Виктор Шмаков - Евангелие от Антона

Все мы разные, и объединить нас чем–либо невероятно трудно… «Любой дурак выдумает схему разумного мироустройства. За десять минут. За пять. Но ждать, что люди станут её придерживаться — всё равно, что пичкать их болеутоляющим» («Волхв», Джон Фаулз), «Люди всегда дурны, пока их не принудит к добру необходимость» (Никколо Макиавелли).

Люди живут не разумом, а эмоциями и чувствами, причём, в основном — примитивными, а то так и просто — низменными. Вот он где истинный, первородный грех — наше животное начало. Религии — это во многом ещё и попытки подмены этой истины на сказку, мечту, иллюзию о некой возвышенности, богоизбранности человека. Человек слаб, он падок на подобные сказки. Они ведь не требуют от него никаких духовных усилий, никакой борьбы, а наоборот, лишь смирения, что, конечно же, для человека легче. Эти сказки действительно как бы отвергают этот «грех», это животное начало, заменяют его грехом другим, придуманным, менее обидным, нас как бы даже возвышающим. Мы ведь незаслуженно, но терпеливо переносим все эти наши земные страдания за совершенно чужое согрешение. За то, что пока Адам был «в командировке», Ева поддалась на уговоры змия. И боготворим Спасителя, который принял смерть во искупление этих «грехов» наших. Хотя мы и осознаём задним умом искусственность и ложность этой задумки, мы готовы её отстаивать и всеми своими силами защищать — с ней мы мним себя лучше и возвышенней, чем соглашаться на наше животное начало. Вот в чём одна из причин живучести религий. О других причинах мы уже говорили — это и поддержка религии властями, поскольку это удобное средство управления «народонаселением», и упрощение мировоззрения, которое сводится лишь к набору религиозных догматов, и упрощение вообще всей жизни — надо лишь следовать предписанному религиями порядку. То есть религией существенно облегчаются усилия, направленные на то, чтобы уйти от необходимости думать, она здесь очень даже здорово помогает. В этом её и желанность.

Для поддержания собственного и общественного оптимизма можно лишь предложить взять в качестве девиза следующее высказывание, не знаю, правда, автора: «Может, и безнадёжны, но не бессмысленны усилия переделать людей и мир». Это ведь в том смысле, что если таких усилий и попыток вообще никто делать не будет, так мир обязательно всё же в тартарары скатится. Дай–то бог, чтобы их, такие усилия и попытки, хотя бы «чудаки» делали.

— Артём! Артём!!

Что там такое с Антоном случилось? Бежит по тропинке вдоль речки, руками машет, споткнулся, упал, вскочил, опять несётся, как будто за ним гонится кто–то.

— Что случилось?

— Это они!..

— Кто они?

— Ну, эти — «инопланетяне», экспериментаторы.

— Где они, что тебе привиделось?

— Сейчас я шёл с Гордеем вдоль речки. Спрашивал его, когда он начнёт Фоке печку перекладывать и не возьмёт ли меня в подмастерье. Очень уж мне захотелось печное дело освоить. И Гордею бы помог, и Фоке в благодарность за приют. Гордей сказал, что послезавтра можно будет начать. Сказал, что, вообще–то тебя в подмастерье намечал, но есть, мол, смысл вас чередовать, чтобы оба это дело освоили. Ты останешься пока кирпичи формовать, а на следующем заказе сменимся. Расстались с ним, и я обратно пошёл. Дошёл примерно до ивы, что на берегу растёт, и вдруг почувствовал какой–то звон в ушах, и впереди, прямо передо мной, какое–то свечение стало видно, хотя до этого его не было. Остановился. Спереди как будто круг какой очерчен, метров двадцать в диаметре. Я как раз на его краю остановился. Как будто от земли это свечение какой–то двадцатиметровой в диаметре колонной вверх идёт. Голубоватого цвета, прозрачное. Сделал шаг к центру этого круга, звон в ушах немного усилился, а центральная часть колонны стала как бы ярче и плотнее. А ещё — в глазах появились те же звёзды, летящие мне навстречу, как в тот первый раз, когда это всё началось. Для пробы сделал ещё один шаг — все эти ощущения усилились. Поспешил выйти из круга, обошёл его по краю и скорей к тебе. Думаю, что это тоннель обратно, в наше время.

— Но до этого же вы проходили, ничего ведь не было?

— Да, мы с Гордеем там только что прошли, и он там же проходил, когда к нам шёл. Ничего не было. То есть, как будто реакция именно на меня была, на одного, чтобы без Гордея. Пойдём туда скорей.

— Сейчас пойдём, я только дров в печь подложу, а то остатки прогореть могут, температурный режим нарушим.

Артём несколько намеренно всё делал неспешно, давал себе время и возможность собраться с мыслями. В том, что Антону это не привиделось, он был абсолютно уверен. Рано или поздно, но это когда–то должно было произойти. Как и когда это случится, каким образом они вернутся назад, он, конечно, не представлял. Но вот Антон рассказал о светящейся колонне, и всё, никаких вопросов нет — это приглашение вернуться домой.

Пошли по тропинке вдоль речки. Шли молча, ни о чём как–то не говорилось, каждый был погружён в собственные мысли.

— Вот здесь. Сейчас я буду входить в эту световую колонну, а ты смотри.

Артём остановился на тропинке, а Антон пошёл дальше. Шагов через десять пошёл медленней, видимо, стал подходить ближе к тому месту, где он это явление в прошлый раз обнаружил. Вот он почти остановился, стал передвигаться маленькими шажками. Показал руками на уши — звон услышал, показал жестом, что видит границы круга. Постоял ещё несколько секунд, потом сделал несколько шагов назад, пятком, развернулся и поспешил к Артёму.

— Ну, что, видел?

— Нет, мне ничего не было видно. А ты видел свечение?

— Да, опять такая же колонна, диаметром метров двадцать, голубоватого цвета. В ушах звон. Делаешь шаг вперёд, в глазах появляются летящие на тебя звёзды, а в центре колонна становится как бы плотнее, как бы показывает, что туда надо идти. Всё как в тот раз. Пойдём теперь вместе.

Подошли к тому месту. Антон взял Артёма за руку. Сделали шаг, другой — никакого свечения, звона в ушах нет.

— Странно. Только что было. Вот что, давай отступим назад, а потом ты один попробуешь.

Отошли назад, и Артём опять, уже один, без Антона сделал несколько шагов вперёд. И вот он услышал звон в ушах, и свечение увидел. Сделал вперёд ещё пару маленьких шажков — свечение в центре колонны стало плотнее, в ушах появились летящие на тебя звёзды, как тогда, в лифте. Вернулся обратно.

— А ты свечение видел?

— Нет, ничего не видел. Видимо, порядок такой — видит только тот, кто в круг вступает, и ещё — в круг можно входить только по одному.

— Да, выходит, что так. Ну, что, Антон, как говорится, с Богом. Пойдёшь первый?

— Артём, я решил немного здесь задержаться.

— Это ещё что за новость?