Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 9. За порогом весны

Теперь отчет о поездке. Первые несколько очерков были опубликованы в «Правде». Сегодня путевые заметки и очерки начинает публиковать «Комсомольская правда».

* * *

Чувствуем: Юле проще бы разреветься, но она улыбается.

— Ребята, пожалуйста, берегите себя… — Протянула в окошко цветущую ветку, встряхнула, и лепестки остались на нашей карте. Пахучие розоватые лепестки. В такой же цвет на карте окрашены штаты: Вайоминг, Невада, Канзас, Индиана, Нью-Мексико. Другие штаты окрашены в желтый, серый, коричневый цвета.

Красные жилки дорог. Наш путь на карте — прозрачный зеленый шнурок. На бумаге — это сущий пустяк. Распрями весь шнурок — будет примерно два метра. По земле же, чтобы опять вот тут, у дороги, увидеть Юлю, надо проехать примерно пятнадцать тысяч километров.

Десять утра. В Москве сейчас вечер. Поехали…

Всякое путешествие долго еще продолжается после того, как закончилось. И в этом продолжении есть этапы. Первый — самый короткий — ответ на вопросы. Сначала на легкие: «Ну, как они там, жуют резинку, стреляют?» Это все мимоходом, шутя. Потом вопросы серьезней, уже за столом. Тут неизбежны сопоставления: «А у нас, а у них».

Проявка и просмотр пленок — повторение путешествия. Дело приятное, но, к сожалению, долгое. Из нескольких тысяч кадров ты должен выбрать сотню-другую удачных, остальные безжалостно бросить в корзину. Это заставляет каждую пленку просматривать через стеклышко.

И самое трудное — продраться сквозь дебри блокнотных пометок. Все делалось на ходу: в машине, во время бесед, в гостинице перед сном. Все надо бережно перебрать, прояснить, разложить на нужные полки. И вот теперь, определяя порядок отчета о путешествии, на первое место ставишь саму Дорогу и ощущение, названное Твардовским удивительно емко и точно: за далью даль.

За далью даль… Это чувство земли, чувство пространства, это погоня за убегающим горизонтом. Нас, знающих землю от Балтики до Камчатки, простором не удивишь. И все же первое, что надо сказать об Америке: огромное пространство! Самолет не способен родить это чувство, а машина рождает. День за днем, день за днем… Меняется облик земли, меняются люди, меняются небо и облака… А дороге все нет конца. Это Америка, Соединенные Штаты.

У Вашингтона земли слегка всхолмленные. Молодая жирная зелень подступает к дороге. Красного цвета трактор ворочает рыжеватую землю под кукурузу. Стадо без пастуха. Аккуратные разноцветные домики, возле которых все

подстрижено, проутюжено и, кажется, даже одеколоном побрызгано. Почтовые ящики вдалеке от домов у дороги. Почтальон прямо из автомобиля сует в ящик газету и едет дальше… В дорожных записках всегда таится опасность перечислений: вижу то, вижу это. Но поскольку даже все интересное перечислить никак невозможно, оставим пока летящие мимо пейзажи и обратимся к машине, в которой мы двое сидим, пристегнувшись, как в самолете, ремнями.

Корреспондент «Комсомолки» Василий Песков. Корреспондент «Правды» Борис Стрельников. Рисунки Б. Жутовского.

Владелец машины — «Комсомольская правда». Город прописки — Нью-Йорк. Номерной знак по мере удаления от Нью-Йорка будет возбуждать любопытство. В штатах Айдахо и Вайоминг простодушные восклицания: «Боже мой, из Нью-Йорка! Вот занесло!» В Техасе и в штатах у реки Миссисипи интонации были другими. В южных штатах путешественник из Нью-Йорка — это смутьян, вольнодумец, негролюб, почти что «красный».

В южных штатах надо было дважды подумать, прежде чем затеять с кем-нибудь разговор, особенно вечером…

Собрали нашу машину на конвейере Форда в Дирбоне. Не того старика Форда, который и подарил миру конвейер, а внука, в честь деда нареченного Генри. Говорят: самобытным талантом старика-прародителя нынешний Форд не владеет.

Однако налаженный механизм фирмы не продрог на ветру конкуренции. Наша модель имеет звучное имя «Гран Торино». Это коричневый зверь, мягко приседающий на рессорах, — одна из новых машин. Мы садились в нее с опаской. Недели за две до этого Форд объявил: «250 тысяч автомобилей новой модели отзываются на завод».

Четыре машины разбились, и Форд спасал репутацию — заменял какую-то из деталей. В мастерской, куда мы кинулись за советом, машину тщательно осмотрели, укрепили что-то в заднем мосту. «Прислушивайтесь. Появится подозрительный звук — немедленно остановитесь».

Забежим вперед и в похвалу Форду скажем: подозрительных звуков не появилось. Один только раз в Скалистых горах машина заглохла, но причиной тому была высота, при которой и человеку несладко. Исправно работал аэркондишен. Проезжая по снежным туннелям Вайоминга, задраив окна, мы сидели в летних рубашках. А в Неваде, Юте и Аризоне этот же агрегат надежно защищал от пустынного пекла.

Пару слов о ремнях. Привязными ремнями в Соединенных Штатах сейчас оборудован каждый из новых автомобилей. В нашем «Торино» они удобнее самолетных. Отстегнул замок, ремень — ж-ж-жик… и юркнул в щелку сбоку сиденья. Включил мотор, но забыл пристегнуться — загорается красный свет, и в машине начинает противно жужжать сигнал. Ремни — хорошее средство намного обезопасить сидящих в автомобиле. Мы убедились в этом, видя перевернутые вверх колесами «Форды» и «Шевроле» и невредимых людей — были пристегнуты.

Америка ездит быстро. 110 километров — нормальный режим дороги. Триста сорок лошадиных сил мотора «Торино» могут понести и вдвое быстрее, но дорожная служба строго следит, чтобы стегали не всех лошадей. В штате Огайо нас вполне справедливо прищучил местный орудовец. Спасла бумага из «Комсомолки» со словами: «Всем, кого это касается…»

В ней говорилось, что двое русских путешествуют по Америке и что им следует помогать.

Убеждаемся, в любой части света бумажка — вещь нужная. Полицейский смягчился, улыбнулся даже: «Езжайте. Но помните, американцев я бы оштрафовал». И точно, оштрафовал бы по строгой и очень простой системе — доллар за каждую из превышенных миль. Снисхождение портит людей. Несколько раз после этого мы соблазнялись сэкономить часок-другой за счет скорости по хорошей дороге.

Дороги в Америке очень хорошие. Дороги — лучшее, что есть в Америке, говорят сами американцы. И это правда. На карте (ее дают бесплатно на любой заправочной станции) вся территория в красных и черных жилках дорог.

Карта может, правда, и обмануть. Но обман этот — чаще всего приятный сюрприз. На севере Юты мы зазевались и проскочили нужный нам поворот. Чтобы попасть на «зеленый шнурок», надо было проехать миль пятьдесят по дороге, обозначенной редким для Америки словом «земляная» (проселочная). Мы загрустили.