Олег Акимов - Из последнего рейса

— А что делать нужно? — Вяло поинтересовался Миха.

— Ничего. Повезёшь пакет таможенных документов, сертификаты качества и транспортные накладные. Сдашь груз по фактическому весу, и вернёшься домой. Обычно я сам справляюсь, но сейчас, — сам видишь, — две фуры. Значит нужно брать постороннего человека. А ты, — от вина–то уж, — опух совсем. Съезди, развейся. В гости сходишь, Танюшку увидишь… Невеста уж, поди…

Мишка туго напрягся, вспомнив что–то…

— Нет… В Ростов… Не хочу… — Произнёс отрешенно.

— Какой Ростов? Ты что? Эй! Проснись!

Брат тряхнул его за плечи, и громко, по слогам сказал: «Но–ов–го-род! Слышишь? Новгород!» …

— Ну что…?

— Да–да, конечно… Новгород… Поеду… — Кивнул Миха…

…Октябрь по утрам блестит ледяными заплатами на дорогах и тротуарах Мурманска. Город постепенно заполняется приезжими отпускниками, значительную часть из которых, — составляют моряки…

Это очень удобно, — рассчитывать и планировать так, чтобы рейс пришелся на зимнее время. Ты уходишь в море в ноябре — декабре, а возвращаешься в мае — июне. Впереди у тебя, — тёплое лето и золотая осень… В твоих карманах, — рейсовая зарплата, в голове — музыка небесных сфер, а в душе, — ожидание удивительного и прекрасного…

…Десять утра… Конференц–зал главного корпуса пароходства … Сбор экипажа…

Мы встречаемся, возбуждённо и радостно делимся впечатлениями о прошедшем отпуске, шутим и балагурим, мы соскучились… Мы, — одна команда… Скоро в рейс…

Почти все, — здесь… Но сегодня я не вижу Мишку…

— Косолапин! — Выкрикивает штурман, и на полях списка с фамилиями делает пометку: «Отсутствует»…

Дождавшись окончания собрания, я бегу на почтамт. У стойки с надписью «До востребования» вынимаю паспорт, и нетерпеливо протягиваю в окно: «Пожалуйста, посмотрите!»

Пожилая женщина на выдаче корреспонденции, медленно просматривает почту, и, наконец, возвращает мне документ с вложенным в него конвертом.

Я бросаю взгляд на обратный адрес, —

«Молдавия… Дубоссарский район… Косолапин…»

«…Мишка… Вот обормот… Ну, олух… Балбес…», — бурчу я под нос, и нервно вскрываю пакет. Из перегнутого пополам тетрадного листа выпадает фотография, — на фоне тёмно–зелёного «Чероки» стоит улыбающийся Мишка с видеокамерой в руке.

«Вот лопух…! Блин…! Прогульщик несчастный…!», — радостно приговариваю я, ни на кого не обращая внимания, и разворачиваю листок…

«Здравствуйте Олег!

Меня зовут Сергей. Сергей Косолапин. Я брат Михаила. Знаю, что вы с ним дружили, поэтому пишу вам …

…Миша погиб девятого июня. На их машину под Новгородом был налёт. Водитель фуры остался жив, а Мишу убили выстрелом в голову. Уголовное дело ещё в производстве. Но до сих пор не нашли ни машину, ни нападавших. Сами понимаете, — время такое…

…Олег, у меня к вам большая просьба. Мне нужна справка из отдела кадров пароходства, с указанием даты поступления на работу, по май месяц текущего года, когда Миша вернулся из последнего рейса…»

Холодно… Я иду мимо старых облезших бараков по занесённой снегом узкой дорожке. Улица Зелёная. Вот и церковь. Погружаюсь в наполненный ладаном полумрак… Справа, между колонн, — распятие… Ставлю свечу в бронзовую кувшинку подсвечника, и поднимаю голову…

Они чем–то похожи, — Иисус и Миха. Такой же тощий. Такое же измученное, худое лицо, безвольно опущенная голова… Правда, — похожи… Мишке, как и ему, тоже было тридцать три…

Не знаю молитв…

«Мишка…» — шепчу я, глядя на пламя свечи… Горло перехватывает спазм…

«Мы уходим… Миха… Послезавтра в рейс.… А ты? Как же …? Мишка, гад ты… Зачем же ты так…?»

Сажусь на скамью у стены, откидываю голову и закрываю глаза.

— Вам плохо? — слышу я голос женщины–чернушки.

— Что?

— Вам плохо? — повторяет она.

— Ничего… Друг погиб… В июне… Девятого…Я не знал…

— В Чечне? — она положила совок, и присела рядом.

— Нет… Нет… Не в Чечне…

Она вздохнула, — «Это Вознесение… Девятого июня, — Вознесение Господне… Бог прибирает к себе в этот день праведников. Сразу. Прямо к себе на небушко…».

Я поднимаюсь со скамьи, и медленно иду на выход. Оглядываясь на бабульку, отрицательно качаю головой:

«Он не был… Праведником… Не был…».

Открывая дверь, и выходя из храма, слышу в спину: «Бы–ыл! Если на Вознесение, то и значит, что был!..».

«…Ну, хорошо… Хорошо, если так…», — соглашаюсь я.

Вдыхаю глоток морозной свежести, и грустно улыбнувшись, добавляю:

— Значит, повезло… Повезло…

(Мурманск — Санкт — Петербург)