Чарльз Буковски - Рассказы

— я знаю, я знаю, я вам про то же САМОЕ! хотите сигару?

Хокли ткнул ему сигарой прямо в рот.

— нет–нет, спасибо.

— может, вам хочется у МЕНЯ хуй отсосать?

— ни малейшего желания. ладно, чего вы хотите?

— у меня есть идея такого рассказа, чувак.

— хорошо. напишите его.

— нет, я хочу, чтобы вы послушали.

Мэйсон промолчал.

— ладно, — сказал Хокли. — вот она.

он забегал вокруг, пуляясь дымом.

— космический корабль, понимаете? 2 парня, 4 тетки и компьютер. и вот они рассекают по открытому космосу, понятно? дни, недели проходят. 2 парня, 4 тетки, компьютер. у теток уже все аж чешется. им хочется, понимаете? понятно?

— понятно.

— но знаете, что происходит?

— нет.

— два парня решают, что они гомосексуалисты и начинают заигрывать друг с другом. на теток — ноль внимания.

— ага, это как бы смешно. так и напишите.

— постойте. я еще не закончил. эти два парня заигрывают друг с другом. это омерзительно. нет. это не омерзительно! как бы там ни было, тетки подходят к компьютеру и открывают дверцы. и внутри компьютера — 4 ОГРОМНЫХ хуя с яйцами.

— безумно. пишите.

— постойте, постойте. но не успевают они и одного хуя цапнуть, как у машины появляются рты с жопами, и вся эта чертова механика пускается в оргию САМА С СОБОЙ. черт побери, вы можете себе такое вообразить?

— ладно. пишите. мне кажется. мы сможем это использовать.

Эйнсуорт зажег еще одну сигару, походил взад–вперед.

— как насчет аванса?

— нам один парень уже должен 5 рассказов и 2 романа. а от сроков отстает все больше и больше. если так будет продолжаться, он станет хозяином всей компании.

— тогда дайте мне половину, какого черта. полхуя лучше, чем никакого.

— когда мы сможем получить рассказ?

— через неделю.

Мэйсон выписал чек на $75.

— спасибо, крошка, — сказал Хокли, — ты и теперь уверен, что нам не хочется друг у друга хуй отсосать?

— уверен.

и Хокли ушел. Мэйсон вышел к секретарше. ее звали Франсин.

Мэйсон взглянул на ее ноги.

— это платье — довольно короткое, Франсин.

он не отрывал взгляда.

— такой стиль сейчас, мистер Мэйсон.

— зови меня просто «Генри». мне кажется, я никогда раньше не видел таких коротких платьев.

— они становятся все короче и короче.

— у всех, кто сюда заходит, от тебя по–прежнему встает. а потом они идут ко мне в кабинет и несут ахинею, как полоумные.

— ох, да ладно вам, Генри.

— даже у меня от тебя встает, Франсин.

та хихикнула.

— давай, пошли пообедаем, — сказал он.

— но вы же никогда меня на обед не приглашали.

— ах, так есть кто–то другой?

— О, нет. но сейчас же только пол–одиннадцатого.

— какая, к дьяволу, разница? я внезапно проголодался. очень проголодался.

— ладно. тогда секундочку.

франсин извлекла зеркальце, поиграла с ним немножко. затем они оба встали и вышли к лифту. в лифте они ехали совершенно одни. по пути вниз он сграбастал Франсин и поцеловал ее. пахла она малиной с незначительным привкусом кариеса. он даже облапал ей одну ягодицу. она для проформы посопротивлялась, слегка прижимаясь к нему.

— Генри! я прям не знаю, какая муха вас укусила! — хихикнула она.

— я всего лишь мужчина, в конце концов.

в вестибюле здания стоял киоск, где торговали конфетами, газетами, журналами, сигаретами, сигарами…

— одну минуточку, Франсин.

