Алексей Леснянский - Дежурные по стране

— Нет же!

— Скажи, кем ты хотела меня видеть, когда я у тебя появился? Быстрый ответ! Немедленный!

— Хорошим человеком!

— Во-о-о-т, — протянул Артём. — Вот и России этого вполне достаточно, чтобы ощутить себя счастливой матерью. Она прекрасно понимает, что мы не в состоянии улучшить её положение, но дай ей хоть порадоваться нашим попыткам.

— И сколько вас таких? — вздохнув, спросила мать.

— Шесть чело… То есть шестьсот.

— Так шесть или шестьсот?

— Шесть тысяч, если быть точным.

— Ты уверен?

— Шесть миллионов.

— Хватит врать. Остановись уже.

— Даже не подумаю, потому что Артём — это сын Вячеслава, а ещё — внук Андрея, а ещё — правнук Ярослава, праправнук Игоря и так далее до зари времён. Я — макушка генеалогического древа, венец тысяч поколений, предшествующих мне. Мои руки уже знакомы со всеми ремёслами. Мои ноги вдоль и поперёк исходили все континенты. Мои глаза любовались первоженщиной в саду Эдема. Моя кровь проливалась на полях сотен больших и малых сражений. Моё сердце изведало все скорби и радости. Моё подсознание может восстановить хронику событий от сотворения Мира до настоящего дня. Я рождался тысячи раз, а умирал на один меньше. Сильнее меня может стать только мой наследник, который вберёт в себя всё то, что узнал и пережил я. Приложу максимум усилий, чтобы мой ребёнок обогатился ещё до того, как появится на свет, а после того как — тем паче. Пока что мне нечего передать ему, кроме стыда и срама.

— Бред, — вжавшись в кресло, прошептала мать. — Бред сумасшедшего. Эти твои слова…

— Называются исторической памятью… Мама, я вижу, что ты устала.

— Очень. Голова раскалывается.

— Выпей таблетку и ложись спать… Напоследок скажу, что с первого февраля я не буду брать у тебя деньги. Вообще не буду, но сейчас мне нужно пятьдесят тысяч. В долг.

— Сколько???

— Пятьдесят, — повторил Артём.

— Это моя месячная прибыль… Отец… твой отец бы этого не одобрил, если бы был с нами.

— Не говори за него.

— Хорошо, Артём, но это всё же очень большая сумма. Я не могу дать столько.

— А сколько сможешь? Я всё верну. Устроюсь на работу и верну.

— Могу только тридцать. С налогами через неделю рассчитываться. Пожалуйста, войди в положение.

— Не смогу, даже если захочу.

— Мне показалось, что ты изменился.

— За один день? Так не бывает.

— И всё же постарайся войти в положение одинокой матери. Сам подумай, каково мне с двумя детьми на руках.

— Думаю, думаю, думаю. Положение, положение, интересное положение. И вот, что я думаю. Быть в интересном положении — прерогатива женщин. А вы совсем рожать перестали. Вы обезумили.

— Хватит! Не цепляйся к словам. Я не могу это больше слушать.

— Нет, не хватит. У меня замечательная сестрёнка, и ты знаешь, что я очень хорошо к ней отношусь, но я всегда мечтал о том, чтобы детей в нашей семье было в три раза больше. Где ещё две сестры и два брата? Где? Где, мама?

— Сейчас же прекрати! — закричала мать. — Не смей издеваться надо мной! Смеяться над родителями — грех!

А дальше лицо матери покрылось испариной… Артём плакал.

— Мальчик мой, что с тобой?

— Ничего… Ничего хорошего, когда женщина перестаёт рожать. Она не хочет иметь детей, так как полагает, что с такой собачьей жизнью не сможет воспитать ребёнка. Я ставлю её вне закона, потому что черти втемяшили ей в голову, что нормально воспитать ребёнка — это одевать его в стильные тряпки, кормить его отбивными и дать ему такое образование, получив которое чадо скажет: «Умному сыну не нужна старая и глупая мать». И в этом «не нужна» будут виноваты не столько неблагодарные дети, сколько их слабоумные матери, отказывающие себе во всём ради своих отпрысков, чтобы те стали богатыми и успешными, а вовсе не благородными и совестливыми. Мама, твоих сверстниц ожидает незавидная старость.

— Не может быть.

— Увидишь, как в скором будущем дома престарелых начнут устраивать в опустевших детских садах. Страна нерождённых детей и брошенных стариков — вот будущая Россия! Хорошо ещё, что пока редко можно услышать, например, такое заявление от девушек: «Сначала надо пожить для себя, а потом и о ребёнке можно подумать». Можно подумать, что они правы! Будь я проклят, если они правы! Эгоистки! Я ставлю их вне закона!

— Не принимай всё так близко к сердцу.

— Аборты! — закричал Артём. — Матери советуют своим дочерям делать аборты. Страна женщин-убийц. Вот, где следует говорить о благих намерениях, которыми вымощена дорога в ад. Матери не желают, чтобы их дочери, забеременевшие от негодяев, были матерями-одиночками. Это они так своим распутным дочуркам добра желают. Никогда не думал, что добро — это трупики беззащитных созданий, зарезанных в утробе, а потом выброшенных в мусорки рядом с операционными столами. Страна узаконенного убийства. Вместо того чтобы расплатиться за грех разврата рождением и воспитанием ребёнка, женщины умерщвляют потомство, добавляя новый грех к уже имеющемуся.

— Сынок! — воскликнула мать, подошла к сыну и попыталась его обнять.

— Не прикасайся ко мне, — уклонившись от объятий, произнёс Артем. — Не марай об меня руки. Ты даже представить себе не можешь, скольких девушек я обесчестил. Больше не называй меня сыном. С этой минуты я буду отзываться только на «тварь».

— Артё-о-о-ом! Сыноче-е-е-ек! Не казни себя-а-а! — с рыданиями упала мать на грудь сыну.

— Казнить. Нельзя помиловать. Завтра я взойду на эшафот за всех обесчещенных, обманутых и покинутых русских женщин. Мама, если ты любишь мою бессмертную душу, то не должна препятствовать мне.

Помолчали…

— Прости меня за то, что причиняю тебе боль, — сказал Артём.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю… Знаешь, мне сейчас легко-легко. Я даже взлететь могу, только не хочу.

— Правда?

— Да… Признав себя подонком, я почувствовал, что с меня спало проклятье. Я теперь боюсь только, что меня покинут угрызения совести. Я их в себе заточу, мама. На семь замков запру, потому что в первый раз за долгое время чувствую, как все женщины без исключения стали мне сёстрами. Я даже влюбиться сейчас могу. Вот возьму — и влюблюсь, как в первом классе.

— Сынок, сынок, — улыбнувшись, сказала мать.

— А рождение детей — это самое, самое, самое великое поприще, которое может выбрать женщина. Мужчины забыли о том, что они способны согнуть подкову, придумать сверсовершенный компьютер, освоить космос, быть первыми во всех областях знаний и умений, но ни один из них не способен произвести на свет дитя. В этой сфере мужчина — полный профан и бездарь, зато почти все женщины могут выносить, родить и воспитать ребёнка, который вырастит в нового космонавта или мать космонавта.

От таких слов мать сомлела и произнесла: