Морли Каллаган - Любимая и потерянная

Пока он мог возмущаться, ему удавалось спрятаться от одиночества. Но тут бармен, заметив, что он с каждой рюмкой все сильнее и сильнее запрокидывает голову, спросил в упор;

— У вас что-то случилось, приятель?

— А?

— Вам вроде бы не по себе?

— Ничего со мной не случилось, — сказал Макэлпин.

Его угнетал обвиняющий взгляд бармена, и он расплатился и вышел, но взгляд бармена преследовал и на улице. Он побрел куда глаза глядят, но каждый раз оказывался на какой-нибудь улице или перекрестке, где он когда-то бывал вместе с Пегги, и от этого ему стало так невыносимо больно, что захотелось бежать с этих улиц бегом. Он вернулся в «Ритц» и долго сидел у окна в каком-то отупении. Зазвонил телефон, он снял трубку, но, услышав чей-то голос, ни слова не понял и положил ее. Немного погодя телефон зазвонил снова.

— Что это с тобой Джим? — обиженно сказал Фоли. — Я звоню, а ты трубку бросаешь. Держи себя в руках. Я уже видел газеты: первые полосы так и пестрят. Теперь послушай-ка…

Фоли сказал, что для Макэлпина очень важно не оказаться замешанным в эту историю и сделать так, чтобы, пока ведется следствие, его имя не попало в газеты. Для этого нужно уклоняться от встреч с репортерами и просто любопытными, то есть прежде всего покинуть гостиницу. Макэлпину пришлось дать слово, что он тотчас же переедет из гостиницы в квартиру Фоли на Юнивер-сити авеню и будет там ждать. Швейцар его впустит, добавил Фоли.

Машинально, двигаясь словно во сне, Макэлпин уложил свой чемодан. Забыв предупредить портье, он сразу спустился в вестибюль с чемоданом.

— Вы нас покидаете, мистер Макэлпин? — изумился обворожительно-любезный портье.

— Да, мне написали из дому, — сказал Макэлпин и стал ждать, когда кассир выпишет ему счет.

— Надеюсь, ничего плохого не случилось.

— М-мда… — уклончиво отозвался Макэлпин.

— Мы будем рады снова видеть вас, мистер Макэлпин, — сказал портье, протягивая ему руку.

Макэлпину пришлось обменяться с ним рукопожатием, и портье почему-то слишком долго не отпускал его руку. Чего он так вцепился? У входа в гостиницу стояло такси.

Через десять минут он был уже в квартире Фоли. Он улегся на кровать, закрыл глаза. Хотелось плакать, но слез не было. Как все в нем пусто, только сердце колотится…

— Пегги… боже мой, — прошептал он. — Милая, где ты?

Он понял, что не сможет усидеть тут в четырех стенах. Встал, вышел, снова принялся бродить по улицам. Яркий, резкий свет солнца затоплял Сент-Катрин. Было еще только два часа, и мимо пробегали, радуясь теплому солнцу, принесшему им ощущение свободы, девушки в распахнутых пальто и с развевающимися на ветру цветными шарфами, а он глядел на каждую, терзаясь своим одиночеством. Над мокрыми тротуарами поднимался парок. На углу Пил и Сент-Катрин он остановился в смятении: в лице каждой девушки, в каждом юном лице он видел Пегги; нескончаемой вереницей плыли они мимо, и он отвернулся, потрясенный, потому что все они глядели на него с грустным упреком.

Кэтрин вернулась домой после хождения по магазинам только к самому обеду. Свалив покупки на столик в прихожей, она нечаянно сбросила на пол вечернюю газету, подняла ее и прочла заголовки, сообщавшие о смерти Пегги Сандерсон.

