Кэролайн Левитт - Твои фотографии

— Ты поразительна, — шептал он жене, когда та выходила в другую комнату. Но Эйприл только пожимала плечами.

— Это сын у нас поразительный!

Когда Сэму стало хуже, Эйприл принялась шарить в Интернете. Звонила докторам, целителям и чародеям. Однажды она сообщила Чарли, что какая-то целительница сказала, будто респираторные проблемы возникают у мятущихся душ.

— Что за вздор! — возмутился Чарли. — Сэм счастлив и радуется при виде расцветшего одуванчика!

— Но она сказала, что души не уверены, хотят ли остаться на земле. Дыхание — гарантия того, что мы остаемся здесь, на этой планете.

Чарли передернуло.

— Нужно дать ему стимул остаться с нами. Женщина говорит, что я его мать и знаю, как себя вести.

Чарли отнесся к сказанному скептически. Но в ту ночь он проснулся, а Эйприл рядом не было. Он нашел ее в детской. Она сидела рядом со спящим Сэмом и держала его за руку.

— Пожалуйста, останься, — повторяла она шепотом.

Он сел рядом, и она положила голову ему на плечо.

— Попроси его остаться.

Эйприл читала статью за статьей о том, что доктора не всегда знают, как правильно лечить больных.

— Они могут ошибаться. Поставить неверный диагноз, — заявила она Чарли.

— Он должен наблюдаться у доктора, — твердил тот. — У него хроническое заболевание.

— Я не возражаю. Просто говорю, что доктора не боги, как они хотят нас уверить. Нам нужно думать и своими мозгами.

Чарли вспомнил, как болел в детстве, но отец всегда поднимался в шесть, чтобы идти на работу, а мать заставляла горничную ухаживать за ним. Заглядывала в комнату, здоровалась и восклицала:

— Я не зайду. Не хочу заразиться!

И исчезала.

Пусть Эйприл увлекается теориями, которые Чарли считает безумными. Но все же заботится о Сэме. Все знали, как она любит мальчика.

Чарли избавился от штор в комнате Сэма, а также ковров, книг, всего, что собирало пыль. Убрал из шкафов еду, способную вызвать приступ, а когда Сэм горько плакал, Чарли обнимал его и обещал, что поведет в кино.

Однажды Эйприл дала ему ингалятор «Палмикорт». Вдохнув, Сэм прижал руку к груди.

— Мое сердце скачет, — пожаловался он. Эйприл немедленно отвезла Сэма в больницу и вызвала Чарли. Тот примчался и увидел ее, бледную, дрожащую, привалившуюся к стене.

— С ним доктор, — прошептала она. Сэму пришлось остаться в больнице на три дня. Он словно затерялся в большой постели, огражденной от внешнего мира голубыми полосатыми занавесками, но Эйприл отказалась покидать его. И говорила только о том, что души некоторых людей уходят, поскольку не уверены в том, хотят ли остаться. Может, астма Сэма — способ выражения его нежелания оставаться с ними? Но почему? Чего она не смогла ему дать? Неужели этого недостаточно?

— Перестань, милая, — попросил Чарли.

Но Эйприл покачала головой.

— Ты прекрасная мать, — настаивал Чарли.

Она смотрела на него бездонными глазами-озерами.

— В самом деле? Почему же доктора всегда стараются поговорить с тобой, а не со мной? Почему? Я же здесь, рядом. А обращаются они к тебе!

— Все потому, что я намного спокойнее.

— Дело не в этом!

Он пытался утешить ее, но постепенно стал замечать, что она права. Сестры как-то странно на нее посматривали.

Чарли пошел пообедать, а когда вернулся, она лежала в постели, обнимая Сэма.

— Я с тобой, — шептала она.

Вошедшая в палату сестра внезапно остановилась.

— Вы сейчас вырвете иглу капельницы. Нельзя находиться в постели с больным.

Эйприл подвинулась.

— Не смейте мне указывать! Это мой сын! — крикнула она, еще крепче обнимая Сэма.

— Мэм! — начала сестра, но Эйприл не пошевелилась. Сестре пришлось перегнуться через нее и поправить трубку капельницы.

В ту ночь Чарли спал на оранжевом пластиковом стуле у кровати Сэма. Эйприл так и не встала с постели. Каждые несколько часов приходила сестра, но не успевала открыть рот, как Эйприл шипела:

— Я ему не наврежу.

Они разбудили Сэма, чтобы сделать укол антибиотика. Чарли держал руку мальчика, а Эйприл рычала на сестер, по ее мнению, недостаточно осторожных.

Еще через два дня Сэма выписали. Эйприл возвращалась домой на заднем сиденье, держа Сэма на коленях.

— Я сделаю все, чтобы мы никогда сюда не вернулись, — пообещала она.

Но Сэму с каждым годом становилось хуже. Они почти не вылезали из больницы. Когда Сэму исполнилось восемь, случился приступ такой силы, что мальчика пришлось держать в кислородной палатке.

— Все надежды, которые я питала в отношении Сэма, похоже, не сбудутся, — сказала Эйприл.

— Надеюсь, ты это не всерьез, — испугался Чарли, но Эйприл покачала головой.

— Когда он был маленьким, я все дни проводила с ним и повторяла себе: подожди только, скоро мы сможем ходить на пляж. Кататься на лошадях. И он будет иметь то детство, которого не имела я. Теперь самое большее, что я могу сделать для него, — пристроить в соккерную команду.

Она взяла руку Чарли и переплела их пальцы.

— Но ты не одна, — напомнил он.

— Я все время волнуюсь. Боюсь, что с тобой что-то случится. Или случится с Сэмом. Ничто не вечно, верно?

Чарли поцеловал ей руку.

— Мы вечны, — заверил он.

— Разве? Ты точно знаешь? Дай слово, что это так!

— Я хочу моего медведя, — потребовал Сэм из палатки. — Хочу Рики.

Эйприл нервно крутила на пальце обручальное кольцо.

— О, черт, — пробормотала она. Чарли коснулся ее руки, и она привалилась к нему, свернувшись клубочком.

Вечером Чарли выпил кофе внизу и поднялся посмотреть на Сэма. В палате слышалось хриплое неровное дыхание мальчика. Комната освещалась неприятным голубым светом больничных приборов. Эйприл не было.

— Ищете жену? — спросила подошедшая сестра. — Я видела, как она несколько минут назад садилась в машину.

Чарли подумал, что ослышался. Как она могла бросить сына, когда он так болен?

Прошел час. Он дважды промерил шагами коридор, а когда вернулся в палату, там была Эйприл. Лицо ее раскраснелось, пальто было распахнуто, в волосах белели снежинки. Она смеялась.

— Где ты была? — спросил он и тут заметил, что Сэм прижимает к груди плюшевого мишку Рики.

— Что это? — встревожился он.

Эйприл повернулась к нему.

— Всего на несколько минут, — тихо сказала она. — Посмотри, как счастлив Сэм. Я ездила за мишкой домой.

— Он в больнице, Эйприл! В кислородной палатке!

Ее лицо изменилась. Он увидел это. Увидел, как она отдаляется от него.

Эйприл отвернулась и осторожно взяла медведя у Сэма. В этот момент в палату вошла сестра.

— Никаких мягких игрушек, — запретила она.

— Он как раз уходит, — заверила Эйприл и сунула медведя в карман.

— Рики! Я хочу Рики! — заплакал Сэм.

Сестра неодобрительно взглянула на Эйприл.