Александр Попов - 54 метра

ЕЕ зовут Маша. Я жду эту девушку уже целый час. Она опаздывает на час. Она считает, что может себе это позволить, потому что у нее грудь четвертого размера. Она же и придумала (а может, вычитала в журнале), что я обязан быть без ума от огромной груди. Дура, если бы я захотел побарахтаться на чем-то мягком, то купил бы водяной матрас. Ах, да, не купил бы — у меня денег нет ни на что. Плевать мне на грудь. Мне больше нравится ее с хрипотцой голос, когда она читает стихи. Недавно она готовилась поступать в театральный университет и с актерским талантом и выражением декламировала мне стихи Гумилева и Блока о неразделенной любви. Иногда лично, но чаще, конечно, по телефону. До мурашек меня изводила своей чувственностью, учащенно дыша в трубку. А еще у нее волосы и глаза цвета красного дерева и губы оттенка молочного шоколада.

Но я бешусь, когда кто-нибудь опаздывает и заставляет меня ждать. Я нервно смотрю на часы и прикидываю, сколько остается времени на общение, пока я не понесусь, сломя голову, в казармы. Иногда деньги многое решают, поэтому за небольшое финансовое подношение можно оказаться в городе и посередине недели, что изредка я и делаю с фальшивой ксерокопией увольнительной записки на руках, в которой СВИН расписывается от лица нашего насекомого-командира. Мол, повелеваю всем тварям божьим не мешать передвижению данного тела в пространстве, и ниже неразборчивая подпись: капитан третьего ранга СВИН. Патрули, которые меня останавливали, смотрели на меня, на фамилию командира, на мои усы и писали себе в блокнотик какие-то замечания. Номер войсковой части данным господам я сообщал всегда вымышленный, если это не указывалось на моей одежде в виде шеврона с названием училища. А поскольку я на рукав пришивал обычный «Андреевский флаг», то многие дежурные по другим училищам получали забавные сводки, касающиеся внешнего вида и усов из комендатуры города относительно подчиненного капитана третьего ранга СВИНА, некоего Попова А.А.

Как заработать денег в системе? Например, можно стоять в нарядах на выходные за тех, у кого они есть. Одна смена — это почти триста рублей, на которые можно было купить сигарет на половину недели и немного настоящего чая. Хорошую еду и сладости я умудрялся есть только благодаря своей наглости, налетая на кафешку, находящуюся на территории части. Те, к кому приезжали родители и те, у кого были финансы, в это время находились за столиками и мерно поедали свои пряники и вафли, когда я, словно ураган, врывался в помещение и начинал набивать рот всем понемногу с каждого стола, прежде чем кто-нибудь умудрялся что-нибудь сказать или спрятать еду. И так же мгновенно исчезал из кафе. К этому тоже все привыкли, с пониманием относясь ко мне, как голодному, но безобидному психопату.

Кто-то из курсантов занимался грабежом, вечерами накидываясь на прохожих и избивая их до тех пор, пока не захрипят. После этого снимали с них все, что можно продать или использовать, прихватывая кошелек. Кто-то воровал или сбывал фальшивые купюры, пользуясь тем, что человек в форме располагает к доверию больше, чем человек в кожаной куртке. Кто-то обчищал квартиры или машины. Кто-то работал стриптизером в ночных клубах, постоянно держа себя в хорошей физической форме. Но работать, в основном негласно, разрешалось только с третьего курса, отдавая половину командиру, да и то не столь неадекватному, как наш. Поэтому варианты с трудоустройством откладывались в долгий ящик и рассматривались только в перспективе. Зато «старшеков», работающих в подобных заведениях, все знали в лицо. Все хотели быть похожи на них и получать такие большие, по нашим меркам, деньги.

Жизнь задавала нам другие ритмы. Нет идеологии. У большинства из нас нет человеческого отношения к себе подобным. Нет ничего святого. Наши кумиры — Данила Багров и Саша Белый. Наши книги называются «Я — вор в законе — 3» и «Татуированная кожа — 6». Наши передачи — «Криминальная Россия» и «Особо опасен». Наш курсантский мир «ботает по фене», это значит, что слова, произносимые нами, как последствия наших мыслей, являются тюремным жаргоном.

ЕЕ ЗОВУТ МАША, И ОНА ОПАЗДЫВАЕТ!!! Я бешусь от этого!

Я нервный парень, одетый в черную форму с металлическими якорьками на погонах. Ко мне подходит человек с бутылкой дешевого пива и дышит на меня сивушными маслами. Он хочет поговорить. И поскольку на вид ему около сорока лет, то разговор будет о его любимом чаде. Он не первый, кто начинает либо откровенничать, либо ругать, либо читать мораль.

Помню, однажды ехал в метро в пустом вагоне, и до меня «докопался» примерно такой же мужик.

— Как вам не стыдно? — начал свой разговор он, тыча в меня деревянной клюкой. Тоже, наверное, отставной военный, оставшийся без возможности самореализации ЭГО.

— Стыдно? — удивился я, уворачиваясь от палки. — А за что мне должно быть стыдно? — и перешел в другой пустой вагон, надеясь уйти от конфликта, но мужик, хромая, настиг меня и в нем, и опять заладил про стыд, толком не указывая на какой именно.

Возможно, вам покажется нелепым, что пожилой человек настолько неадекватно и энергично преследует молодого парня. Но представьте себе, у меня есть бабушка, которая из принципа в свои восемьдесят лет за ночь закидывает лопатой траншею, выкопанную экскаватором за день, только потому, что это не совпадает с ее внутренними представлениями о магистрали газа, которая должна пройти, задевая краешком двор ее шестиподъездного дома. Все предоставленные ей сопровождающие документы она разорвала. Этот экземпляр оказался настолько же крепок в своих внутренних убеждениях. Пробежав таким образом несколько вагонов от неуемного старика с палкой и просмотрев на себе все срамные места, которые могли оголиться (коих не оказалось), я легонько прижал его к сиденью и спросил: «Что вы от меня хотели?»

В ответ на это старик плюнул мне в лицо и заявил: «Ничего тебе не скажу, сволочь фашистская!» В общем, и так мы тоже общаемся с народонаселением…

Этот полный мужчина напротив меня делает глоток из темного стеклянного сосуда с надписью, выступающей из-под большого пальца-сардельки. Надпись — фамилия преступника Разина, прославленного в свое время в песне, в которой выкинул за борт девушку. Он выбрал свою банду. Своих подельников. По-пацански. Так и хочется сказать голосом сериального актера: «Бри-га-да!!!» И в голове играют рингтоны сотовых телефонов: «Ту-ду-туду-туду! Тара-там-тадам-тадам! Тарара-тара-рара!»

Вот он делает глоток самого дешевого пива и обращается ко мне: «У меня есть сын (я угадал). Он подрастает. Скоро в старшие классы пойдет. Первые дев… — он делает очередной глоток дешевого пойла, — …чонки». Вытирает тыльной стороной ладони остатки пива с уголков губ. И отрыгивает.