Гийом Мюссо - Завтра

«Интересно, почему лестница темная, когда все остальные шкафы и полки светлые?»

Эмма подняла глаза к потолку. Голоса раздавались теперь в гостиной. И все-таки она решила воспользоваться этой лестницей и поставила ногу на первую перекладину.

«Эта лестница не для шкафов, она… для потолка?»

И вот Эмма уже на последней перекладине. Она нажала рукой на потолок, и квадрат, что-то вроде дверцы, поддался и приоткрылся. Запустив руку в отверстие, она что-то нащупала. Ремень, а точнее, лямку от рюкзака или сумки. Потянула, и на нее повалилась большая матерчатая сумка. Судорожным движением Эмме удалось удержать ее. Большая красная сумка из тех, что годятся на все случаи жизни, с логотипом известной спортивной фирмы в виде длинной белой запятой. Сумка тяжелая, набита чем-то доверху. Встав понадежнее, Эмма поспешно расстегнула ее и заглянула внутрь. И хорошо, что не свалилась от изумления.

Сердце у нее забилось как сумасшедшее. На другой лестнице послышались шаги.

Она запихнула сумку в тайник, вернула на место квадрат-дверцу, одним махом спустилась вниз и рванула к окну. Хорошо, что она уже подняла раму.

Эмма вылезла в окно, перебралась на пожарную лестницу, спустилась по ней во двор и помчалась со всех ног.

Бостон, 2011

9 часов 45 минут

Вся клавиатура компьютера залита горячим шоколадом.

— Прости, папочка! Прости меня! — умоляла Эмили в ужасе от того, что натворила.

Мэтью вскочил с табурета, отключил от сети компьютер и стал трясти его, пытаясь избавить от липкой жидкости.

— Я не нарочно, папочка! — оправдывалась Эмили, спрятавшись в объятиях Эйприл.

— Конечно, лапочка! Кто бы сомневался! — утешала ее Эйприл.

Мэтью, не говоря ни слова, вытирал клавиатуру тряпкой.

«Что делать?»

Сердце колотилось как безумное и отдавало в виски. Нужно действовать. Как можно быстрее!

Эйприл достала из сумочки ватные диски для косметики и протянула Мэтью.

— Вытирай! Подушечками удобнее! Как думаешь, внутрь протек? — спросила она.

— Боюсь, что да.

— Может, еще обойдется, — попыталась она успокоить Мэтью. — В прошлом году я уронила включенный мобильник в унитаз. Потом высушила, сменила симку, он включился и работает до сих пор.

Мэтью задумался. Лезть самому в нутро компьютера бесполезно. Он не большой дока по части техники. Собрался было снова включить компьютер и посмотреть, что будет. Но раздумал.

«Короткое замыкание будет, и все сгорит», — сказал он сам себе.

— Отвезу его к мастеру, — решил он, взглянув на часы. — Сможешь посидеть с Эмили еще час?

Мэтью вызвал такси, за пару минут принял душ, натянул джинсы, свитер, теплое пальто, сунул компьютер в кожаную сумку и вышел из дома.

Отправляться в фирменный магазин фирмы «Эппл» накануне Рождества, конечно, не имело смысла. Гарантии у старенького ноутбука тоже, разумеется, не было. Мэтью попросил шофера отвезти его в маленький магазинчик на улице за Гарвард-стрит. В этот магазинчик нередко забегали его студенты.

В это утро Мэтью, без всяких сомнений, был первым посетителем. Хозяин, старый расплывшийся хиппи, только-только успел отпереть дверь и теперь, усевшись за прилавком, собирался позавтракать.

Хозяину было лет за шестьдесят, не меньше. В гриве длинных волос уже мелькала седина, живот, несмотря на широкий ремень, вываливался из узких джинсов, но футболку, выглядывающую из расстегнутого кожаного жилета, по-прежнему украшал кубинский флаг.

— Могу чем-то помочь, шеф? — осведомился он, смахнув сахарные крошки от пончика, застрявшие в зарослях окладистой бороды.

Мэтью вытащил ноутбук из сумки, положил на прилавок и рассказал про приключившуюся беду.

— Пить горячий шоколад за компьютером — не лучшая идея, — проворчал продавец.

— Это моя дочка, ей всего четыре с половиной и…

— Думаю, горячий шоколад — наихудшая вредоносная субстанция для современной техники.

Мэтью тяжело вздохнул. Если честно, он пришел сюда не за нравоучениями.

— Скажите, вы можете мне помочь или нет?

— Дайте покопаться. Если мать цела, то уж клаву придется менять однозначно. А где такую найдешь? Машинка-то старенькая. Влетит в кругленькую сумму. Вам это надо?

Продавец прищурил глаза за круглыми в металлической оправе очками.

— Ну, за ценой я не постою. Компьютер мне очень дорог. Как воспоминание. Вы можете его открыть?

— Этим и собираюсь заняться. Посмотрим, что у нас получится к будущей неделе, шеф.

— К будущей неделе?! Да вы что?! Компьютер нужен мне сегодня!

— Это вряд ли, шеф.

— Сколько?!

— То есть?

— Сколько будет стоить срочная починка?

— Ты думаешь, все продается за деньги, шеф? Думаешь, тугая мошна все решает?

— Может, хватит разыгрывать Че Гевару? И не называйте меня шефом!

Продавец задумался на секунду, потом предложил:

— Если раскошелишься на пять бенджаминов, [28] На купюре в сто долларов изображен Бенджамен Франклин. можем потолковать. В конце концов, это твоя проблема, тебе виднее.

— Вот и отлично. Я заплачу, сколько скажете, только сделайте. Немедленно.

Вооружившись отверткой, старик освободил механизм от алюминиевого корпуса и принялся бережно стирать изопропиловым спиртом следы какао, заботясь, чтобы не повредить электроники.

— Главное, чтобы при работе компьютера сахар от нагревания не превратился в карамель, — работая, бормотал он себе в бороду.

Покончив с очисткой, старик включил старенькую лампу с медным рефлектором.

— Нет ничего лучше, если хочешь просушить детали.

— Долго еще ждать? — нетерпеливо осведомился Мэтью.

— Терпение — наша главная добродетель, шеф. Иди-ка лучше за моей денежкой и возвращайся через часок. Похоже, жесткий диск не пострадал. За двести дополнительных тугриков я могу тебе его скопировать, и ты не потеряешь ни одного из своих файлов.

Тип явно пользовался его безвыходной ситуацией, но Мэтью не собирался торговаться с бесстыжим спекулянтом, в руках которого неожиданно оказалась жизнь его жены.

— О'кей! Буду через час.

Мэтью вышел на улицу, снял со счета в первом же банкомате 700 долларов, сделал еще несколько шагов и плюхнулся в ближайшем из множества на Гарвард-стрит кафе на стул, чувствуя безысходную тоску и подавленность.

Что делать дальше? Даже если компьютер заработает снова, нет никакой гарантии, что контакт с Эммой возобновится. Их диалог через реку времени был хрупкой, необъяснимой, почти что магической ниточкой… И эта ниточка растаяла в горячем шоколаде! Мэтью повторил про себя последнее послание Эммы. Оно намертво врезалось ему в память.

«Я долго колебалась, посылать ли Вам видео (см. в приложении). Надеюсь, оно не окажется для Вас слишком мучительным ударом. Извините, что я вторгаюсь в Вашу семейную жизнь, но, может быть, Вы мне скажете, что за человек сидит в обществе Вашей жены?»