Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 22. Прогулки по опушке

Цветом обитатели Севера тоже приспособлены к окружающей обстановке. Медведь — белый (точнее, кремовый или чуть желтоватый), куропатки непременно к зиме линяют и становятся белоснежными. На нашем Севере и на Аляске я видел тундряных куропаток зимою и летом. Летом их оперенье сливается с пестротой тундры. А зимой, вспоминаю, приземляясь на маленьком самолете в индейском селении, мы увидели кусты, покрытые хлопьями снега. Когда самолет остановился, «хлопья» все разом взлетели и растворились в кисее тихого снегопада. Надо ли куропаткам менять камуфляж? Непременно!

На Севере и зимой остается жить самый крупный из соколов — кречет. И куропатки — основная (часто единственная) его добыча зимой. И волки на Севере дымчато-белые, и песцы тоже, и зайцы даже летом белый цвет не меняют. Есть у местных зайцев одна особенность: становятся столбиком — оглядеться. Мало того, на двух ногах они приспособились даже бегать.

Такие они, северяне.

Этих северных «попугаев» зовут тупиками. Живут они у непокрытого льдом Тихого океана. Превосходные рыболовы — птенцам приносят сразу несколько рыбок. Удерживать их в клювах, похожих на топорики, помогает нечто вроде крючков.

Фото из архива В. Пескова . 13 декабря 2002 г.

(Окно в природу)

Восточный календарь побуждает нас вспоминать о разных животных. В этот раз — коза…

Коз в сельском нашем дворе я помню лучше, чем корову. Козы появились в селе перед войной (коров стаю трудно держать), и как-то сразу нарекли их презрительно «сталинскими коровами». Однако насмешка долго не прожила.

Грянула война, и неприхотливые, проказливые существа оказались для очень многих спасительными. Наша семья — мама и четверо ребятишек — выжила благодаря огороду и двум козам.

Две козы — это пять литров превосходного, без преувеличения, целебного молока. Позже я узнал, что до времен антибиотиков туберкулез в Швейцарии лечили горным воздухом и козьим молоком. А в Подмосковье я встретил человека, пасшего коз. «Мои спасители! С болезнью кишечника приговорили лет десять назад к операции. Но хирург-старичок за два дня до нее мне сказал: «Риск большой. Я бы советовал вам отказаться, а завести коз. Они вас спасут». И вот как видите, живу-здравствую». Поучительна также история с таежниками Лыковыми, о которой стоит сказать особо.

А во время войны, не ведая о целительных свойствах козьего молока, мы просто радовались, что оно было. И не так уж много хлопот доставляла малорослая скотина — на зиму козам хватало сена, заготовленного на межах, канавах и пустошах.

Забавляли повадки коз. По сугробам залезали они на сарай, с сарая прыгали на крышу избы и, были случаи, как бы красуясь, забирались на трубу. Это выдает горное происхождение коз. Старанье занять какую-нибудь высоту неистребимо у коз. У меня есть снимок проказницы, прыгнувшей на спину быка, или вот фотография: козы стоят на ветках дерева. А вот на севере Индии в бродячем ярмарочном цирке я видел поразительный номер «Козел-канатоходец».

Коза знакомится с обстановкой, а Агафья присматривается к козе.

Комментарии вряд ли нужны…

Белый, похожий на бородатого апостола акробат уверенно шел по канату, натянутому между невысоких столбов. Мало того, что он не оступился, в конце дистанции жестом руки дрессировщик заставил козла на канате обернуться и пойти назад. Сидевшие прямо на земле босоногие зрители хорошо понимали, как сложен номер, от восторга они визжали и хлопали друг друга по спинам. Козлу же в награду достался пучок травы.

Характер у коз независимый и игривый. Обидчика они могут исподтишка боднуть в зад, а могут пойти в лобовую атаку. Особо это любят делать козлы. Бывая у Лыковых, я не однажды удостаивался такой чести, хотя только что перед этим кормил хулигана с руки. Как многие другие животные, козы любят табак. Хорошо помню, с каким наслаждением наша Катька жевала окурки от «козьих ножек» соседского деда.

Целая страница жизни таежников Лыковых связана с козами.

Двадцать лет назад во время первых знакомств глава семейства Карп Осипович пожаловался, что все в семье «страдали животами». (У всех от грубой пищи болели кишечники, старший из сыновей, Савин, умер от открывшегося кровотечения.) Я сказал, что всем могло бы помочь молоко.

«Да где ж есть взять…» — сказал старик. «А если завести коз…»

И я увидел, что это заинтересовало и дочь, и отца. Следующий раз я привез им двух иманух (коз по-сибирскому).

Агафья видела эту живность впервые, и надо было научиться козу доить. Процесс этот не могу вспоминать без улыбки.

Старик держал козу за рога. Агафья с кастрюлей сидела у вымени, я же, в детстве доивший коз, руководил операцией. Стакана два молока надоили. И помаленьку дело пошло…

За восемнадцать лет козы тут менялись несколько раз. Некоторых я привозил, других присылал Агафье в подарок. Молоко не просто нравилось Лыковым, оно, как и следовало ожидать, оказалось целебным. У Агафьи много разных болезней, но на живот жаловаться она перестала.

Научилась Агафья сквашивать молоко, делать творог и сушить его впрок. Сам процесс «скотоводства» доставляет ей удовольствие — нянчит козлят, водит коз кормиться, лечит. (Козел, правда, от попыток врачевать его таблетками протянул ноги.) Главная забота «в молочном животноводстве», как и везде, — корма. Сена козам надо немного, но тут, в горах, запасать его особенно трудно, к тому же летом за ограду «усадьбы» скотину не выпустишь — близко медведи. Когда вертолеты в этом краю бывали относительно часто, летчики при возможности прихватывали тюк-другой сена. Сейчас это немыслимо, и козы живут главным образом на веточных вениках. Заготавливать их на зиму-дело хлопотное, но Агафья ни разу не заикнулась даже бросить «животноводство» — молоко!

Козы, попадая в тайгу, ведут себя довольно спокойно — спустившись по лестнице из вертолета, сразу же начинают искать, где что-нибудь можно щипнуть, и Агафья, обо всем позабыв, тут же, рядом.

В мире, пишут, сейчас около 400 миллионов домашних коз. (Больше всего, кажется, в Турции — 60 миллионов!) Но при явной и большой пользе чрезмерное их количество в некоторых местах приносит немалый вред.

Козы не только съедают молодые побеги зелени, они объедают деревья, грызут землю, добираясь до корней и семян. Оголенная почва подвергается коррозии. «Там, где долго пасутся большие стада коз, леса умирают, всякая растительность исчезает с лица земли, на цветущий край наступает пустыня. Козы съедают дочиста леса Северной Африки, юга Испании, Турции, Сирии, Ливана, Палестины и других стран, где зелень из-за засух особенно уязвима. Гибель лесов, куда были допущены козы, — одна из печальных страниц в истории цивилизации.