Йоханнес Зиммель - Любовь — последний мост

— Сегодня ночью умерло еще трое пострадавших, — преувеличенно мрачно сказал Ниманд, только что говоривший обо всем с нарочитой восторженностью.

«Коломбо, — подумал Филипп. — Шут. Нагой ребенок. Осторожнее!»

— Я слышал об этом по радио, — сказал он. — Управление комбинатом лекарственных препаратов в значительной мере осуществляется отсюда. Здесь же контролируется работа на отдельных его участках, здесь же находится система функциональной защиты. Конечно, после катастрофы мы немедленно отключили этот компьютер и прервали любую его связь с внешним миром. Аппаратура на предприятиях комбината разработана нашими людьми. «Дельфи» присутствовала здесь с того дня, как предприятия были заложены, она просто не могла не присутствовать здесь по условиям договора.

— Я понимаю… я понимаю… — Ниманд одернул несколько раз рукав плаща. — Пора мне в конце концов купить себе новый… Вид у него и впрямь препаскудный… — И безо всякого перехода: — Итак, вы тренируете нейронную сеть при помощи наглядных примеров и цифровых данных, если я правильно понял. А дальше, многоуважаемый господин Сорель?

— На миллионах примеров мы показываем нашей сети разнообразные ситуации и самые разные этапы производственного процесса на наших предприятиях в Берлине, снова и снова, каждую деталь, каждую подробность, в любой стадии… У нас здесь огромное количество сетей, они в этих металлических ящиках, на которых, как видите, стоят мониторы, а они уже день за днем, секунда в секунду показывают нам, что происходит в Берлине. Сейчас мы имеем только общий вид, поскольку, как я уже сказал, сам процесс производства приостановлен.

Прокурор закивал, давая понять, что все понял.

— Мы показываем всем этим нейронным сетям в компьютерах, как работают отдельные участки, производственные цеха, при каких условиях и с соблюдением каких мер предосторожности, мы показываем им также примеры того, что случится, если необходимые условия не будут соблюдены или будут нарушены. Здесь, в этом помещении, сети «заряжаются» совокупными знаниями экспертов, здесь они получают все необходимое для общего руководства берлинскими предприятиями комбината и для их охраны — при помощи все новых и новых примеров. И посредством всех этих примеров…

— …и обучаются сети в компьютерах!.. — воскликнул Хольгер Ниманд, снова сплетая руки, как на картине Дюрера.

«А теперь мы сыграем в эту игру наоборот», — подумал Филипп и подарил прокурору свою самую подкупающую улыбку.

— Точно так, господин доктор Ниманд! Вы все схватываете прямо на лету! Это просто великолепно! Поздравляю вас!

— Ну что вы… — Ниманд смущенно опустил глаза.

— Отчего же! Большая удача, что мне довелось работать с вами, это огромная удача, милый доктор! Все верно, компьютер обучается! В этом весь смысл прогресса в работе с нейронными сетями. Они действуют не по принципу «если — то», то есть подчиняясь приказам, а по принципу обучения на примерах. Компьютер обучается и при этом изменяется, так что в конечном итоге оказывается в состоянии использовать все знания, переданные ему людьми, для руководства процессами, происходящими на значительном от него расстоянии, а также для контроля над ними.

— И как много времени требуется, чтобы такая нейронная сеть действительно научилась бы всему, что ей «преподают» с помощью примеров?

— Ну, в оптимальном случае необходимо дать три или четыре тысячи примеров, на что уходит от двух до трех месяцев.

— И сколько экспертов для этого необходимо?

— С полдюжины примерно.

— А каким образом все то, чему научится компьютер, эти приказы или руководящие указания по самому ходу процесса и контроля над ним попадают отсюда в Берлин, а изображения-картинки, то есть данные со всех производственных участков секунда в секунду круглосуточно передаются из Берлина сюда, на экраны мониторов наблюдателей?

— Через особого рода линии телефонной связи, которые применяются повсеместно. Они называются линиями Ай-эс-ди-эн — это аббревиатура от Integrated Services Digital Network. По этим линиям можно передавать цифровые данные по несколько тысяч одновременно, любые изображения, «картинки», так сказать, с информацией любого рода, ну и, конечно, телефонные разговоры.

«Это я однажды уже объяснял криминальоберрату Паркеру, — подумал Филипп. — В Женеве, в парке перед клумбами с розами».

— Фантастика… фантастика… просто непостижимо! — восторгался Ниманд. — И все это функционирует. Не только на комбинате лекарственных препаратов — повсюду, где есть подобные вычислительные центры…

— Повсюду, доктор Ниманд.

— Повсюду, — мечтательно повторил тот. — При том, однако, условии, что этот вычислительный центр не будет передавать ложных, сфальсифицированных приказов, если преступники не внедрят в систему некий вирус…

При этом они оба замолчали на время, достаточное для того, чтобы сосчитать до шести.

— Коломбо, — сказал, наконец, Ниманд.

Филипп внимательно посмотрел на него.

— Что вы сказали?

— Коломбо! Вы ведь сразу подумали о Коломбо, когда увидели меня, господин Сорель, признайтесь! он совершенно преобразился, этот прокурор. Теперь он сидел, выпрямив спину, с очень серьезным видом. Каждый, увидев меня, сразу вспоминает о Коломбо. И вы не исключение, признайтесь!

— Да, — сказал Филипп. — Конечно, я подумал об инспекторе Коломбо. Но с какой целью… извините меня, если вопрос покажется вам бестактным, вы ему подражаете?

— Видите ли, я живу один. Жена ушла от меня… много лет назад. У Коломбо тоже нет жены… хотя нет, она у него есть, он о ней иногда вспоминает, но на экране ее не показывают… И он производит впечатление человека очень одинокого, согласны? И вместе с тем это человек сильный, целеустремленный… и удача всегда на его стороне, ему всякий раз удается вывести преступника на чистую воду.

Прокурор несколько отрешенно посмотрел на Сореля.

— Мне — нет, — сказал он. — Я не всегда нахожу преступника. Очень часто мне это не удается. А когда удается, не всегда хватает фактов, доказательств… или же суд и присяжные находят мои аргументы неубедительными, их не устраивает моя система доказательств, вся цепочка в целом… вот и выходит, что человек, который наверняка заслуживает наказания, его избегает… Хотя в принципе… — Ниманд опустил голову и умолк.

— В принципе?.. — осторожно повторил за ним Филипп.

— В принципе, — сказал Ниманд, — не должно быть ни одного преступления, за которым не последовало бы наказание. Мир не в состоянии этого вынести…

— Почему это? — поразился Филипп.

— Потому что это покушение на Бога, — сказал бледнолицый прокурор.

— О, вы верите в Бога…