Мэйсон купил 5 сигар, огромных. зажег одну и выпустил гигантский фонтан дыма. они вышли на улицу, ища, где бы поесть. дождь перестал.

— вы обычно курите перед обедом? — спросила она.

— и перед, и после, и между.

Генри Мэйсон чувствовал себя так, будто он совсем немножко сходит с ума. все эти писатели. да что с ними такое, к чертям собачьим?

— эй, вот неплохое местечко!

он придержал дверь, и Франсин вошла. он — за ней.

— Франсин, как же мне платье твое нравится!

— правда? ой, спасибо! у меня есть целая дюжина похожих.

— правда?

— умм–гумммм.

Мэйсон отодвинул ей стул и смотрел на ее ноги, пока она садилась. потом сел сам.

— господи, я проголодался. венерки из головы не идут — интересно, почему?

— я думаю, вы хотите меня выебать.

— ЧТО?

— я сказала: «я думаю, вы хотите меня выебать».

— о.

— Я вам это позволю. я думаю, вы очень славный человек, очень милый, в самом деле.

подошел официант и разогнал сигарный дым папками с меню. одну вручил Франсин, одну — Мэйсону. и стал ждать. и у него вставал. ну почему некотрым парням достаются такие куколки, а он вручную отбивать должен? официант принял у них заказ, все записал, прошел во вращающиеся двери, передал заказ повару.

— эй, — сказал повар. — это у тебя там что?

— ты о чем?

— о том, что у тебя тут рог вырос! спереди! ко МНЕ с этой штукой даже не приближайся!

— да это ерунда.

— ерунда? этой ерундой кого–нибудь убить можно! иди под холодный кран его засунь! смотреть противно!

официант зашел в мужскую уборную. некоторым так все девки достаются. а он — писатель. у него полный чемодан рукописей. 4 романа, 40 рассказов, 500 стихов. ни шиша не опубликовано. паршивый мир. таланта распознать не могут. принижают талант всячески. «связи» им, видишь ли, тут нужны, вот и все. паршивый хуесосный мир. обслуживаешь целыми днями этих дурацких людишек.

официант извлек свой член, водрузил на раковину и начал плескать на него холодной водой.

Бар уже закрылся, им еще до меблирашек тащиться, а тут на тебе — катафалк прямо на улице, где Желудочная Больница стоит.

— Мне кажется, сегодня — ТА САМАЯ ночь, — сказал Тони. — Я уже в крови это чую, вот те крест!

— Та самая ночь для чего? — переспросил Билл.

— Смотри, — сказал Тони. — Мы уже хорошо знаем расписание. Давай отметем одного! Какого хуя? Или кишка тонка?

— Ты чё, с дуба рухнул? Думаешь, я зассал, потому что этот морячок мне по сраке надавал?

— Я этого не говорил, Билл.

— Да ты сам ссыкло! Да я тебе вломлю как не фиг делать…

— Ага. Я знаю. Я не про это. Я в смысле, давай жмурика отметем прикола ради.

— Ёбть! Да хоть ДЕСЯТЬ жмуриков!

— Постой. Ты сейчас назюзюкался. Давай подождем. Мы знаем расписание. Мы знаем, как они работают. Мы ж каждую ночь следили.

— А ты, значит, не назюзюкался, а? Да у тебя иначе бы ОЧКО взыграло!

— Тихо ты! Смотри! Вот идут. И жмурик с ними. Бедолага какой–нибудь. Смотри, простыню ему на голову натянули. Печально.

— Да смотрю я, смотрю. В самом деле печально…

— Ладно, мы знаем расписание: если жмурик только один, они его закидывают, перекуривают и уезжают. А если двое, то дверцы в катафалке они оба раза не станут запирать. Настоящие четкие мальчонки. Им все это обрыдло. Если жмурика два, одного парня они просто оставляют на каталке за машиной, заходят внутрь и вывозят второго, а потом обоих закидывают. Мы сколько ночей за ними наблюдали?