Михаэль Эбмайер - Холодные ключи

«Только не к Бию! — рыкнула бабушка Огудун. — Он такой медлительный, на ходу засыпает. Нет, иди к Кара — Тому, который зовёт тебя. Где любовь, там и свет».

Второй глоток, и у Блейеля так зарябило в глазах, что он не увидел, посмотрела ли на него Ак Торгу.

«Я знаю, куда мне нужно!» — весело погнала свои волны Мрас — Су. Но на пути у неё разлеглась вдова Манак–гора, чтобы пошептаться с Шаман–горою. Мрас — Су не могла течь дальше, и чем дольше она ждала, тем выше поднимались её воды. Она затопила ущелья и долины, выгнала зверей и птиц. Но как Мрас — Су ни просила вдову пропустить её, Манак и слышать ничего не хотела. Она прижалась к щеке Шаман–горы и нашёптывала ему ласковые слова. А синие волны Мрас — Су уже поднялись до вершин гор.

А Кара — Том всё звал: «Приди ко мне, Мрас — Су! Вместе мы станем могучими, любые горы будут нам нипочём!»

Услышав эти слова, Мрас — Су ободрилась и впервые в жизни подняла голос: «Да пропусти же меня, старуха!» Но вдова Манак отвечала: «Нет–нет, ты станешь ласкаться к Шаман–горе, а я этого не потерплю. Ты ещё молода и не знаешь, что любовью не делятся». «Зачем мне твой Шаман? — закричала Мрас — Су. — Пропусти, я хочу к молодому Тому».

Но Манак–гора только отмахнулась: «Ах, молодой Том. Что он понимает в женщинах! Опомнись, детка, и иди к старому Хему. Он приласкает тебя в тридцать раз крепче Кара — Тома».

«Нет! Не нужна мне любовь старика».

Тут Ак Торгу рассмеялась и сказала что–то, к легенде, по всей видимости, не относящееся, что Артём переводить не стал. Потом встала и досказала стоя:

— Долго бы ещё спорили девушка и вдова, если бы не — кто? Угадайте! Нет, не угадаете — если бы не человек! Он пришёл и расколол камни Манак–горы, снёс всю вдову. И Мрас — Су, не сдерживаемая ничем, быстрее самого быстрого бегуна ринулась к Кара — Тому. Они встретились у мыса Алчук. И с того места Мрас — Су и Кара — Том так и текут вместе, крепко обнявшись, неразлучные, и весело сверкают под ясным солнцем.

Блейель было захлопал, но пока Артём заканчивал перевод, певица и её родители жарко заспорили, и времени на аплодисменты не осталось.

— Это… — он не мог подобрать нужное слово, — предназначено для наших ушей?

— Ну, они говорят и по–шорски тоже. Особенно твоя ненаглядная. Татьяна укоряет её, что она рассказывала легенду без должного уважения. А Юрий считает, можно рассказывать легенды и при этом пить, по усмотрению рассказчика. И что мы же ведь не марсиане какие!

Саша, с непроницаемым лицом державшийся в стороне, помогал Егору сгребать прогоревшие дрова.

Блейель задумался.

— А Кара — Том — это…

— Река Томь, совершенно верно.

— Значит, всё–таки это он.

— По–шорски, видимо, да.

— А человек из легенды…

— Не спрашивай, Матвей. Я всего лишь рупор.

Лодочник помахал шляпой, очевидно, в знак того, что пора отправляться.

— Ой, но я… мне нужно по–маленькому…

Артём ответил, как воспитатель в детсаду: «Так иди и делай».

Блейель поспешил подальше, с глаз долой — и за скалу. За ней он нашёл местечко, где берег поднимался не так круто, и кустов там росло меньше. Широко расставив ноги и упершись правым коленом о рябину, он помочился. Но вместо облегчения, наоборот, озаботился. Правильно ли то, что он делал? Можно ли, так близко к священному месту? Шёпотом он попросил у духов прощения. Торопливо поскакал со склона вниз. И был встречен воплем.

Об этом он и не подумал, ведь он никогда… он бы ни за что, этого не может быть. Ак Торгу. И её мать. За скалой, в одном исподнем. И он, чурбан, дурачина, зассанец, посмешище для духов, пьющих водку. Теряя сознание, он побрёл мимо них и, как ни отворачивался, но увидел достаточно, чтобы картина — две обернувшиеся полуобнажённые и сумка между ними — навсегда врезалась ему в память. Вроде бы они, отойдя от испуга, рассмеялись и помахали ему руками, дразнясь, но он этого не воспринял, и как его встретил Артём, тоже не помнил.

Только когда они проехали полдороги по кроткой речке, когда певица позвала его, наклонилась почти так же близко к нему, как и он к ней; только когда она заверила его, что это особая радость, что он поехал с ними (а её мать истово кивала) — только тогда Блейель позволил себе вернуться к жизни. Щурясь, он почтительно посмотрел в лицо Ак Торгу, на сверкающую воду, позолоченную тайгу, и, перекрывая рёв мотора, затараторил мешанину из английского и русского, пытаясь выразить, как ему понравилась и сама легенда, и то, как она её рассказала.

— Аржан, — ответила она и повторила несколько раз, всё громче и чётче, пока он не повторил за ней, аржан .

— Ну! Ну! — ответила она и сообщила переводчику, что «аржан» — шорское название Холодных ключей.

Новые слова. Аржан. Кара — Том. А как назывался тот мыс, где встретились эти двое? А упрямая вдова? Для одного раза информации было многовато, но он надеялся, что позже что–нибудь ещё вспомнит. Кормление костра. Его желания на ветках пихты. И та стрекоза. На него напал смех, он сжал губы, но его распирало, словно он укусил лимон. Соня обернулась, посмотрела на него и улыбнулась. Как далеко прошёл логистик из Штутгарта на пути в глухомань? Ещё недалеко. Главное, что дороги назад уже нет. Шаманка открыла ему новый мир, и он переступил порог. Сделал два–три шага — и заметил, что дверь за его спиной захлопнулась. Какое счастье.

Описав широкую дугу, лодочник пошёл к пристани — плоскому каменистому берегу, где рядышком покачивалась дюжина деревянных лодок. Вечернее небо вовсю сияло сиреневым светом, тайга утонула в темноте. Вернувшись в Чувашку и пройдя через ворота, Блейель увидел на веранде, на бельевой верёвке, волчью шкуру и волосяную плётку. Он отстал от других, прикоснулся к жёсткому меху, потрогал клыки и жёлтые стеклянные глаза. Но плётка напомнила о чём–то неприятном, и он поскорее развернулся и пошёл в дом, к остальным.

Они сидели той же компанией, что и вчера, и пили чай с шоколадками. Саша уехал в Мыски, где его ждали жена и дети.

— Ак Торгу, — обратился к ней Блейель, — White Silk [46] Белый Шёлк (англ.) — Катя?

— Да, да, Катя, — ответила за неё Татьяна с гордостью, — Катя Сабанова.

— Катя Сабанова?

— Юрий Сабанов! — лучезарно улыбнулся Юрий, положив ладонь себе на грудь и склонив голову, и вышел из комнаты.

— Да, White Silk, — ответила певица, — Ак Торгу, White Silk. And what is Blejel? [47] Белый Шёлк. А что значит Блейель? (англ.)

У него пробежали мурашки, когда она произнесла его фамилию. Но что означает Блейель? Он никогда об этом не задумывался. В школе его дразнили Плейелем, спасибо, ещё, что не цыпой. Только Илька показала ему статью в толковом словаре. Оказалось, что он — валёк, деревянная колотушка, чтобы отбивать мокрое бельё. Но как это сказать по–английски? Он вспомнил волчью шкуру на бельевой верёвке.