Ольга Кай - Загадать желание

Леон с отцом первыми пошли вдоль стены к воротам. Земля еще не размокла в грязь, ноги не вязли, а шелест воды заглушал шаги. Вскоре стал слышен разговор стражей. Видимо, по такой непогоде они не преминули пропустить по кружечке, и голоса их звучали куда бодрей и веселей, чем пару часов назад. Желтый круг света дрожал на мокнущей дороге, в нем двигались тени – медленно, лениво… Оттеснив меня с Алиной под прикрытие пышного куста сирени, наши спутники все трое нырнули в этот свет, скрывшись под широкой аркой.

Несколько приглушенных вскриков, стон… и тихо. Неподвижные тела заволокли под арку. Леон вернулся за нами и повел к воротам.

Мы вышли на дорогу под усилившийся дождь. Арис задержался. Я заметила, как он срезал притороченные к поясам стражников кошельки, потом вытащил какую-то жердь и воткнул ее прямо перед воротами, присел рядом, расставляя ловушку на тех, кто отправится за нами в погоню. Настороженно прислушался и махнул рукой.

– В лес! – тихо скомандовал Леон и, ухватив Алину за руку, потащил к зарослям. И я, и воевода побежали следом, а последним, догоняя, нырнул под промокшие ветви Горыныч.

Мы бежали сквозь подлесок, стараясь не сбавлять скорость, не останавливаться.

– Успели ровно до смены, – предупредил Арис. – Скоро будет погоня.

Меня это не испугало – пусть попробуют найти нас в темноте, да еще в дождь! На лошадях здесь через лес не пробраться, а пешком – у нас хорошая фора. Если вспомнить Арисову ловушку, так и вовсе… Придется им отряд через западные ворота выпускать, по объездной дороге. Пока доберутся, пока сообразят, что мы пешком через лес ушли, а не верхом по дороге скачем…

Припрятанные в зарослях под охраной змей сумки не успели промокнуть. Я потянулась за рюкзаком, но Арис опередил, забросил мои пожитки себе за спину. Поблагодарить я не успела.

– Иди давай, – буркнул Горыныч, поправляя лямку. Поднял с земли краденый меч, окликнул Леона и сообщил: – Ловушку убрали.

Рев сигнального рожка далеко разнесся во влажном воздухе.

Заросли казались бесконечными. Дождь хлестал по ветвям, одежда промокла, но постоянное движение не давало замерзнуть. В конце концов, на листья упали последние капли, тучи разошлись, и выглянула луна.

Долгое время нам слышен был только шум собственных шагов. Вдруг Арис остановился.

– Тихо! – крикнул он.

Мы замерли, прислушались.

До слуха доносилось невнятное жужжание и звук, похожий на стук пересыпаемых в бумажный стакан жареных семечек.

– Что это? – прошептала Алина. Вместо ответа Леон дернул ее за руку, увлекая за собой.

Теперь мы не просто шли – бежали, а странный звук все приближался. Потом что-то стукнуло об ветку рядом. Подруга вскрикнула. Воевода обернулся, поймал в кулак нечто черное, гладкое.

– Это жуки, – сообщил он. Добавил что-то еще, но его слова заглушил наш с Алиной слаженный визг, потому что темное жесткое тельце стукнуло меня прямо в лоб и свалилось подруге на плечо.

Арис подскочил к нам, махнул рукой. Дуновение ветра отбросило стаю насекомых обратно в чащу, но ненадолго. А воспользоваться чужим умением еще раз Горыныч не смог.

– Вода! – крикнул вдруг воевода, и мы повернули за ним.

Насекомые преследовали нас, садились на плечи, спины, путались в волосах и кусались… не слишком больно, но ощутимо. О том, что они могут быть ядовитыми, думать было некогда.

Мы вылетели на берег небольшого озерца, не раздумывая, бросили сумки и попрыгали в воду. Летучая стая ухнула за нами, и, когда я вынырнула на поверхность, вода вокруг кишела барахтающимися тельцами попавших в смертельную западню насекомых. Жалости не было. Кривясь от омерзения, я принялась отцеплять особенно хватких жучков от рубашки, штанов, выпутывать из волос… Алинка вынырнула рядом и занималась тем же, как, впрочем, и все остальные.

Первым на берег выбрался воевода. Отстегнул кожаный нагрудник, положил на траву.

– Их больше нет? – опасливо спросила я.

Несколько жуков прицепились к брошенным рюкзакам и сумкам. Горыныч собрал настырных насекомых и побросал в воду.

Мы с Алиной медленно побрели к берегу. Дно оказалось скользким, илистым. Леон придерживал подругу, я же ухватилась за Алинкино плечо.

– Не спешите, – предупредил Арис. Они с воеводой переглянулись.

– Да, – отец Леона недовольно прищелкнул языком. – Слишком тихо…

Ветра не было, но в высоком небе облака летели с бешеной скоростью. Луна то и дело пряталась, и тут же снова выныривала, и в ее свете тень под лесной кроной казалась глубокой и непроглядно-черной.

Жучки все еще бились на поверхности озера, отчаянно пытаясь выжить. Они сгрудились плавучим островком, который медленно дрейфовал к противоположному берегу. Мы с Алиной наблюдали за ними, потом что-то зажужжало совсем близко. Подруга испуганно вскрикнула, но это оказался лишь еще один жучок, прочно запутавшийся в ее длинных волосах, да так, что его раньше не заметили.

– Сейчас вытащу, – пообещала я Алине и принялась выпутывать жужжащего приставалу, который все норовил куснуть меня за палец. Было холодно, хотелось опуститься в прогретую воду по самую шею. Зубы стучали, пальцы дрожали и не слушались, но жука удалось таки выпутать, правда, оторвав его вместе с клоком волос.

– Спасибо, – вздохнула Алинка, и тут же схватила меня за локоть: – Смотри!

В темноте на берегу что-то двигалось. Вернее, двигалась сама темнота, плавно перетекая за деревьями.

– Леон! – окликнула я.

Но мужчины уже заметили движение и стояли наготове. Горыныч вынул из ножен отобранный у дружинника меч, махнул разок, приноравливаясь, бросил взгляд через плечо на нас с подругой, замерших в воде, и коротко приказал:

– Не лезьте.

Тихо. Легкий плеск воды от малейшего движения кажется громким. Трое на берегу ждут. Луна выныривает, блики скользят по обнаженным лезвиям. За деревьями неслышно крадется, медленно двигаясь вдоль берега, что-то темное, неизвестное… Выжидая удобный момент для нападения. Вот-вот бросится стремительным прыжком…

Тень выплывает из замершего леса, разливаясь по траве чернильной кляксой. Из нее поднимается плоская змеиная голова, размером с лошадиную. Чудище становится на лапы, делает шаг, замирает. Черные гематитовые глазки – неподвижные, похожие на бусины – равнодушно смотрят на людей, из пасти осторожно выныривает тонкий раздвоенный язык, словно гигантская ящерица пробует на вкус ночной воздух…

Бросок. Мужчины успели отскочить в стороны. Ящерица развернулась у воды, взмахнула длинным хвостом, едва не задев нас с Алиной. И ринулась к тому, кто показался ей самым аппетитным – к воеводе.

Тяжелый меч со свистом рассек воздух. Чудище увернулось, молниеносно и вместе с тем плавно перетекло, атаковало снова. На этот раз воевода ее задел, рубанув по шее, но рассеченная сталью чернота вновь соединилась.