Юрий Хвалев - Рассказы из цикла Сюрреализм от Я до Я (1-6)

Иван подошёл к Наташе, которая спала безмятежно, словно ребёнок. От мысли лечь рядом и ощутить её прикосновение заговорщика передернуло.

Спать в кресле не очень–то удобно, но другого выхода у Ивана просто не было.

От хмурой ночи осталось лишь волнистое облако. Оно зацепилось за шпиль городской биржи, его безжалостно трепал попутный ветер. Светило солнце, и день постепенно расцветал немыслимыми красками.

Иван моргнул глазами и пошевелился. Вернее сделал попытку шевельнуться. Сейчас его тело, словно одетое в гранит, больше смахивало на сидячий памятник.

В ванной комнате звучал романс для двух голосов.

— Доброе утро, — выходя из ванной, поздоровалась Наташа. Вафельный халат подчёркивал её нелепую фигуру.

— Доброе утро, — простонал Иван, пытаясь подняться, но снова замер.

Из ванной комнаты в таком же вафельном халате, правда, с другой (идеальной) фигурой, как ни в чём не бывало, вышла его девушка.

— Доброе утро, — поздоровалась она.

Чтобы снять нервное напряжение, Иван открыл рот. Никакого действия; напряжение нарастало. Нервные импульсы посылаемые головным мозгом, не найдя себе применения, потому что упирались в скованные мышцы, безнадёжно обрывались. Иван висел (в данном случае сидел) на волоске. И вот когда последний волосок оборвался, тело вдруг сразу обмякло, распрямилось и вытянулось. Иван почувствовал легкость, повторяя изгиб кресла, съехал на пол.

— Ха–ха–ха, — засмеялись подруги.

Надо сказать, пока девушки мылись, они подружились.

Проглотив насмешку и собирая не только мысли, но и силу воли в кулак, Иван уверенно поднялся. Обиженные чувства сидели в нём, правда, где–то далеко, чтобы обращать сейчас на них пристальное внимание.

— Перестаньте хохотать, — потребовал Иван. — И объясните мне, наконец, что всё это значит?

— Это значит, — указывая на его девушку, объяснила Наташа. — Что она с нами . Или ты против неё?

— Нет, я за неё, но… Вы же сами говорили, что штат заговорщиков переполнен, свободных единиц нет, — Иван дёрнул плечами. — Она с нами в качестве кого?

— Моего двойника, других вакансий нет, — спокойно ответила Наташа, и, опережая очередной вопрос Ивана, добавила:

— Поправится, как пить дать. Будем кормить в лучших ресторанах.

Иван почувствовал, что в горле пересохло, и с усилием глотнул слюну.

— М–м–м, — простонал он. — Э–э–э… Её фигура… 90–60–90.

— Через год будет в порядке, — подытожила Наталья. Затем она подошла к открытому чемодану и выбрала книгу. — Вот, ознакомьтесь.

Иван взял книгу и произнёс название:

— Лечебная гимнастика.

Вне себя от удивления Иван взял ещё несколько книг. «Фитнес для начинающих», «Идеальный пресс», «Энциклопедия фитнеса», «Фитнес вчера, сегодня, завтра». Иван перекладывал книги, словно кирпичи, не понимая смысл происходящего. Одну из них он машинально открыл.

— Вертикальные жимы, горизонтальные жимы, вертикальные тяги, горизонтальные тяги, — прочитал Иван и удивлённо взглянул на Наташу. — Теперь я понимаю, почему ваш чемодан такой тяжёлый. Сплошное железо. Что это?

— Это ваша будущая работа, — делая ударение на каждом слове, пояснила Наташа.

— Работа?!

— Да. Устроитесь тренером–консультантом в наш элитный фитнес–центр. Его посещают полные жёны и любовницы высокопоставленных чиновников. Чем больше веса они потеряют, тем больше вы приобретёте влияния на их мужей–чиновников. Будете обхаживать их, плести интриги и так далее. — Наташа красноречиво подчеркнула. — Не забывайте, наша цель — политический заговор.

