Сергей Солоух - Рассказы о животных
- Название:Рассказы о животных
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ЛитагентВремя0fc9c797-e74e-102b-898b-c139d58517e5
- Год:2016
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9691-1464-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Солоух - Рассказы о животных краткое содержание
Вызывающе неполиткорректная книга. Ни прощения, ни сочувствия – ни бывшим врагам, ни их соплеменникам, ни их седьмой воды на киселе родственникам: «сволочь немецкая». Служба, на которой «противно и неприятно все». Университет «как некий особый подвид супермаркета». Реальность, «чтобы ощутить которую, весь ужас ее, счастье и неотвратимость, нужно сделать ошибку». Догадка: «так вот кто это все творит, ночами слепит фарами, а среди дня жестоко подрезает. Животные!». И лишь несколько мгновений счастья и покоя, за каждое из которых приходится расплачиваться тяжким похмельем… Сергей Солоух продолжает писать историю придуманного им, но такого потрясающе подлинного города Южносибирска – на сей раз от лица «коммивояжера с правами категории „В“». Каждый, кто держал в руках автомобильный руль, никогда не забудет этих страниц. И поймет стон героя: «Собаки, возьмите к себе человека».
Содержит нецензурную брань.
Рассказы о животных - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Лицо Андрея Полторака такая залила густая краска, что растворила все его неугомонные веснушки. Он стал лиловым, фиолетовым, недельной выдержки покойником со вспухшей физиономией. Зато сидевший рядом с ним еще секунду назад выпотрошенный и высушенный Бобка Гусаков ожил буквально. И голову поднял, и засверкал очами, и даже какое-то подобие усмешки согрело его мертвенные губы. И никаких сомнений не осталось, что он решит все самым лучшим образом, сегодня же и, без сомнения, вообще полгода воровать не будет, а может быть и больше…
Выходя из кабинета, Игорь еще раз бросил взгляд на удивительный директорский цветник. Не только орхидея, которой с самого начала, с весны, пророчили один миг жизни, продолжала выбрасывать за разом раз новый акварельный зев, но и вот гибискус, взял да и двойную норму выдал. Стерео. Нет, не поспоришь, есть у него талант. Есть. У Олега Геннадьевича Запотоцкого. Простого сына секретаря сельского райкома КПСС.
С какого момента, с какой минуты все дни его жизни стали одинаковыми, неизменными, как номерные знаки начальственных автомобилей? Игорь помнил еще те времена, когда эти комбинации из виселиц и чисел – Т-три циферки-ТТ – висели на хорошо уже походивших восьмидесятых «ленд крузерах», а ныне это все больше новенькие сотые, «лексусы LX», «RX» и черные, похожие на бронированных жуков-навозников «шкоды октавия». Но то же заиканье, та же заевшая пластинка, ТэТэ, Тэ-Тэ, ТэТэ. А у всякой приближенной, но беспогонной шелупони, в ответ икота ООО, О-три циферки-ОО плюс номер региона. Яйцекладущие. Меняются год выпуска, цвет кузова, модель, а плашки, черное на белом, неизменны. Зимой и летом, весной и осенью. Тир, стрельбище, пистолетное ТТ и бесконечные круги мишеней ОО-ОО.
Когда все это стало символом безысходности, беспросветности? Неумолимости обстоятельств? Несгибаемости линий судьбы? В момент, когда он перестал надеяться, что это временно? Отпустит рано или поздно. ЗАО «Старнет», Запотоцкий Олег Геннадьевич и Половина таракана, равная Полутора ракам. Уйдет, исчезнет, испарится. И вновь к нему вернется спокойное достоинство доцента, кандидата технических наук. Человека, у которого дома есть книги. С закладками в виде открыток, фотокарточек, обрывков газетной полосы, салфеток, ножниц, ручек и карандашей. Меняющихся, чередующихся, вдруг уходящих и внезапно возвращающихся слов и формул, которые питают светящиеся куколки, рождающие огненные мотыльки. То самое, что превращает больших и неуклюжих Валенков, людей на вид ни рыба ни мясо, в волшебников, творящих чудеса, лишь только разреши им говорить. Читать, показывать и объяснять.
