Лариса Бортникова - Байки нашего квартала [Про Турцию и турков]

- Фатма. Тут такое дело. Уж больно светлую благостную новость я недавно получила. - Я так и сказала : "светлую, благостную, новость". Она замелькала чёрной кариесной улыбкой, очень, кстати, искренней.

- Ух ты! Ну, уж не это...? - Фатма робко тыкнула пальцем в мой живот, я отчаянно замотала головой.

- Нет. Но тоже хорошая и благостная. И, видишь ли, я давно, когда еще не была уверена в получении "светлой и благостной" новости, загадала... - я замялась, - загадала, что если всё получится "светло и благостно", то я сделаю семи детишкам подарки.

Я так специально сказала, и про новость, и про благостность, и про "семь детишек". Турки ж - язычники, они во все эти загадывания и обеты невозможно верят. И сакральная цифра семь... Фатма кивала, всё ещё не соображая, куда я веду...

- Вот я на работе некоторым сотрудникам, у кого есть девочки... И подумала, что и Эминэ и Туба тоже... - Мне было очень важно, чтобы Фатма поверила. Поэтому я честно рассказывала ей про одну "ну очень богатую" сотрудницу, и одну "не очень богатую"... И про то, что заказала семь "невестиных" платьев. Она начала впиливать! А когда впилила, помолчала с полсекунды... Я боялась, что она меня выпрет! А она в ладоши хлопнула, расплылась вся. Конечно, она счастлива была до усрачки, и за меня тоже счастлива. А еще она меня спросила очень тихо, не надеясь услышать положительный ответ:

- А можно я дочкам скажу, что это им папа принёс?

Ой! Да это ж то, что мне и нужно! Я важно кивнула и отдала ей два шуршавых свёртка.

Они разгуливали туда-сюда рука об руку - два пастельных облака - розовое и лимонное. На ногах у них были надеты растоптанные всмерть резиновые шлёпки. Но кого это волновало? К окнам прилипли соседские дети, да и не только, и внимательно пялились на эту красоту. Я тоже пялилась. Правда - красивые такие... Туба и Эминэ. Живые "гордость и предубеждение" в копеечных тюлевых занавесках. Принцессы из геджеконду.

Сейчас им лет по двадцать, я не знаю что с ними случилось, живы ли, здоровы ли. Но очень верю, что всё хорошо. Потому что семья была пусть бедная, но очень дружная и хорошая. А это главное.

Я когда туда только заехала, в девяносто пятом, кажется, году, очень всего шугалась. Оно и понятно, девушка я была довольно-таки юная, на удивление пугливая (можете не верить, но вот честно-пречестно) да ещё и внезапно беременная. Тогда всё друг на друга наложилось, и оказалась я на Царьградских просторах вся такая трепетная, бессловесная и с мыльными пузырями в мозгах (это метафора, призванная подчеркнуть мою тогдашнюю абсолютную бестолковоть). Понятно, что ни красоты Стамбульские, ни экзотика пейзажей, ни восхитительная дешёвая еда и барахло ни граммулечки меня не радовали.

Да еще и родня турецкая: ну, турецкоподанный супруг и его всякие мамы, сёстры, братья и проч. и проч. Совсем девчонку, т.е. меня затюкали: туда не ходи! Сюда не смотри! Этого не трожь! Короче "чёрный -белый не носить и так далее..."

Существовала ещё одна беда, усугублявшая все прочие - я попала в самый что ни на есть консервативный район, где процент завёрнутых в чаршаф (хиджаб) тёток на единицу населения, превышал собственно само население. У нас в квартале на улицу вечером с непокрытой головой выходить нельзя было - почти что пальцем тыкали. Вообще-то, я –девка была лояльная (это сейчас остервела), и мне, по большому счёту, было некапризно, во избежание конфронтации маленько, себя поднастроить в нужном направлении. Но порой даже моя лояльность и пиетет ко всяким там культурно-историческим и конфессионным заморочкам не срабатывали. Ну, не знала я - элементарно знать не могла всего, что требуется знать настоящей турецкой ханым, посему ляпы случались ежедневно и невыразимо огорчали правоверную родню и соседей.

