Борис Пугачев - Школа обмана

— Конечно, вы совершенно правы, но они могут продавать только списанные, и это, как я заметил, второй вопрос. Новые же противогазы, даже ГП-7, не говоря уже о ГП-7В, продаже из этих подразделений не подлежат. Там комплект, что-то типа обеспечения боевого дежурства. Продажа — подрыв боеспособности армии.

— Вы плохо знаете сегодняшнее состояние армии. Они чего хочешь продадут. Там полный развал. О боеспособности вообще нет речи.

— Может быть. Вам, конечно, виднее. Позволю себе заметить, что одно другому не мешает. Ваш авторитет в Министерстве обороны очень высок. Я наслышан о ваших успехах по реализации военной формы. Они же в этом направлении работают только с вами.

— Это другое ведомство. Министерство обороны огромное. Если не ошибаюсь, то противогазами ведают химики Хусайнова, а он работает через МВЭС. Мы это уже проходили.

— Уважаемый Родион Иванович, если бы все было просто, то сегодня каждый продавал бы противогазы. Я очень рассчитываю на ваши исключительные возможности. Вы прямо излучаете уверенность и оптимизм. Ваша энергия, не сомневаюсь, преодолеет любые барьеры.

— Вы мне льстите. Мои возможности не столь широки. Давайте оставим комплименты для женщин. Скажите лучше, кто с нами конкурирует?

— Не скрою, что противогазами в Москве занимаются многие. Думаю, в основном это посредники, пока не имеющие выхода ни на конечного покупателя, ни на производителя. Хотя учитывать их присутствие необходимо. Да и другие могут появиться. Рынок есть рынок.

— А вы имеете выход на конечного покупателя?

— Полагаю, что да.

— Хорошо бы вы меня в этом убедили.

— С вами нелегко, чувствуется хватка. Чем дальше я с вами общаюсь, тем больше убеждаюсь в успехе нашего предприятия…

— Вадим Николаевич, мы же договорились — без комплиментов…

— Да, да, извините. Я могу доказать, что один из моих заказчиков уже купил партию противогазов ГП-7В. У меня есть копии таможенных документов.

— Вы уверены, что он купил их для себя?

— Уверен в обратном. Настоящий покупатель, конечно, засекречен. Не надо объяснять, почему. Мы под конечным покупателем понимаем генерального посредника.

— А мне кажется, надо понять, кто реальный покупатель. Крупные страны, как мне известно, производят противогазы сами, причем качество у них должно быть выше нашего. Поэтому они не будут покупать. Маленьким же странам зачем такое количество? А если и нужно, то почему покупать у нас? В Америке, например, проще.

— Да… С вами очень нелегко. У вас аналитический склад ума. Я тоже об этом думал и навел кое-какие справки. Вы можете повторить мой путь. Скажу лишь одно: это одно из государств Ближнего Востока. Вы сами догадываетесь, какое. Купить в другой стране и тем более в США они не могут даже через длинную цепочку посредников. Противогазы нужны в связи с огромными запасами химического оружия, которое применяют для решения внутренних проблем. И еще… Полагаю, что все пришедшие ко мне оферты имеют один источник. Уж очень одинаковые в них цены. Они явно взаимосвязаны.

— Предположим, мы начнем эту работу. Как вы представляете наше взаимодействие?

— Я буду выступать вашим заказчиком. Моя фирма «Континент» снабдит вас необходимыми офертами, гарантийными письмами, контрактами на зарубежные поставки. Все возможные банковские операции, включая обналичивание и валютные операции, я тоже обеспечу. Я располагаю счетами в зарубежных банках, где могу разместить возможную прибыль. Таким образом, моя фирма «Континент» выступит промежуточным звеном между заводом или другим поставщиком и конечным потребителем.

— Сколько вы за это хотите?

— Родион Иванович, я всецело полагаюсь на вашу мудрость и опытность. Как вы скажете, так мы и поступим.

— Это разговор для бедных, Вадим Николаевич. Выскажите, пожалуйста, ваше предложение. Я уверен, что вы это давно обдумали.

— Ну не знаю, не знаю… Скажем, попросить шестьдесят процентов — не будет нескромно с моей стороны?

— Ваша позиция мне ясна. Я должен все обдумать, прозондировать ситуацию. Может быть, посетить завод и министерства. Полагаю, что на это мне потребуется недели две. Вы не могли бы оставить мне копии документов и, скажем, к завтрашнему дню подготовить коммерческое предложение от вашей фирмы?

— Конечно, конечно. Однако хотелось бы поскорее. Ситуация, знаете ли, меняется. Как бы нас не опередили.

— Видите, Вадим Николаевич, даже у вас есть неуверенность. А что делать мне? Постараюсь определиться быстрее, но ничего обещать не могу. Вас же я не ограничиваю в действиях. Если вы с кем-то договоритесь раньше, то с моей стороны претензий никаких не будет.

— Что вы, Родион Иванович! Я ни с кем больше обсуждать эту оферту не стану. Подожду, сколько надо. Вы меня неверно поняли. Простите мое желание ускорить события.

— Ну и хорошо, а то поспешим — людей насмешим. Суета полезна при… сами знаете когда.

— Хо-хо-хо! Ну и славно! Созвонимся…

— Спасибо за информацию. Не буду вам ничего обещать, но постараюсь сделать все возможное. Не боги горшки обжигают. Чем черт не шутит — вдруг что-то серьезное получится.

— Получится, получится. Я в этом уверен. Очень рад был познакомиться. Надеюсь на длительное сотрудничество, — пожимая протянутую Родиком руку и пятясь спиной к двери, с придыханием и, как показалось Родику, со слезами на глазах повторял Ключевский.

Когда дверь за ним закрылась, Родик вздохнул с облегчением. «Все же первое впечатление — лучшее, — подумал он. — Какой странный человек, но предложение его интересно. Необходимо ехать на завод. По телефону ничего не решить, а Мишу надо прямо сейчас озадачить выяснением вопросов экспорта противогазов. Все надо проверить».

Размышления Родика прервал Михаил Абрамович — он начал говорить еще от двери:

— Я не хотел тебя беспокоить. Звонила Борина Лена. Анализ кардамона готов. Она едет сюда.

— Какой результат? — вмиг забыв обо всем, спросил Родик.

— Не знаю. Она сказала, что скоро будет, и мы сами все увидим, — спокойно ответил Михаил Абрамович.

— Твоему спокойствию можно позавидовать. Кто-то из великих сказал, что спокойствие — это душевная подлость. Пока она приедет, я умру от нетерпения. Ты будешь виноват.

— Это не все. Тебе прислали какой-то сверток из Англии. Он у Гриши.

— Когда прислали? Где он?

— Точно не знаю. Наверное, вчера вечером, а пакет у Гриши в сейфе.

— Я точно убью тебя. Ты когда об этом узнал?

— Сегодня утром от Гриши.

— И ничего мне не сказал? Взять у Гриши пакет не сообразил?

— Пакет Гриша мне не давал, а ты так быстро убежал, что я не успел среагировать. Потом уже не хотел прерывать переговоры. Не кипятись… Пойдем лучше чая попьем. Уже час дня.