— Я же в фитнесе ни бум–бум… — Иван развёл руками.

— Дорогой, там нет ничего сложного, — вставила его девушка.

— Вот, вот. Точное замечание. Тем более на первых порах я буду вам помогать. Вы думаете, что я всегда была такой толстой. Ошибаетесь. Когда–то я тоже была 90–60–90. Но центр так решил и я поправилась.

— Друзья, уже поздно, давайте завтракать, — предложила его девушка.

— Нет, — отказалась Наташа. — Я должна уйти. Ненадолго. А вечером продолжим.

Пока Наташа собиралась, Иван с задумчивым взглядом ходил туда–сюда, словно что–то искал. Его девушка играла в молчанку.

— Предатель! — выпалила она, как только Наташа скрылась.

— Я никого не предавал, — парировал Иван.

— Ты Родину предал! Меня… — его девушка заплакала. — Ты меня совсем не любишь.

— Люблю! — защищался Иван.

— Нет!! — извергая слёзы, выла его девушка. — Если я потолстею, ты бросишь меня…

— Но зачем ты тогда соглашалась?! — хватаясь за голову, кричал Иван.

— Наташа сказала: если я не соглашусь, они меня ликвидируют. Ваня, Ванечка, Ванюша, если ты любишь, спаси мою фигуру… 90–60–90…

У специального здания, которое обычные зеваки обходят стороной, стояло несколько специальных машин с ярко мигающими фонарями. Несколько человек в форме со сложноподчинёнными отношениями: лейтенант, старлей и капитан, которым было всё до фонаря, потому что кончалось обеденное время, отдыхали в зелени сада.

Иван, до конца не уверенный в себе, довольно уверенной походкой подошёл к специальному зданию.

— Что хотели? — вяло спросил лейтенант.

— Я хотел, — замялся Иван. — Написать явку с повинной.

— Так, так, — вставил старлей, — Продолжайте.

— Я заговорщик, — признался Иван.

— Оружие, взрывчатка есть? — поинтересовался капитан.

— Нет.

— Тогда это не к нам. Идите в пятый кабинет.

Наблюдатель, тот самый, который так любил прятаться в тени, сидел в пятом кабинете и чистил наградной пистолет. Рядом, сдерживая порывы лёгкого ветерка, висел китель капитана госбезопасности.

— Разрешите, — Иван постучался и вошёл в кабинет.

— Проходите. — Отчеканил капитан. — Садитесь. Пишите.

Иван достал ручку, взял бумагу и, выводя каждое слово, принялся писать. Через полчаса, взяв с Ивана подписку о невыезде, его отпустили. А ещё через полчаса вся его явка с повинной с бумаги испарилась, потому что Иван писал ручкой с исчезающими чернилами.

Последнее время Эрик, пропагандист различных взглядов, боялся практически всего: измены жены, увольнения, конца света, финансового краха. Страхи, роились в его голове и следовали друг за другом вереницей, словно стая голодных волков. Причём перенесённый страх не исчезал, а мутировал в другую ещё неизвестную страшилку, заставляя Эрика трепетать.

Надо отдать пропагандисту должное, он не сидел, сложа руки, а постоянно что–то выдумывал, например, как понизить градус ужаса. Во–первых, хитрожопый Эрик побрился наголо и волосы уже не могли стоять дыбом. Во–вторых, чтобы лишить себя душераздирающих воплей плотно заткнул уши, тем самым погрузившись, словно в саркофаг. В-третьих, выпученные глаза надёжно скрывали облегающие очки для мотогонок. И последнее (можно не читать): из–за врождённого ринита мой герой с трудом чувствовал запах, который в минуты опасности нечаянно вылетал из кишечника, возможно, поэтому Эрик оставался (при взгляде со стороны) парнем хоть куда.