Майк Мак-Кай - Хьюстон, 2030: Нулевой Год

Марк посмотрел вверх. Военный хирург, с красными от постоянного недосыпания глазами, на хирургическом костюме – весёлые разноцветные динозаврики, « Барни и его Друзья. » Как тогда, на шестой год после Обвала. Маленькая Сэмми подвернула лодыжку, и детский врач объяснял Марку, анестетики кустарного производства далеко не так безопасны, и лучше вообще не вводить детям. Только на этот раз врач держал не рентгеновский снимок, а аккуратненькую и очень стерильную бензопилу.

«Не бойся, расстёгивай.» — повторил голос хирурга в голове Марка.

Марк расстегнул куртку Саманты и с облегчением увидел: у дочери там – любимый купальник. Культи рук тоже неровные, с зубчатыми шрамами, как у Майка и Уильяма. Очень жаль. Девушкам, в отличие от парней, – шрамы совершенно не идут.

«Это называется «быстро и радикально»!» — сказал за хирурга голос в голове: «Наши новые бензопилы – отличная штука! Я оквадратил Сэмми ровно за шесть минут! Швы через неделю сняли – и готово. Я уверен, твоей дочке понравилось. Никто из моих ампутированных пока не жаловался!»

Саманта улыбнулась врачу и покивала: нет, не жалуюсь, в самом деле понравилось. Хирург вовсе не маньяк, решил Марк. Двадцать операций в день. Что ещё можно сделать? Затем, Марк вдруг почувствовал: упустил нечто важное! У него сидело в голове, когда вошёл в аэропорт, а теперь исчезло. Памела и Патрик! Марк помчался вдоль бесконечной шеренги инвалидов, заглядывая в лица. Все смотрелись знакомо, как люди, кого он опрашивал за время расследования по делу «Шелдонского Мясника», но Марк не мог припомнить имён. Некоторые калеки узнавали Марка, кивали или говорили что-то вежливое, как Саманта и хирург, – не разжимая губ.

Внезапно Марк остановился. Следующие двое ампутированных – Патрик и Памела. Дети сидели на горячем от солнца бетоне, в заношенных армейских (или всё-таки школьных?) камуфляжках, с красными ведёрками « Пути Спасения » между коротенькими обрубками ног.

«Привет, папочка.» — сказал голосок Памелы в голове у Марка: « Зыришь , какая фигня. Я и Рикки, ваще . Рук и ног больша нета.»

«Сколько раз тебе говорить, Памела! Пожалуйста, не коверкай свою речь. Ты же обещала! « Зыришь », « ваще » и « больша нета » – так только нищие на улице говорят.»

«О-кей, папочка. Обратите пристальное внимание! У нас с братом – нет ни рук, ни ног! Лучше?»

Как глупо, подумал Марк. Как тогда, я рассказывал младшим детям о супермаркетах, кредитах, облигациях и среднем классе… Историческое знание, совершенно бесполезное в современной жизни! Из моей дочери сделали туловище без рук и ног. Годится чтобы сидеть с долбаным красным ведёрком, орать «Поможем Инвалидам!» и не забывать благодарить прохожих, когда кинут доллар-другой. «А ну, позырим , леди и джентльмены! Умине рук и ног ваще нета ». Так только нищие на улице говорят? Ну да! Правильно говорят, всем всё понятно. У Памелы великолепный уличный сленг, и ничего другого ей в жизни ваще не потребуется.

«И кто-то ещё утверждает, каждый второй погибает на войне, мистер Пендерграсс? Какое враньё!» — загремел голос мистера Тодда сзади. Марк повернулся. Удивительно, но старший офицер говорил, как все люди, раскрывая рот и шевеля губами. «Каждый второй – явное преувеличение. Правда же, мисс Джонсон?»

Безупречная леди с плаката « Пути Спасения » кивнула: «Совершенно верно, мистер Тодд. Совершенно верно! Возьмите к примеру, мистера Пендерграсса. Все пять детей отслужили в армии и вернулись с блестящим потенциалом в области сбора пожертвований. Только Билли – не повезло. Почему парню не отрезали ноги?»

«Согласен, мисс Джонсон. Без ног Билли стал бы гораздо счастливее. Безрукие сборщики – уже не эффективны. Ничуть не лучше безногих. Только подумайте: они «держат точки»! Будто не читали моих приказов по штабу! Но ничего. Ничего! Мы же получили новых сборщиков сегодня, не так ли? Надеюсь, эти инвалиды помогут нам, наконец, выполнить годовой бюджет.»

«Вы абсолютно правы, мистер Тодд. Эти мальчики и девочки дадут отличную прибавку к выручке. Как здорово, нам послали спец-выпуск из госпиталя в Зуварé! Все – оквадраченные !»

Инвалиды на бетонке неожиданно захохотали. «Бу-хо-хо-хо! Оквадраченные ! Мы – оквадраченные !» Теперь рты открывались и закрывались, как зияющие чёрные дыры. Памела, Патрик, и ещё несколько калек не могли усидеть прямо и катались по бетону, захлёбываясь в конвульсиях весёлого хохота. «Как Вы сказали, мисс Джонсон? «О квадраченные ?» «Спец-выпуск?» Замечательно! Прекрасно! Великолепно! Нас – оквадратили ! Ваще ! Мы – «спец-выпуск»! Вот умора! Бу-хо-хо-хо!»

Марк проснулся. Ему потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться. Мэри пробормотала что-то в пьяном сне. Будем надеяться, жене не снятся кошмары, подумал Марк. Хорошо, всего лишь сон. Ничего ещё не потеряно. Возможно, Майк и Арнольд не продут медицинскую комиссию. Или пройдут, но их не развёрнут в зону активных боевых действий. Или развернут, но не в особенно дрянном месте, как Венесуэла, Колумбия, Иран или Норвегия. Или просто ранят, а не убьют. Ничего страшного, если Майк вернётся на костылях. Получит протез, ходить научится… Только, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — Марк внезапно начал молиться, взывая то ли к Богу, то ли к сыну: пожалуйста, Майк, вернись живым…

Около половины девятого утра, Родриго и Марк пересекли шоссе Беамонт, пробрались через лабиринт вонючих мастерских по утилизации вторсырья и оказались на мусорном полигоне дороги Маккарти. Если Жасмин работает не на свалке, а в одной из мастерских, придётся нам тут ходить до самого вечера. Хотя, соседка говорила, что видела у девушки крючок для разборки мусора. Значит, логичнее искать на Куче .

Даже в сопровождении местного сержанта, на проходной пришлось предъявить бэдж ФБР. Теоретически, никто не имел права приходить без официальной бумаги в руках. Хочешь открыть свой бизнес и разрабатывать мусор – купи лицензию. Однако все знали более удобный способ преодоления будки с охранниками. Бумажка в пять долларов служила пропуском ребёнку, а десятка – открывала ворота взрослому. Другое дело, если прийти сюда самому, без «артели», – поразбирать мусор удастся недолго. Территория свалки давно поделена между бригадами мусорщиков, а самозванцам запросто дают по шее и отправляют восвояси.

Последний раз Марк посещал Кучу лет шесть назад. Тогда мусорщики обнаружили свежий труп мужчины с явными признаками странгуляции и сочли за лучшее вызвать Полицию. Труп принадлежал главе крупной преступной группировки, и подпадал под юрисдикцию ФБР. Марк был уверен, на Куче только один труп из пяти вообще удостаивается чести вызова Полиции и какого-либо расследования. Большинство «находок» мусорщики тихо закапывали. Вызовешь Полицию, огородят место преступления на полдня, и где тогда мусор перебирать? Шесть лет назад, Куча ещё оставалась «кучей» в полном смысле слова. До Обвала бытовало даже мнение, полигон дороги Маккарти – самая высокая точка плоского как стол Хьюстона. Теперь, изрытый ямами и траншеями полигон более всего напоминал рекордный швейцарский сыр.