?

Я смотрю на неё с нескрываемым ужасом.

— Каждый раз, когда я задаю этот вопрос Таро, я вытаскиваю одну и ту же карту Дьявола…

— Хорошенький у вас, Алиса, Дьявол! — с улыбкой произносит Ольга и переводит разговор в другую плоскость.

«У каждого из нас — свой Дьявол — наш собственный страх…» — думаю я.

Весь апрель я пытаюсь заставить себя наступить страху на горло — так не может продолжаться до бесконечности. Страх чего-то неизбежного, что обязательно рано или поздно произойдёт, незримой нитью связанное в моей жизни именно с этим человеком, о котором я не знаю ровным счётом ничего, постепенно пожирает меня изнутри.

На внутреннем экране перед собой я постоянно вижу Венецию. Раннее утро. Причал у Сан Марко. Лодку, отплывающую от берега к острову Святого Георгия. И Человека в Чёрном, так похожего на Воланда, в лодке с моим мёртвым телом.

Я хочу понять этот сон. Раскодировать его. Узнать, почему я умерла, как умерла, когда…

И самое главное — имеет ли Воланд какое-либо отношение к моей смерти? И если да, то какое.

Каждую ночь, засыпая, я пытаюсь заново попасть в «венецианский» сон. Мне нужно разглядеть хотя бы лицо Человека в Чёрном. Но у меня ничего не получается. Я вообще не вижу никаких снов. Уже много-много лет. Сны снятся мне раза два-три в год. Не чаще. Но те, что снятся, сбываются…

Отчаявшись, я вспоминаю, что у меня дома до сих пор находится икона Святого Георгия, купленная в подарок ЕМУ, а не кому-то другому. Я должна побороть в себе страх, позвонить и встретиться с Ним. Возможно, когда я отдам ему то, что предназначено Ему, а находится у меня, незавершённая цепочка событий неизвестного мне сценария будет, наконец-то, доведена до своего логического завершения, и мы расстанемся уже раз и навсегда, а я избавлюсь от страха и разгадаю свой сон?