А я, как назло, в ляпистые истории вхреначивалась по сааамые уши. То в кофейню мужскую запрусь - пописать (беременных-то каак прижмёт - не удержишь), а в кофейне все соседушки мужеского полу сидят и на меня зыркают в ужасе, мол, БАБА и ЗДЕСЬ!!! То по-простому с бакалейщиком забеседую, да так, что потом его жена к свекрови моей жаловаться прибежит: типа, ажно целых десять минут твоя с МОИМ один на один в пустой лавке...

О! Один раз к нам ходжа должен был прийти... Квартальные женщины собирались на Кандиль помолиться и для этого отрядили ходжу... Понятно, что ходжа читает Коран сам по себе в отдельной комнате, молящиеся женщины сидят сами по себе в другой комнате сидят.. Но предварительные беседы, финансовые переговоры и "чай-кофе-потанцуем" свекровушка моя взяла на себя. А тому предварительнее приобрела она для ходжи необходимые для действа аксессуары: полотенчики там, коврик для намаза и шапочку такую специальную, крючком вязаную... Ну, кто не знает о чём я, тот может слегка напрячься и вспомнить разные сериалы и книжки. Вспомнили...

Шапочка эта, тюрбанчик, скуфейка, ермолочка (сорри - понесло не туда!!!) - лежала на комоде в нашей спальне для сохранности. Я её увидела, и мне она безоговорочно глянулась. А что? Зашибись - хэндикрафт! Я её повертела, примерила, покрутила так-сяк, опять примерила (Людмила и Карлин колпак-невидимка), и выяснив, что на мой шестидесятый размер шапейка не налазит, я её нахлобучила на мужнину племяшку - красавицу трёх лет от роду. Девица черноволосая, черноглазая, а скуфейка из белой нитки и крахмалом эдак сочно "хруст-хруст" делает... Красотища! Гюльке (племяшку так зовут) тоже этот хэндикрафт к душе пришёлся, ну она и ломанула всем хвастаться.

Очумелые бабы, радостный ребёнок, недоумевающая я ( а действительно, чего такого-то?) и стоящий в дверях хитроглазый мусульманский поп, хихикающий в кулачок. Он бы и в голос бы, да постеснялся перед женщинами.

Ну, понятно все сообразили, чьих это неверных рук дело, разъяснили мне бестолковой, что да как, зачем этот головной убор нужен и отчего его мацать лишний раз не стоило. Послали мальчика какого-то за новой ермолкой, а меня устыдили... И еще недели две шептались за спиной: ишь ты, гяурка позорная!!! А ехидней всех шепталась, прям-таки шипела гадюкой тётка Хатидже.

Есть у нас такая в квартале - Хатидже-тейзе (тётя по-турецки), старенькая, сухонькая - червивая сыроежка. Блюдёт Хатидже тейзе общеквартальные добродетели, отслеживает неправильные шаги местных жителей, а затем разносит сплетни по закоулочкам. Сама Хатидже-тейзе, как и случается обычно, в юности особым благочестием не отличалась, сменила трёх мужей, причём последний был лет на восемнадцать её моложе, нарожала детишек штук семь, а овдовев, вдарилась в благолепие и тотальную порядочность. Ну, нормально! А чего не вдариться-то? Возраст позволяет... Страшный человек - тётка Хатидже. Попасться к ней в списочек неблагонадёжных - смерти подобно. Ну, я и попалась! Прям с разбегу и на самую верхнюю позицию. И наступило мне горе, а тётке Хатидже тема для долгих бесед за чаепитием. Всех деталей не знаю, но большинство подробностей до моих ушей донесли квартальные сплетницы, не столь увешанные регалиями благочестия, но такие же любительницы почесать языком. Уух... Сколько на меня вылила, скольким меня обмазала милая турецкая бабушка - Хатидже!