Давид Фогель - Брачные узы

— Успокойтесь же, сударь, никто и не думал задеть вас. Ваши нервы, как видно, совершенно расстроены.

— Вас это не касается! Занимайтесь своими делами!

Все было сказано очень быстро и шепотом, так, что ничье внимание вокруг не было привлечено. Можно было подумать, что эти двое просто знакомые, случайно встретившиеся в кафе и обменявшиеся парой слов. Только Лоти заметила происшедшее столкновение.

Гордвайль снова сел. Гнев его мгновенно улетучился, словно унесенный сильным порывом ветра. Подняв глаза, он встретил взгляд Лоти и непроизвольно улыбнулся. Она наклонилась к нему через стол и прошептала:

— Хороший урок вы ему преподали, этому откормленному борову!

Если бы он так же вел себя с женой, мелькнуло у нее, все было бы по-другому!

— Поужинаете с нами, Гордвайль? — спросил доктор Астель.

Он еще не знает. Tea вот-вот должна подойти.

— Когда?

— Около шести.

— Ну, уже почти семь. Подождем еще полчаса. Если она придет, отправимся ужинать все вместе.

В тот же миг появилась Tea.

— Вот и она! — возгласила Лоти, сидевшая лицом ко входу.

— Вы немного бледны, моя дорогая, — обратилась Tea к Лоти, поприветствовав всю компанию и усевшись на место мужа. — Давно уже я вас не видела. Вероятно, зима так на вас повлияла, — выдавила она с нехорошей улыбкой. — Будем надеяться, что лето восполнит то, что недобрано зимой…

Лоти не ответила.

— Отчего вы никогда не зайдете к нам, моя дорогая? Адрес, я полагаю, вам известен.

— Вы ведь так заняты… А посреди ночи — не лучшее время для визитов…

— Посреди ночи! — рассмеялась Tea. — Да уж, я действительно очень занята. И совсем не второстепенными делами, моя дорогая… Но, как бы то ни было, для вас я готова все отложить… Вы только назначьте точно время, когда придете, и я откажусь от любых планов… Кроме того, Рудольфус ведь дома каждый вечер. А разве он совсем ничего не стоит, а?

— Напротив, я нахожу, что он дорогого стоит, — серьезно ответила Лоти, — тысячам других даст фору…

— Ну-ну, вы преувеличиваете. Если бы я не знала, что это не так, можно было бы подумать, что вашими устами говорит любовь, ха-ха… Но вы хватили лишку, моя дорогая. В этом вопросе, полагаю, я разбираюсь немного больше вашего…

Мужчины были заняты беседой между собой и не обращали внимания на их перешептывание. Гордвайль же сидел теперь поодаль и не мог слышать ни слова. Однако он чувствовал, что Tea говорит о нем, и это подействовало на него угнетающе. Он вдруг ощутил, что жара в зале стала просто непереносимой. С огромным удовольствием он бы вышел сейчас на улицу подышать прохладным воздухом. «Просто преступление — приходить сюда в праздник!.. Мерзкие рожи, теснота, духота!»

Лоти вдруг вспылила и шепотом прокричала в лицо Тее, не умолкавшей ни на секунду:

— Стыдитесь! Как вы можете говорить так о своем муже! Я его хорошо знаю! И знакома с ним дольше вас! Позор, просто позор!

— Отчего вы так разволновались, моя дорогая? — сказала Tea с наигранным спокойствием. — Без всякой причины. Еще чуть-чуть, и вправду можно будет подумать, что вы влюбленная невеста…

— А если даже? — вскричала Лоти. Глаза ее метали искры, выражая безграничную ненависть. — А если даже?! Думайте что хотите, это никого не должно интересовать! Но одно я вам скажу: все мужчины, с которыми вы… с которыми вы встречаетесь, не стоят одного его мизинца! Не стоят пыли на его ботинках!

— Не переживайте так, моя маленькая, — издевательским тоном проговорила Tea. — Что вы понимаете в мужчинах! Ну-ну!

— Так, как вы, и не желаю понимать!.. Мне это не нужно! Наплевать на всех ваших мужчин! Наплевать! Мне незачем кидаться на первого встречного! Я достаточно молода и красива, чтобы выбрать лучшее!..

— Рудольфуса, не так ли? — зло рассмеялась Tea. — Нет, моя маленькая! Его вам не видать! Не потому, что он нужен мне! Но его вы не получите! Я его крепко держу, малышка моя, не вырвется! И верчу им как хочу! Даже бью его и, вы не поверите, довольно часто! Колочу его для собственного удовольствия, и никуда ему от меня не деться! Пока сама его не выгоню, никуда не уйдет! Я бы могла с ним развестись, он мне совсем не нужен. Но не стану! Вот именно не стану! Вам его не получить! Я его буду мучить до смерти, до смерти, я вам говорю, потому что это доставляет мне удовольствие, но по собственной воле он от меня не уйдет!

— Змея! Хищная тварь! Таких женщин, как вы, надо пороть кнутом! Сажать в колодки! И… и… еще увидите! Вы плохо кончите! Остерегитесь!

— Я бы только хотела знать, это угроза или пророчество, красавица моя? Может быть, вы изволите в великой доброте своей разъяснить мне это?

Лоти замолкла. Сердце ее билось так сильно, что, казалось, еще секунда, и оно разорвется. Она чувствовала, что ее голова пылает, как раскаленный котел. Она из последних сил удерживалась, чтобы не кинуться на эту женщину и не начать ее душить, душить, пока не иссякнут силы. Всю жизнь бы отдала за это удовольствие! Никого в жизни она еще так не ненавидела. От этой ненависти можно было сойти с ума.

— Мне кажется, вы действительно сердитесь на меня, моя дорогая. Давайте лучше забудем все это… Обидно, право, если наша дружба распадется из-за такого вздора, не правда ли?

И словно в знак примирения она накрыла своей рукой руку Лоти, лежавшую на столе. Лоти стряхнула ее с гримасой отвращения, как стряхивают омерзительное насекомое.

— Оставьте, — сказала она. — Нет между нами никакой дружбы! Я не вожу дружбы с рыночными торговками!

— Смотрите, смотрите! Как она высокомерна, однако, эта маленькая красотка! Кто бы мог подумать! Это и вправду начинает меня занимать. Как-нибудь нам следует побеседовать с вами подольше… Вы меня заинтриговали, моя дорогая…

— Но не вы меня!

И Лоти повернулась к доктору Астелю: не кажется ли ему, что пора уйти отсюда, и поскорее, — жара ужасная. Тот стал звать официанта, не спешившего подходить.

— Вы намереваетесь долго пробыть в Вене, господин Блох? — спросила Tea.

Он еще не знает. Может быть, две недели, а может, и три.

Tea бросила на него изучающий взгляд. Она вспомнила то, что однажды рассказал о нем доктор Астель, и ей захотелось привести его в некоторое смущение.

— Как вам нравятся венские женщины? — спросила она с усмешкой. — Они красивее берлинок?

— Я… Я не могу… У меня еще не было возможности… Я не думал об этом…

— Что тут долго думать! Все тут, смотрите! — и она широким жестом обвела зал. — Изобилие женщин! Можно мгновенно составить суждение! Вот, скажем, фройляйн Лоти, разве она не красива?

— Да, фройляйн Боденхайм очень красива! Такую красивую девушку не часто встретишь!

Он сказал это совершенно серьезно, опустив глаза, как богобоязненный человек, произносящий имя Господне.