Наверное, конечно, все это немота. Осознание ее неразрешимости и вечности свело в конце концов всю жизнь к простому чередованию двух самых незатейливых геометрически, элементарных букв русского алфавита. ОО-ТТ. ТТ-ОО. Все ясно. Все понятно. Но почему и что мешает раз и навсегда смириться с этим? Согласиться?
Ответа нет. И неизвестно, нужен ли он, ответ, на самом деле? Даже ему лично, Игорю Валенку. Игорю Ярославовичу.
И день за днем, и день за днем плотнее делается, толще белая безвоздушная среда, которая затапливает мозг, как образцово единообразный, густой и плотный слой жира над красным мясом в банке тушенки. Кажется, умер. Спекся, как эта обреченная на вековой анабиоз говядина. Волокна, некогда сжимавшиеся, разжимавшиеся, горы сдвигавшие, моря. Оборваны, порублены, уложены, залиты, запакованы. Круглая банка в идеальной среде без трения может теперь катиться бесконечно, сколь угодно долго.
Но вот не идеальна, не совершенна среда, окружающая водителя, особенно в Киселевске, городе – лоскутном одеяле из районов, райончиков, кусков, кусочков, больших и маленьких плевков всех видов, форм, расцветок, и непонятно отчего, зачем вдруг тормозишь и останавливаешься. Где это, что? Штакетник, кусты сирени и крапивы, ночные искры угольной крошки на дневной земле… И голова щенка, уже изрядной, без пяти минут большой сизой собаки с губами черными и черной пастью немедленно просовывается в открытую водительскую дверь.
Вся ясно, все понятно. Дальние горы… Дзержинского, Толстого или Маяковского, кто разберется в этих горбах и заворотах? Да и не в географии дело чужих равнин, полей и рек, а в психологии, физиологии своей собственной. Просто заметил после полутора– или двухмесячного перерыва эту живую мерлушковую плоть, растущую, мужающую у дороги, и тормознул. Словно товарища увидел или признал. Как это в рюмочной, наверное, бывает у двух всегда сидевших в разных углах завсегдатаев. Время пришло узнать имя друг друга. И род занятий, и беду.
А щенок, большеголовый увалень, между тем толстыми, колбасными передними лапами влез на порожек и морду пыльную, зубастую сует едва ли не в лицо сидящему за рулем Игорю. Почему он такой дружелюбный? С рождения здесь, у дороги? Запомнил машину? Да нет, была другая. Значит, водителя, водителя, однажды объехавшего мать? Безмозглую серую суку?
«Глупости, – думает Игорь, – глупости, какая у него может быть память или беда? Полугодовалого, широкогрудого и крепконого, пахнущего ветром и сажей. Неправильное черное яблоко на шее. Пятно большое и два ассиметрично справа и слева на груди».
«Отмыть, – внезапно приходит в голову простая мысль, – выгнать глистов, привить… Конечно, это так просто, он сам в салон запрыгнет, только помани… И может быть… быть может, это окажется куда сильнее, куда надежнее заклятий и проклятий давно ушедших в небытие людей… живое существо в доме, постоянно, всегда… нечто надежное, такое, что не станет косметологом, не сойдется с шофером-немцем и не пообещает уехать зимой в Германию рожать детей…»
Игорю кажется, что он видит свое отражение не только в холодном масле собачьих глаз, трогательно обведенных темной каймой, но и на мокром медвежьем, прямоугольном, как молоток, кончике носа.
«А если это чья-то собака, чужая, окольцованная… Просто не ездить здесь больше никогда, отныне не вертеться в этих закоулках имени Олега Запотоцкого, а дуть по-валенковски прямо, всегда и неизменно прямо по улице Транспортной, переходящей в Ленина, одно кольцо, второе, и та же дорога на Красный камень…»
Внезапно на другой стороне узкой улицы, словно столкнувшись с поездом, отчаянно скрипя колодками и всеми углами жестяного тела, осаживается под знаком остановки местная маршрутка. И все. Мохнатый бочонок точно порывом ветра относит от протянутой уже к нему ладони. Еще секунду колеблется, еще глядят на Игоря блестящие, как солидол, глаза, но когда в довершение обвала с треском, как будто разрываясь пополам, раскрылась еще и гармошка автобусной двери, срывается. Уже не размышляя, большой щенок кидается прочь, вверх по кособокому плечу обочины. И только там, метрах в пяти, на взгорке, не разжимается клубок, а замирает. Весь слух и зрение.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: