Мири Яникова - Погоня через миры

* * *

Чтение этого отрывка, от которого впоследствии в результате всех моих попыток его восстановить осталась только тень, произвело на меня ошеломляющее впечатление. Мне казалось, что в корзинах, отправляемых отсюда вниз, в более грубые и менее гармоничные миры, содержатся осколки некоего драгоценного кувшина, который теперь уже и не восстановить, поскольку он рассыпался почти в пыль.

В тот момент, когда я размышляла об этом, именно в тот самый миг, когда в голове моей появился образ кувшина, откуда-то сверху послышался звук, как будто и в самом деле что-то разлетелось на мелкие осколки.

Правила, по которым двигалось это мое приключение, продолжали оставаться теми же самыми. Едва я вообразила бьющуюся посуду, как что-то немедленно разбилось.

Я посмотрела наверх.

Там все было еще прекраснее и гармоничнее, чем на том уровне, где я стояла и где радужные работники неуловимым для глаза действием перерабатывали поступающие к ним буквы свитков в святые книги многочисленных миров.

Там, под куполом, накрывавшим этот мир, находился единственный выход наверх, и он имел вид открытого люка в самом центре купола.

Но выход этот был недоступен. Потому что под потолком этого этажа мироздания, вися на тросе, уходившем вверх, за грань купола, как величественный светильник, сиял магический кристалл – огромный прозрачный шар, внутри которого, казалось, была заключена некая образцовая гармоничная Вселенная.

Разглядывая его в восхищении и отмечая, что он является непреодолимой преградой для каждого, кто захотел бы выбраться отсюда через люк, поскольку, покачиваясь, все время задевает его края, и вряд ли удалось бы от него увернуться, я продолжала краем сознания размышлять о том, что же все-таки тут разбилось. И наконец поняла, что звук, который я приняла за столкновение разлетающихся осколков, на самом деле издает этот самый шар, целый и невредимый, раскачивающийся на невидимом тросе и иногда со звоном ударяющийся о кромку люка.

Это открытие наполнило меня радостью, несмотря на то, что висящий надо мной цельный магический кристалл преграждал дорогу наверх, куда лежал мой путь. При этом я ощутила вдруг какую-то необъяснимую и тяжелейшую, просто непереносимую ответственность за что-то.

Эта ноша была слишком тяжела. Я чувствовала, что просто обязана разделить с кем-то неизвестно откуда навалившуюся на меня ответственность за судьбы всего мироздания. Оглянувшись вокруг, я увидела все тех же радужных работников, занятых делом и чем-то напоминавших теперь части часового механизма. Они меня выручить не могли.

Спасение пришло неожиданно. Внезапно отворилась небольшая, почти незаметная дверь в стене одной из ближайших колонн, и на мраморный пол этого звенящего гармоничного мира ступил мой преследователь.

Не тратя времени на разглядывание происходящего вокруг, будто бы он бывал здесь бесчетное множество раз, он вынул что-то из кармана своей джинсовой рубашки.

Я едва успела разглядеть, что в руках у него самый обычный камень, с которым он очень даже привычно смотрелся бы на обочине шоссе где-нибудь на наших «территориях», где такие, как он, время от времени швыряют булыжники в проезжающие мимо машины.

Я не успела отшатнуться. Камень звякнул о сверкающую поверхность висящего над нами отражения мироздания. Бесчисленные осколки брызнули вниз.

Шара больше не существовало. Путь наверх, к сфере Гвура, был открыт.

Я была не виновата. Это не я разбила хрустальный шар…

* * *

Я оглянулась по сторонам. Мой преследователь исчез. Это была хорошая новость. Плохая же заключалась в том, что я понятия не имела, как попасть наверх к люку, который отныне был открыт.

Я не успела углубиться у раздумья, как у моих ног оказался конец веревочной лестницы, спущенной прямо из люка.

Ухватившись за одну из тонких и кажущихся такими ненадежными ступенек, я шагнула на лестницу. Она раскачивалась, и я висела на ней, как на канате, уже поняв, что для того, чтобы воспользоваться ею по назначению, нужна самая элементарная спортивная подготовка и отсутствие страха высоты.

Ну же, Рэни, – сказала я себе. Во-первых, с каких это пор ты боишься высоты? Даже если ты ее боишься, то тебе до сих пор удавалось успешно компенсировать этот страх, так же как и все остальные твои страхи. Во-вторых, ты же в школе великолепно лазила по канату! Чуть не лучше всех в классе!

Уговоры не помогли. Я переместила руки на пару ступенек вверх, с трудом поймала ногой следующую ступень и поняла, что сама ни за что туда не влезу.

Помощь пришла неожиданно.

Я едва успела судорожно вцепиться в закрутившуюся лестницу, как кто-то подтянул меня на ней наверх, до самого люка. И не только подтянул, но и вытащил на поверхность, и убедился, что я твердо встала на четвереньки и не собираюсь падать назад. После чего я услышала звук захлопнувшейся двери.

Я вскочила, выпуталась из лестницы и бросилась к этой самой двери, закрывшейся за моим неведомым помощником и спасителем. Подергала за ручку.

Дверь была заперта.

Только тут я позволила себе оглядеться.

Дверей вокруг было великое множество. Этот мир попросту весь состоял из дверей.

Вероятно, за этими дверями находятся склады, из которых вниз на маленьких багажных лифтах спускают те самые свитки для радужных работников нижнего уровня.

Или нет. Я уже начала вникать в логику происходящего.

Если я все правильно понимаю, то отсюда поступают буквы, начертанные на этих свитках. Точнее, здесь эти буквы печатают. А вот сами свитки являются сырьем, которое приходит сюда с более высокого этажа. Того, к которому лежит мой дальнейший путь.

Чтобы попасть выше, нужно найти туда проход. А вокруг только двери.

Я для верности подергала за ручки еще пары дверей. Все они были заперты. Тут я подумала, что высокие стены со множеством замкнутых на ключ дверей ограничивают собой, видимо, коридоры-ходы некоего лабиринта. И обнадеживало только одно обстоятельство: то, что потолка у этого лабиринта не было.

Я посмотрела наверх.

Перелезать через стены не имело никакого смысла. Если это действительно лабиринт, как представляется с первого взгляда, то все эти двери ведут в соседние его коридоры.

Стены и двери, и больше ничего. При том, что где-то здесь, именно здесь, находится некая типография, печатающая буквы на свитках. Вот бы найти это производство. Наверняка именно там расположен выход наверх.

Хотя что-то, опять же, подсказывало мне, что «производства» как такового я на этом этаже не обнаружу.

Все виденные мною по пути «производства» – сначала завод, делающий оружие, потом фабрика-змеевик, а затем радужные люди, неведомым мне способом преобразующие свитки в книги – становились по мере моего продвижения наверх все менее похожими на земные фабрики и заводы, да и книгоиздательства они мало напоминали.