Раймон Кено - С ними по-хорошему нельзя

— Салли, твоя мать от стыда готова провалиться сквозь землю.

— Я еще никогда не слышала столь непристойных деклараций.

— Я и не знала, что моя дочь — порнографистка!

— Ах! Миссис Мара, до чего же развратна нынешняя молодежь!

— Да, — изрекла мама. — Она думает только об этом.

— О чем именно? — спросила я.

— О живодерне, — ответила мама.

Миссис Килларни повернулась в мою сторону, закатив глаза к небу.

— Нужно ее простить, — вздохнула она.

— Я ее прощаю, — торопливо заверила ее мама.

— Невелика сообразительность! — заметила я.

— Салли, теперь ты начинаешь говорить дерзости. Я нахожу, что миссис Килларни очень умна для своего социального положения.

— Дура и шлюха, — высказалась я.

— Чего только не приходится слышать, — простонала миссис Килларни, наливая себе приличную дозу уиски. — За всем этим мы так и не продвинулись по части гвоздей.

— Ничего не поделаешь, — произнесла мама.

— Ах! — вздохнула я. — Если бы господин Прель был здесь.

В дверь позвонили.

Я пошла посмотреть, и кто же оказался за дверью?

Мишель!

— Я в Дублине проездом. Сегодня вечером уезжаю в Корк.

Я была так взволнована, что даже язык не ворочался.

— Как ты похорошела, — сказал он, похлопывая меня по ягодицам. — Вполне оформилась. Настоящая красотка.

— Кто там? — крикнула мама.

— Господин Прель! — выкрикнула я.

— Про волка речь, а волк навстречь, — прокричала миссис Килларни.

— Входите, — закричала мама.

— Я ненадолго, — сказал Мишель. — Боюсь опоздать на поезд.

— Выпьете стаканчик уиски? — подсказала я.

— Конечно, моя девочка.

Он выпил их несколько. Мама была ему очень рада, а миссис Килларни его очень уважала. А у меня изо всех сил билось сердце.

— Итак, мамаша Мара, — сказал Мишель, — ваш супруг наломал дров.

— И не говорите. Но все же он не настолько глуп, чтобы попасться.

— Новостей от него нет?

— Он никогда не любил писать.

— А Мэри? Джоэл?

— Мэри — почтовая служащая в Гэлине.

— Тоже ничего.

— Джоэл завербовался в ваш Иностранный легион.

— Это было необходимо?

— Так ему вздумалось.

— Как раз в тот момент, когда началось его поэтическое становление, — добавила я.

— А этот пупс?

— Моя внучка.

— Так ты позволила себя надуть? — изумленно спросил у меня Мишель.

— Еще чего! — ответила я.

— Это мой ребенок, — заявила миссис Килларни.

— Ну и ну!

— И Джоэла, — добавила мама.

— Ну и ну!

Мишель снова повернулся в мою сторону:

— Ты мне об этом не рассказывала. Впрочем, ты писала не слишком часто.

— Вы — тоже, господин Прель.

— Это правда.

Он вздохнул:

— Я должен идти.

Мама и миссис Килларни запротестовали, но он был настроен очень решительно.

— Мне нельзя опаздывать на поезд.

— Могу я проводить вас до вокзала? — спросила я с дрожью в голосе.

— Конечно, это очень любезно.

Трамвай шел прямо до Кингс-бридж. Кольцо. Мы сели рядом. Мишель спокойно положил руку на мое бедро.

— Смотри-ка, — удивился он. — Ты уже носишь пояс?

— Иногда, — ответила я, зардевшись.

— И красишься?

— Даа, — прошептала я.

— Как у нас все изменилось.

— С тех пор, как я начала ходить на вечеринки. Меня стали приглашать, потому что я дочь Вампира. Научилась танцевать.

— Настоящая метаморфоза. Тебе это идет.

При этом он нежно меня поглаживал. У меня, конечно, все переворачивалось внутри, и я ничего уже не соображала.

