Шаукат Сиддики - Божий поселок

Настал полдень. Работа валилась у нее из рук, она вздрагивала, услышав голоса в переулке, тревожно поглядывала на дверь. Начала волноваться и Султана.

Обе строили разные предположения, и чем дальше, тем нелепее и страшнее.

Вернулся из школы Анну, и Разия Бегум тотчас послала его искать Ношу.

Через час он вернулся — весь в пыли, усталый и голодный. Разия Бегум бессильно опустилась на стул, увидев его одного, потом, пересилив себя, подала ему поесть, сама даже не притронулась к еде, ушла в комнату и прилегла.

Под вечер к ним заглянул Салман. Разия Бегум рассказала ему об исчезновении Ноши. Захватив с собой Анну, Салман отправился на поиски. Где только они ни побывали. Расспросили всех мальчишек из переулка — никто ничего не знал. Спрашивали они и Шами, но он побоялся сказать правду, заявив, что не видел Ношу уже целую неделю. Долго они еще ходили с места на место. Стало совсем темно, зажглись огни, но Ноши нигде не было.

Салман с Анну вернулись ни с чем. Разия Бегум, сидя на веранде, не могла сдержать рыданий, из комнаты доносились всхлипывания Султаны.

Посидев немного, Салман ушел. Анну уснул в углу, прислонившись к стене, а Разия Бегум и Султана так и не ложились.

Ночная темнота окутала все вокруг, замерли шаги прохожих, лишь лай собак да вой шакалов изредка нарушали тишину, нависшую над домом, который казался обезлюдевшим, словно в нем воцарилась смерть. Голос Разии Бегум неожиданно разорвал эту гнетущую тишину:

— Помолимся богу, дочка!

Она вытерла слезы, совершила омовение, переоделась и, расстелив коврик, начала молиться. Султана тоже совершила омовение и опустилась на колени рядом с матерью. Кончив молитву, Разия Бегум долго не могла подняться, со слезами моля бога вернуть ей сына.

В полночь Разия Бегум вместе с Султаной вышли во двор и. обнажив головы, снова долго молились.

— О боже! Как я несчастна!—сквозь рыдания убивалась Разия Бегум.— Пожалей одинокую вдову, верни сына! Нет у меня никого, не на кого опереться! Никого! Никого!

Султана вторила ей.

В небе, как слезы, мерцали звезды. Начинало светать. Звезды постепенно меркли, ветер становился прохладнее, выпала роса, а обе женщины все еще стояли во дворе с непокрытыми головами и молили всевышнего о пощаде.

Прошло несколько дней. Разия Бегум совсем обезумела от горя. Она или сидела молча, или начинала тихо причитать: «О боже, я не знаю, где мой сын! Что же это будет?!»— А порой принималась ругать себя.

С каким трудом она вырастила Ношу! После Султаны у нее было еще два сына, но они умерли, не дожив и до полутора лет. Ноша тоже рос хиленький. Что только она ни делала, чтобы выходить его.

Беда не приходит одна. На голову свалилось еще одно несчастье — на табачной фабрике объявили забастовку, и она потеряла заработок. Бедна'я женщина совсем растерялась. Что же теперь будет?

Через несколько дней семья узнала, что такое голод. Нияза в городе не было, он уехал по делу в Кветту. Салман, правда, заходил к ним довольно часто, но и он был чем-то очень озабочен — одет небрежно, волосы отросли, в глазах скрытое беспокойство. Чаще всего он молчал, а если и заговаривал, то только об Анну. Он хотел устроить мальчика в какую-нибудь хорошую школу, по окончании которой он мог бы поступить в колледж. Если Анну бывал дома, Салман расспрашивал его об учебе, заставлял почитать вслух. Иногда Салману удавалось перекинуться взглядом с Султаной. В эти мгновения он испытывал какое-то необыкновенное блаженство, словно вдыхал тонкий и нежный аромат цветов, от которого кружилась голова.

Был вечер. Все сидели молча, погруженные каждый в свои мысли. В этот день очаг в доме не разжигали и голод давал себя знать.

Разия Бегум сидела неподвижно, уставившись на раскачиваемые ветерком ветви шишима *. Она только что побила Анну, который начал ныть, что голоден. Он лежал, укрывшись с головой одеялом, и плакал. Разия Бегум уже раскаивалась в своем поступке. В это время кто-то посту-

чал в калитку. Разия Бегум бросилась к воротам. За дверью, прислонившись к забору, стоял Салман. Она пригласила его войти и испуганно вскрикнула, заметив на рубашке кровавые пятна. Один глаз у него заплыл, волосы прилипли к потному лбу.

— Что случилось, Салман?—встревожено спросила женщина.

— Упал с тонги,— небрежно ответил он.— Дорога была скверная, у лошади подвернулась нога, и тонга перевернулась.

Салман явно говорил неправду. По всему было видно, что он с кем-то подрался. Но Разия Бегум не стала допытываться. Она тотчас послала Султану на кухню разогреть воду и сама обмыла ему раны на руке и плече.

Внезапно полил дождь. Он шел все сильнее и сильнее, пока не превратился в настоящий ливень.

Стало совсем темно, подул сильный ветер. Салман не смог бы добраться домой в такое ненастье. Он, правда, порывался уйти, но Разия Бегум не отпустила его и постелила ему на веранде. Они еще немного поговорили. Салман чувствовал, как боль во всем теле становилась все сильнее, поэтому он лег в постель и попытался уснуть. Остальные улеглись в комнате. Крупные капли дождя хлестали по листве деревьев, развеваемых порывами ветра.

К одиннадцати вечера дождь прекратился, но ветер не ослаб. Вдруг в наступившей тишине послышался голос Нияза. Разия Бегум растерялась. Пригласить его в дом или нет? Бог знает, что он может подумать, увидев здесь Салмана. Она лежала в постели, не зная, как поступить.

Нияз снова громко позвал Анну. Нет, он, кажется, не собирался уходить, а Разии Бегум вовсе не хотелось сердить его.

В конце концов она нехотя открыла калитку. Нияз вошел во двор и, заметив лежащего на веранде человека, настороженно спросил:

— Это кто?

Салман узнал голос Нияза. В голове его мелькнула мысль, что если тот его увидит, ему нельзя будет больше показаться в этом доме: ведь Нияз обязательно расскажет им об его денежных затруднениях, а он не хотел этого. Затаив дыхание, Салман ждал, что будет дальше.

Разия Бегум растерялась, но быстро овладела собой.

— Это средний сын Учхана.

Хорошо, что она не назвала имени Салмана, Нияз не знал никакого Учхана. Он минутку стоял, вспоминая, потом спросил:

— Что это еще за Учхан?

Разия Бегум уже совсем справилась с замешательством.

— Да сын тетушки Бурмази — сказала она и, немного помолчав, добавила:—Но вы, наверно, никогда не видели его.

— А-а-а! — неопределенно протянул Нияз.

— Он с тех пор, как приехал в Пакистан, живет в Мультане. Если бы приезжал почаще, вы, конечно, встретились бы... А сын его приехал вчера. Нормально себя чувствовал, а вечером его вдруг зазнобило, лихорадит.

— Должно быть, простыл под дождем?—Нияз подошел к Салману и приложил руку к голове. Салман замер.

— Да у него жар!—сказал, вглядываясь в больного, Нияз. Салман отвернулся к стене, чтобы Нияз не мог разглядеть его. Лицо его было в тени, поэтому Нияз не узнал его.