Крейг Маклей - Книжная лавка

Издаю жалобный стон.

— Думал, что представляю, но… Понимаешь, она ведь тогда еще в магазине работала. Да, я знал, что Леа хочет стать актрисой, но не думал…

— Что у нее получится?

Виновато опускаю глаза.

— Вроде того.

Себастьян отпивает еще пива.

— Если хочешь знать мое мнение, ты смотришь на ситуацию под неправильным углом.

— А под каким надо?

— Позволь привести пример, — начинает лекцию Себастьян. — Возьмем твоего покорного слугу — сижу под арестом в собственном доме, дожидаюсь суда, а обвинения против меня выдвигает человек, заставляющий несовершеннолетних проституток-наркоманок делать ему минет. Звучит хуже не придумаешь, но на деле жизнь моя не так уж плоха. У меня есть все необходимое и даже — благодаря небольшим уловкам — кое-какие излишества.

— Допустим.

— Ты же, с другой стороны, совершенно свободен и вдобавок помолвлен с красивой, талантливой девушкой, которая такими темпами вот-вот завоюет Голливуд.

— Леа беременна.

Себастьян опрокидывает пиво на кресло и мгновенно кидается отчищать обивку при помощи «Лизола» и бумажных полотенец. Изредка матушка все же спускается к нему в подвал, поэтому любые следы преступных деяний следует уничтожать незамедлительно.

— Что?!

Себастьян — первый, кому я сказал о беременности Леа. Не уверен, поставила ли она в известность своего агента. Очень возможно, что Себастьян единственный человек, кроме нас двоих, кто знает правду. Родителям говорить не стали, ведь Леа так и не решила, будет ли оставлять ребенка.

— В положении. Залетела. Носит под сердцем дитя. Называй как хочешь.

Себастьян заканчивает вытирать кресло и принюхивается, проверяя, не чувствуется ли пивной запах. Он пролил немного и на рубашку, которую немедленно стаскивает и швыряет в корзину с грязным бельем, затем надевает новую.

— Вроде в таких случаях уместно поздравлять, — произносит Себастьян. — Или в вашем неуместно?..

— Даже не знаю. Сначала Леа сказала, что рожать не будет, потом начала сомневаться. Но теперь, когда ей предложили роль в фильме Вуди Аллена…

— Господи, — качает головой Себастьян. — Теперь понимаю, почему ты в последнее время не смеялся над моими шутками про преждевременную эякуляцию.

Собираюсь ответить, но тут меня прерывает тихий стук в подвальное окно — четыре раза. Себастьян моментально подскакивает.

— Извини, приятель, я на секунду. Ко мне, если можно так выразиться, поставщик пришел. Сейчас вернусь.

Себастьян поворачивается и взбегает вверх по лестнице. Слышу, как открывается дверь черного хода, потом раздаются торопливые приглушенные голоса. Выпрямляюсь в кресле. Любопытно, что за люди продают свою мочу отпущенным под залог? Себастьян возвращается в подвал, а следом… Ба, знакомое лицо!

— Уиллард!

Видок у него кошмарный. То, что сначала принимаю за мешки под глазами, при ближайшем рассмотрении оказывается синяками. Потом замечаю пластырь на подбородке. Кожаная куртка разорвана, края кое-как скрепляет серебристый скотч.

— Получается, твой поставщик — Уиллард? — уточняю я, поворачиваясь к Себастьяну.

Тот пожимает плечами, будто это само собой разумеется. Пожалуй, и правда. Если как следует подумать, удивляться ровным счетом нечему.

— Судя по всему, у нашего друга Уилларда проблемы, — говорит Себастьян.

Внимательнее приглядываюсь к ранениям и определяю, что получены они, по всей вероятности, дня два-три назад. Вчера Уиллард не вышел на работу — позвонил и сказал, что заболел. Во мне оживает суровый менеджер.

— Уиллард, что случилось?

В ответ он лишь вздыхает и качает головой. Увидев на столе мою полупустую бутылку, хватает ее и осушает пиво одним глотком.

— Вообще-то это мое… было, — робко вставляю я. — Ну ладно, все равно больше пить не собирался…

— У меня проблемы, — выговаривает Уиллард, нервно потирая руки. — Очень серьезные.

Оглядываюсь на Себастьяна, но кажется, он знает не больше моего.

— Уиллард, — предлагаю я, — присядь и рассказывай по порядку.

Вместо этого Уиллард начинает беспокойно шагать из угла в угол.

— Извините, что беспокою, но больше идти не к кому.

Из-за его хождения сам нервничать начал.

— Да в чем дело, наконец? Уверен, втроем мы обязательно что-нибудь придумаем.

Разумеется, ни в чем подобном я не уверен, но в ситуациях вроде нашей всегда так говорят. Что бы там с Уиллардом ни стряслось, мы не сможем сделать ровным счетом ничего.

— Нужны бабки, — решается заговорить Уиллард. — Думал, сам добуду, но не вышло.

— Понятно, — киваю я. — Сколько?

Уиллард чуть зубами не скрипит.

— Двадцать пять тысяч.

Мы с Себастьяном переглядываемся.

— Уиллард, для чего тебе такие деньги? — спрашиваю я.

Уиллард потирает по большей части лысый затылок и опасливо выглядывает в окно, видимо проверяя, не подслушивает ли кто.

— Короче, тут такая фигня… Я ведь еще в ресторане работаю…

— В сербском? — уточняю я.

— Ну да. В общем, есть один чувак, все время туда ходит, и мы с ним того… вступили в долю…

— В какую еще долю?..

С каждой минутой эта история нравится мне все меньше и меньше.

— Он достает… ну это… товар… Достает, приносит, а я продаю.

Теперь жалею, что спросил, лучше было не знать, но отступать поздно.

— Какой товар, Уиллард? Я ведь правильно понимаю — наркотики?

Уиллард кивает.

— Совсем немного, по чуть-чуть. Никаких больших партий, контейнерами не возил. То героин, то гашиш, то кокаин — когда как. Раз на раз не приходится. Один раз договорились, чтобы я вход на склад на ночь не запирал. Он оставит товар, а я с утра заберу. Я ж всегда первый прихожу. Только я про это забыл, запер дверь на ключ и ушел, вот он и положил товар снаружи.

Снова переглядываюсь с Себастьяном. Вижу, мы оба прекрасно помним то утро, когда я обнаружил его спящим под полкой. А потом мы вместе наткнулись на мусорный пакет, где лежали вовсе не украденные книги.

— Так это был твой гашиш, или героин, или как там его?..

Звучит не как вопрос, а как утверждение.

Уиллард кивает.

— Уиллард, у тебя совсем крыша поехала?! — хватаюсь за голову я. — Проворачиваешь свои темные делишки прямо в магазине?!

— Не-ет, — ноет Уиллард. — Всего пару раз… И вообще, я в магазине только товар принимал, больше ничего… Тот чувак, он в ресторане дела делать не хочет, там недавно одного из владельцев замели…

— Значит, теперь с тебя требуют двадцать пять тысяч долларов? А если не заплатишь, что будет? — интересуюсь я.

Все понимаю, но трудно сочувствовать человеку, который бог знает сколько времени вытворял такое прямо у меня под носом. Можно даже сказать, под моим руководством.

— Что с тобой сделают — ноги переломают? Поедут рыбачить на озеро Онтарио, а тебя захватят в качестве приманки?