На первой полосе вечерки помещалась и фотография Пегги. Превзойдя самих себя, репортеры где-то раздобыли фотокарточки выпускного курса колледжа, где училась Пегги. Трудно было поверить, что этой паиньке школьнице посвящены и длинная статья и подборка интервью. Речь в них шла о скандале, разгоревшемся в ночном клубе на улице Сент-Антуан, и о том, как наутро девушку нашли в ее комнате, голую, изнасилованную, с синяками на горле, оставленными пальцами убийцы. Вне всякого сомнения, эта девица была сомнительной личностью, и жизнь она вела довольно странную. Как заметила Кэтрин, обитатели Сент-Антуан отвечали сбивчиво и осторожно; да и что можно сказать о белой девушке с такими необычными наклонностями и в то же время привлекательной и красивой? Тем не менее все они с неохотой признали, что девушка им нравилась, и потому их задевало за живое, что она всегда одна. Беда только, что нравилась она слишком многим. Беды не избежать, когда столько мужчин неравнодушны к хорошенькой девушке. И лишь некая миссис Агню с искренней симпатией отозвалась о Пегги. Она сказала, что ей было все равно, кого жиличка водит в дом. Пегги всегда вела себя скромно и благородно, просто у нее было много друзей.

Далее Кэтрин выяснила, что полиция признала заслуживающими доверия алиби ряда причастных к делу лиц. Трубач джаза Уилсон после закрытия кафе отправился к Уэгстаффу, где между гостем и хозяином разгорелся спор, переходивший временами в перебранку и продлившийся до самого утра. Миссис Уилсон провела всю эту ночь в своей квартире. Там же неотлучно находились три ее соседки. Миссис Уилсон очень тревожило отсутствие мужа, и эти женщины старались ее успокоить.

Весьма пространный рассказ обо всех обстоятельствах дела полицейские выслушали от известного журналиста Уолтера Мэлона. «Старый пьянчуга», — подумала Кэтрин. Не мудрено, что Мэлон высказался так пространно, он был замешан в скандале. Впрочем, он ушел из клуба вместе с Вольгастом, который подтвердил, что Мэлон просидел всю ночь у него в баре и даже уснул там. «Какие жуткие субъекты околачиваются в этом ресторанчике „Шалэ“», — подумала Кэтрин.

Было установлено, что девушку задушили около трех часов ночи. Миссис Агню заявила, что незадолго до этого времени она слышала в квартире девушки какой-то шум, а чуть попозже неторопливые тяжелые шаги в прихожей. Выглянув в окно, она увидела удалявшегося от дома плотного мужчину. Судя по походке да и по всему его облику, это был белый, а не негр. Во всяком случае, сама миссис Агню убеждена, что он не негр.

И тут же рядом с фотографией Пегги был напечатан рисунок, изображавший ее в рабочем комбинезоне. Этот рисунок с надписью «Пегги-обжимщица» был найден утром около ее кровати. Кто нарисовал его? Не подлежит сомнению, что автор этого рисунка или человек, разглядывавший его вместе с Пегги, и есть тот негодяй, который на нее набросился, усыпив сперва ее подозрения.

Сначала Кэтрин не заметила в рисунке ничего, что привлекло бы ее внимание. Ей помешала предвзятость. Рассказ о девушке, блуждающей по ночным клубам улицы Сент-Антуан, внушал ей отвращение. Кэтрин с брезгливой гримаской отшвырнула газету. Но ее обрадовало, что в газете были упомянуты фамилии Вольгаста, Мэлона и Ганьона. Теперь-то Джим поймет, с каким отребьем человечества свел его Фоли в этом гнусном ресторанчике.

За обедом Кэтрин и мистер Карвер заговорили об убийстве. Слово за слово, между ними начался спор. Мистера Карвера ужасало, что девушка с университетским образованием проявила столь порочные наклонности и вкусы. Вот к каким плодам способно привести это новое направление в системе образования. В наше время преподаватели не заботятся о том, чтобы закладывать моральные устои. Да оно и не удивительно, если поглядеть, каким людям доверено формирование умов молодежи; взять хоть этого подонка, молодого Слоуна, оживился он, горя желанием переложить всю ответственность за гибель девушки прямехонько на плечи молодого Слоуна. Кэтрин с ним не соглашалась и возражала с неожиданной запальчивостью. Яснее ясного, утверждала она, что эта девица низменна и порочна по натуре. Маленькая распутница. Такие женщины есть, это же не секрет, мужчины чутьем узнают их. Взваливать вину за это на университетских преподавателей только потому, что он не любит молодого Слоуна, — вопиющая нелепость, желчно закончила она.