— Как жаль, что вы уехали, господин Прель, — лепетала я. — Мне было очень жаль, что вы уехали.

— Мне тоже, моя девочка. А как у нас с гэльским, получается?

Он оставил бедро в покое и обнял за талию. Его рука скользнула у меня под мышкой и легла на левую грудь.

— Ты делаешь успехи?

— Дааа, господин Прель.

— Не сомневаюсь. Ты была хорошей ученицей по французскому. У тебя к языкам способности.

— Даааа, господин Прель.

Я уже не могла сдержаться: уронила голову на его плечо и тихонько застонала.

— Ты думаешь, я сейчас тебя поцелую, да?

— Дааааа, господин Прель. — Из-за ассоциации идей.

— Ты права.

И он меня поцеловал. Первый раз меня целовал мужчина! Я закрыла глаза и попала на великолепный салют с римскими свечами, бенгальскими огнями и всем прочим. Но увы, вокзал был совсем недалеко, и все прервалось на самом интересном месте.

В поезде на Корк оказалось мало пассажиров. Мишель ехал первым классом, у него было целое купе. С несколько отстраненным видом он курил сигарету и рассказывал мне о своей работе: он ехал в макрунскую епархию изучать англо-ирландскую рукопись. Я посоветовала ему встретиться с дядюшкой Мак-Куллохом. Он меня поблагодарил. Контролер издал жалобный клич. Вокзал наполнился паром. Мишель в последний раз хлопнул меня по ягодицам, назвал «славной девочкой» и поднялся в вагон. Остановился, сунул руки в карманы и улыбнулся мне. Я замахала платочком. Поезд тронулся. Мишель исчез.

Я медленно вышла с вокзала и нерешительно застыла на тротуаре, глядя туманным взором на чернеющую Лиффи и пустую массу Феникс-парка на другом берегу. Я уже собиралась вернуться к трамвайной остановке, как вдруг кто-то меня окликнул.

Это был Тим.

— Привет, Салли, хотите, подвезу?

Естественно, при нем был мотоцикл.

Я согласилась, поскольку обожаю езду на мотоцикле.

5 июня

Сегодня опять не было селедки в имбире на закуску. Я возмутилась. Мама уткнулась в тарелку, миссис Килларни — тоже, и все это без каких-либо объяснений. Интересно, что с ними происходит?

Я получила еще одно приглашение, на этот раз — на вечеринку к Экс’Грегор О’Грегорам, которых я, впрочем, совсем не знаю. Приглашение пришло от Пелагии. Я сразу же купила три пары новых чулок, еще один пояс, два флакона духов (для головы и для подмышек) и вторую пару бальных туфель на не очень высоких каблуках. А то я получаюсь слишком высокой.

Кстати, чуть не забыла: вчера Тим лишил меня невинности.

7 июня

По-прежнему нет селедки в имбире.

8 июня

Сходила на вечеринку к Экс’Грегор О’Грегорам. Хорошо выпили, танцевали галопад, шают и джигу. Аркадиус О’Сир показал мне несколько па из шимми и чарльстона, это американские буррэ [*]. Затем мы уединились в маленькой темной комнате, и, поскольку Тима в этот вечер не было, я предоставила свои благосклонности Аркадиусу. Но то ли из-за усталости, то ли из-за злоупотребления алкоголем Акадиус не сумел ими воспользоваться.

9 июня

По поводу того, что произошло вчера вечером и еще раньше, я не очень хорошо понимаю, как именно это происходило.

11 июня

Еще одна вечеринка. Совершенно случайно я оказалась наедине с Джорджем О’Коннаном. У него все получилось удачно, совсем как у Тима. Но поскольку все опять произошло в темноте, в моем половом воспитании по-прежнему наличествуют дыры, которые необходимо заполнить. Для этого мне нужен дневной свет. Сейчас погода стоит теплая, и я смогла бы осуществлять свои сопоставления в Феникс-парке.