Павел Мухортов - Повести и рассказы

«Тип этого человека надо показать всем… Стоп. Отставить. — Он передернулся. — Есть путь к тайне. Собрать материал о его делишках и попробовать шантаж. Тайна есть и Хомяк ее должен знать. Я ее раскрою и найдется убийца. Парадокс? Убийство есть, а убийц нет. Просто так Лена не покончила с собой…» Этой фразой Геннадий подвел итог поразившего его плана, мысленно улыбнулся и позволил себе сделать глоток зеленой тягучей жидкости.

— Знаешь, мне нужны деньги. Но взять их просто так я не могу. Если вам нужен компаньон, то располагайте… Честно говоря, надоела спокойная жизнь, — Ткачук залпом опорожнил фужер.

Лицо Хомякова вытянулось и заострилось от удивления. Бегающие глаза, недоверчиво сузившись, нагло прощупывали Генку. Ткачук не выносил лисьих взглядов и, чтобы не выдать отвращения, откинулся на тахту.

— Ты давно был на могиле у Лены? — обжог слух Геннадия бренчащий вопрос Васьки.

Удушливый ком злости подкатил к горлу. Но Генка усилием воли проглотил его, памятуя о принятом решении и успокаивал тем, что если бросил жребий, встал на этот шаткий, как подвесной мост над пропастью, путь, то ради дела благородного надо готовиться к любым жертвам. «Хомяков не прост. Проверяет…»

Геннадий не ответил, сделал вид, что не расслышал вопроса.

Над окном замигал ряд лампочек, и с их неровной симфонии Геннадий прочел сигнал «SOS»: «Световая мозаика! — сообразил он. Хомяков между тем вскочил и, бросив на ходу, что гости пожаловали, исчез за камышовой занавесью.

Генка закурил. Камыши, щелкая, откинулись, вошел Василий, а за ним еще кто–то. Второго было не рассмотреть, темнота скрадывала черты лица, да и Хомяков загораживал, и лишь когда Василий присел, чтобы взять сигару, перед Ткачуком предстал Ходанич. Генка ни словом, ни жестом не выдал молниеносного взрыва ненависти к этому омерзительному типу человека–мокрицы.

Ткачук давно не видел его. За это время Олег округлился, брюшко еще больше выпирало сквозь ворсистый свитер, второй отвисающий подбородок, толстые щеки, пухлые пальчики.

Геннадий ответил кивком на приветствие. Ходанич подошел вразвалку к аппаратуре, щелкнул тумблером. Внезапная тишина больно сдавила уши.

Сегодня я намерен устроить маленький сабантуйчик. Плевать на дела! Нужно развлечься… Васен согласился составить мне компанию. Не хочешь развеяться с нами? — он вопросительно впился глазами в Геннадия. Голос напоминал скрип телеги, он по–прежнему дрыгал ногами, не бросив эту дурную привычку. Говорить он старался высокопарно, тон был повелительный. И Геннадий уже не сомневался, что Ходанич не уступил лидерства. Кто есть кто не требовало разгадки.

«Сколько я уже позволил им?» — с сожалением размышлял Ткачук. — Не слишком ли много? И вообще, стоит ли терять свою честь ради…»

Генка почувствовал, как стремительно улетучивается запас терпения и не знал, что можно ожидать от себя, если иссякнут силы играть паскудную роль.

— Да, — больше он не мог ничего вымолвить.

Они оделись. Внизу, у подъезда, ждала бежевая «Лада». Ходанич сел за руль, включил магнитофон, закурил. Машина сорвалась с места. Олег несся по узеньким улочкам города. Порой их заносило на крутых поворотах, но водитель справлялся, укрощая железного коня, выравнивал автомобиль и, не сбавляя скорости и не снимая ее, летел дальше.

Через несколько минут они остановились у одного из немногих алкогольных заведений. «Мест нет», — болталась табличка за стеклом. Откинулась портьера и выплыло недовольное лицо швейцара, но, видимо разглядев потревоживших его посетителей, тут же приобрело подобострастное выражение и расплылось в улыбке. А еще через несколько минут им выделили отдельный столик.

Приятный полумрак, легкая обволакивающая музыка, доносившаяся пустая болтовня, — все расслабляло. Заказ долго ждать не пришлось.

— Ради таких минут стоит жить! И жизнь хороша, и жить хорошо! — торжественно произнес Хомяков.

Вскоре лица ребят «разгорелись» от согревающего шампанско и выпитой для «аппетита» водки. Генка не пропускал ни одного тоста, поднимал свою рюмку или бокал, делал глоток и отставлял в сторону, в отличие от Хомякова и Ходанича, выпивавших налитое залпом.

Олег держался на расстоянии от Генки. Но хмель снял оковы замкнутости и с него. Ходанич начал болтать, смеяться по пустякам, нести чепуху. Василий поддерживал компаньона. Однако коварное воздействие алкоголя сказывалось все сильнее: оба парня разоткровенничались перед Генкой. Принялись обучать его уму–разуму, хвастая умением жить.

— Ты, брат, ни черта не рубишь в масштабах нашего дела! — ворчал заплетающимся языком Ходанич. — Партии джинсов уходят от нас в нужные точки, а оттуда что–то свое — патетически болтал он. Хомяков поддакивал. — Мне Васен изложил суть твоего предложения. Нам нужен посредник… Работа несложная. Объясняю вес подробно. Потом… Вообще организация у нас солидная. Одни ездят за товарами в портовые города, там их уже ждут те, кто скупает у иностранцев, но эти рискуют. Потом те, кто умней и пронырливей, продают оптом кому–то из своих или сами распространяют, нанимают для этой цели несколько человек. Каждая фирма имеет свою толкучку. Связь поддерживается со всеми, а цена устанавливается на товар по общей договоренности и по моде, короче, что попало в струю. Всего рассказать не можем. Втянешься, сам узнаешь. Ну, а наша роль, — он хлопнул Василия по плечу и подмигнул Генке, — небольшая. Содержим картотеку.

— На всю страну! — гордо протянул Василий. — Где, что, сколько, у кого, кому — эти пять вопросов стоят очень дорого, поверь мне.

— Своего рода справочное бюро! — усмехнулся Геннадий.

— Не только справочное, но и регулирующее. Без нас — хана делу! Секешь? Дорогие шмотки станут продаваться по дешевке, а дефицит может перестать быть таковым, если его искусственно не поддерживать… Кстати, открою маленький секрет. Чтобы доказать полезность нашего дела, пришлось именно искусственно сделать последнее. Какие убытки понесли стихийные дельцы! — Ходанич самодовольно причмокнул.

— Изумительно, все на плановой, научной основе! Молодцы! — нужно было хоть как–нибудь жестом или восклицанием выразить свой восторг, и Ткачук лучшего не придумал. Конечно, он не верил во все сказанное, многое приписывая пьяной болтовне, но понимал, что речь вообщем не в масштабах, это бахвальство, но то, что два подонка неплохо устроились, обзавелись своей философией, вертели свои дела успешно, — было ясно.

— Конечно, иногда нам приходиться работать, но очень редко, когда в руки попадает что–то ценное и почти задарма, — заскромничал Ходанич, — но это опасно. Лучше оставаться в законе и не злоупотреблять спекуляцией. Это не наше дело…