Сергей Марьяшин - Нф-100: Роботы божьи

Гражданский рейтинг поддерживает политическую систему. Помимо основной, иерархической функции, он принуждает людей участвовать в выборах. Если они перестанут голосовать, новый общественный строй - сетевая демократия прямого действия - рухнет в один день. Так, по крайней мере, утверждает правительство Домбровской. Ежедневные голосования по самым ничтожным поводам давно превратились в никому не нужное бремя. И бежать некуда, так устроены все современные государства, включая виртуальные: Республику Гулл и Ватикан. Референдумы проводятся даже в печально известном своей свирепой диктатурой сетевом халифате Фейслук. Не голосуют только в Китае, где все политические вопросы решает партия. Но жизнь шести миллиардов китайцев все равно не назовешь простой. В Китае царит культ государственного планирования. Граждан обязывают ежедневно заполнять профили потребителя, чтобы народная экономика знала нужды населения в мельчайших подробностях и выдавала требуемые количества товаров без сбоев и задержек. Тем, кто отказывается или не успевает заполнять бесконечные опросники, грозит тюрьма.

Егор вздохнул. С жалкими тридцатью подписчиками в Твитчере он считался социофобом. С целью перевоспитать паршивую овцу Департамент гражданской ответственности предъявлял к нему более строгие требования, чем к обычным гражданам: его рейтинг начислялся с понижающим коэффициентом. Вероятно, так они пытались привить ему вкус к общественной жизни.

Он знал, что способ избежать голосований есть, причем вполне легальный. От них можно откупиться. Гражданский рейтинг тесно связан с денежной системой. Пункты рейтинга конвертируется в рубли и обратно по ежедневно вычисляемому курсу. Это спасительный выход, но доступен он, увы, лишь богатым.

Егор был самым обыкновенным человеком. Ремесло киберписателя, которому он посвятил последние пять лет, обеспечивало скромные потребности одинокого молодого человека, но не более. Не будучи зажиточным, он не знал и удручающей бедности. Однако сейчас Егор дрейфовал в финансовой черной полосе, куда загнал себя сам, собрав все средства ради вожделенной цели - покупки гулловского робота. Штраф в двести двадцать четыре рубля был для него совершенно непосильным. Модный в этом сезоне нобелевский лауреат по экономике открыл, что деньги - это овеществленный секс. Если он прав, то следовало признать, что секса в жизни Егора критически недоставало.

Слушать новости шестнадцать часов кряду - настоящее безумие, этот вариант сразу отпадал. "Остаются референдумы, - с досадой подумал Егор, - с помощью Сурмилова". Егор хмыкнул, представив мишкино лицо, когда он снова позвонит ему со своей бедой. "Сколько я их там пропустил? Семьдесят?" Он почувствовал противную пустоту в животе. "Мишка просто пошлет меня подальше. Откажется помогать. Я бы точно отказался". От этой мысли Егору стало совсем нехорошо. Однако, следовало собраться и сделать то, зачем он приехал сюда, в занимающий несколько кварталов бизнес-небоскреб на набережной Кавайного.

Он уже почти оторвался от спасительной стойки, когда его остановила новая мысль: что, если потеря зрения - не случайна? Вдруг это знак? Знак того, что ему не следовало приезжать сюда и не нужно подписывать новый контракт с "Уральскими роботами". Эта суеверная мысль, как брошенный в болото камень, разом всколыхнула давно копившиеся сомнения. Все, что тревожило Егора на протяжении долгих недель, внезапно ожило. Он стоял в мучительной неподвижности, будучи не в силах решиться на что-нибудь. Егор понимал, что нельзя торчать у стойки вечность. Придется выбирать: сжечь мосты и подняться наверх, в офис Глостина - или разворачиваться и ехать домой. Нужно решать прямо сейчас. Необходимость выбора заставила его сморщиться, как от зубной боли.

Цена вопроса чертовски высока. Обещанный гонорар составит целых двадцать тысяч - почти половина стоимости новенького гулловского андроида. Леонид Глостин, директор "Уроботов" (как коротко называли фирму из-за тикера Urobots на фондовой бирже), предложил эту сумму за новый заказ. Cумасшедший заработок всего за пару месяцев работы!

Прежде Егор и мечтать не мог о подобных доходах. Другие двадцать тысяч он копил долгих четыре года, отказывая себе буквально во всем. Предложенная сумма слишком велика, много больше, чем платили за подобную работу на рынке. Однако и риск невыплаты тоже был велик. Более того, Глостин мог потребовать обратно гонорар, полученный Егором за предыдущую работу.

Для опасений имелась причина. Выполняя прошлый заказ Глостина, Егор позволил себе маленькую вольность, невинную шутку, как ему тогда казалось. Теперь эта шутка могла обойтись весьма дорого. И винить во всем он мог только себя.

Работа Егора заключалась в сочинении текстов, произносимых автономными роботами. Делая первые шаги в лингвистическом бизнесе пять лет назад, он брался за любые заказы; особенно часто приходилось придумывать тексты роботам-барменам. Он писал даже для полицейских андроидов, что среди его коллег-киберсочинителей считалось непрестижным, если не позорным. Реплики вроде "Немедленно выйдите из таксобота, встаньте на колени и заведите руки за голову!", иногда звучащие на улицах в исполнении гулких металлических голосов, принадлежали его скромному авторству.

Последние пару лет карьера шла вверх. Егор нашел свою нишу: он стал специализироваться на спортивных роботах. Он был фанатом роботов и киберспорта; занятие, которым он зарабатывал на жизнь, совпало с увлечением и результаты не заставили себя ждать. Ему везло, он получал все новые и новые заказы. Наконец, с ним заключил контракт сам Леонид Глостин, владелец и директор "Уральских роботов", самое известное лицо в мире отечественного кибербокса.

Для Ивана Дубины - так звали главное изделие "Уроботов", добравшееся до финала первенства России - Егор подготовил три варианта большого выступления. Андроид должен был произнести его перед репортерами и болельщиками сразу после матча. Одна речь традиционно предназначалась на случай победы, другая на случай поражения, а третья, самая сложная - для непредвиденного исхода.

Соперник Дубины превосходил его опытом и программным обеспечением. Согласно букмекерам, шансы на победу Дубины были невелики, поэтому Егор позволил себе расслабиться. Он взял за основу победного варианта пафосную и невероятно трогательную речь советского императора Леонида Брежнева, произнесенную почти два века назад в честь юбилея какой-то древней революции. Егор случайно обнаружил этот занимательный текст в архивах Гулла. Слегка переделанный, он вполне сходил за победную реляцию спортсмена.

Теперь-то ясно, что Егор поступил крайне опрометчиво. Но кто мог знать, что эта штука выиграет бой, да еще нокаутом?! Егор - не только он, многие - подозревал договорной матч, однако доказательств не нашлось. Их и не искали, никто не хотел связываться с влиятельным Глостиным. Молва приписывала ему покровительство в канцелярии президента, да и сам директор не упускал случая похвалиться высокими знакомствами. Как бы там ни было, обезглавленный соперник Дубины рухнул на усеянный обломками ринг, а изделие "Уральских роботов" объявили победителем.