Алексей Котов - Последний патрон (сборник)

Виконт, наконец, решился взглянуть на Ее Величество еще раз. Строгий женский взгляд не оставлял никакого выбора. Юнец надел корону на голову и та тут же съехала на ухо.

— Ничего страшного, — заметила женщина. — Кстати, вам пора идти.

— Куда? — глухо спросил виконт. — На плаху, что ли?..

— Нет, управлять государством, — королева поставила пустую чашку на столик и сладко потянулась. — А я еще посплю… Перед нашей свадьбой я должна хорошо выглядеть. Ключ от двери на столике, дорогой.

Виконт взял ключ и немного потоптавшись, направился к двери.

— Кстати, Ваше Величество, — окликнула его женщина. — Если вы не перестанете лазить по чужим окнам, я прикажу отрубить вам голову.

Виконт посмотрел на красавицу в постели и быстро кивнул в ответ.

Королева проводила жениха долгим взглядом.

«Конечно, король из него пока еще никудышный, — решила она. — Но со временем… Кто знает? Ведь кое-какие вещи у него и сейчас получаются просто отлично!»

Ее Величество женщина счастливо улыбнулась и закрыла глаза…

Вдовствующая королева Изольда влюбилась в конюха Вольдемара. По вечерам молодая женщина шла на сеновал — тот, что рядом с королевской конюшней и сквозь старую крышу которого можно всю ночь любоваться пушистыми звездами — и там словно погружалась в упоительный и колдовской мир, пропитанный запахом луговой шалой травы. Казалось бы, ничего страшного не происходило, ведь любовь не противопоказана ни одной женщине, но придворные вдруг заметили, что красавица-королева часто плачет по утрам.

Причина женского несчастья была довольно проста — конюх Вольдемар не хотел становиться мужем Изольды и королем земли Лебедеум.

Он так и говорил Изольде:

— Подумай сама, Изольдочка, что такое свадьба?.. Придумали, понимаешь, праздник любви: два дурачка стоят у алтаря со свечками. А третий дурачок им говорит: мол, вы теперь муж и жена перед Богом и людьми. Между прочим, Бога нет, Изольдочка, а на людей я плевать хотел.

Молодая женщина возражала, но Вольдемар твердил свое:

— Изольдочка, ты и так королева, зачем тебе становиться еще и свадебным Величеством на один праздничный день? — вкрадчиво шептал Вольдемар в женское ушко. — Из-за штампа в королевском паспорте? Но эта клякса совсем не гарантирует мою любовь!

С другой стороны пройдоха-конюх не стеснялся пользоваться положением фаворита. Многочисленные лебедеумские ремесленники и купцы забыли дорогу в королевское министерство финансов. По вечерам они спешили в кабачок «Веселый поросенок» на темной и дальней улочке. Вольдемар принимал посетителей в отдельном кабинете. Вокруг него звенело золото и лилось рекой вино… Чтобы как-то отличаться от остальных, Вольдемар стал носить красный кафтан, широченный желтый пояс и зеленые штаны. За вызывающе яркий наряд он получил кличку Светофор. Ведь «сверум» по-лебедеумски означает красный, «тоф» — желтый, а «фор» — зеленый.

На защиту страдающей от любви королевы Изольды встали министр финансов сэр Маргус Пипин и однорукий аббат Круазье. Министр финансов — между прочим, честнейший человек! — поняв, что разумные доводы, которые он приводил королеве, бесполезны, возложил на себя шутовской колпак. Затем сэр Маргус принялся разоблачать жулика-конюха прямо в «Веселом поросенке». Министра несколько раз били, а один раз попытались утопить в реке, предварительно насыпав в его карманы полпуда обесценившихся медных монет.

Аббат Круазье был еще более нетерпим к пройдохе-конюху. У бывшего рыцаря, потерявшего руку в войне со злыми карликами, было очень доброе сердце. Говорят, что во время неурожая в Лебедеуме, благодаря стараниям Круазье, голодали только монахи, а не крестьяне и их дети. В связи с этим количество святых отцов в монастырях резко сократилось, но те монахи, что не сбежали, вдруг стали пользоваться такой славой, что в монастыри потянулись подводы с подаяниями из всех окрестных королевств. Монастыри чуть не утонули в золоте. Подсчитав доходы, благородный аббат счел их не Божьим благословением, а дьявольским искушением. Он принялся строить дороги, школы, больницы и осушать малярийные болота. Проповедуя слово Божье, бывший рыцарь столь громогласно обличал афериста-конюха, что в кафедральном соборе звенели стекла.

Но не бездействовал и Светофор. Глава Академии Метафизических наук подсунул королеве трактат «О бесполезности штампа в королевском паспорте». Кроме всего прочего, в трактате говорилось о том, что все мужья-короли — тираны и деспоты ничего не понимающие в любви.

Не известно, сколько бы не продолжалась эта тайная война, если бы через Лебедеум не проследовал обоз с раненными рыцарями из королевства Эльфиникум. Рыцари, во главе со своим молодым королем Ричардом, возвращались домой после битвы с дикими великанами. Жители Лебедеума гостеприимно разместили раненых гостей по своим домам. Тем же вечером (не без старания аббата Круазье, конечно) вдовствующая королева Изольда приняла в своем дворце юного короля Ричарда.

Тишайший прием, украшенный классической клавесинной музыкой, закончился грандиозным скандалом. Едва взглянув на красавицу-королеву, Ричард покраснел, потом побледнел и тут же предложил ей руку и сердце. Королева снисходительно улыбнулась и сказала, что любит другого человека. Ричард попросил познакомить его с королем Лебедеума. Королева ответила, что в Лебедеуме нет короля. Присутствовавший на приеме аббат Круазье усмехнулся и сказал что-то неопределенное и малоприятное о «свободной любви». Королева покраснела от стыда и прикрикнула на аббата. Тот, прежде чем возвести очи долу, толкнул Ричарда ногой под столом. Молодой король повторил свое предложение руки и сердца. Изольда гордо вскинула голову и сказала, что прием окончен. Ричард заявил, что поскольку ему отказываются предъявить короля Лебедеума, он считает отказ королевы оскорбительным. Изольда назвала Ричарда «несносным мальчишкой». Скандал стал разрастаться как лесной пожар, при чем аббат Круазье проявил себя опытным интриганом. В конце концов королева запустила в настойчивого Ричарда кубком с вином, а тот — уже в ответ, разумеется, — объявил войну королевству Лебедеум.

Утром рыцари Ричарда покинули город. Их было немного, все они страдали от недавних ран, но по приказу своего короля они принялись возводить напротив городских стен свои укрепления. Штурм города был назначен на пятницу тринадцатого сентября.

Услышав такую новость, конюх Светофор побледнел от ужаса. Он разыскал нескольких монахов, тех, которые сбежали из монастырей во время знаменитого голода, и те — в срочно порядке! — стали проповедовать на улицах города и в лагере осаждающих, что «миром движет только любовь». Аббат Круазье принял контрмеры. Его святые отцы стали ратовать за «войну до победного конца». При чем они так же проповедовали как в городе, так и среди рыцарей Ричарда.