Николай Дежнев - Пояс Койпера

— Ну и что вы об этом думаете?

— Полное «тра-та-та»!

— Что? — не понял он. — Впрочем, я с вами совершенно согласен! По крайней мере, теперь вы поймете, в какой атмосфере приходится мне жить и творить. Психиатрическая клиника для буйных в сравнении с шоу-бизнесом тихая гавань. Единственное лекарство — надо периодически снимать стресс…

Уверенный, что после этих слов он растянется на полу и захрапит, я поднялся из кресла. Но не угадал, тренированным движением Майский извлек из ящика стола початую бутылку коньяка и принялся разливать густо-оранжевую жидкость по стаканам.

— Бог создал людей, говорят американцы, но только полковник Кольт сделал их равными! У нас на Руси всех уравнивает водка. От того и пьют, что хотят пусть иллюзорной, но свободы и справедливости. Когда-то устал караул, и на этом кончилась демократия, теперь устал народ и от свинцовой этой усталости решил, что при демократии живет… — Протянул мне стакан. — Как раньше при хозяевах из их милости в доме обретались приживалки!

Я сделал глоток. Возможно, коньяк не был из марочных, но пришелся ко времени. Майский, думал я, глядя, как тот тянет из моей пачки сигарету, без сомнения, циник и мизантроп, а и у него душа болит. Чего стоит то, что отговаривал меня участвовать в проекте, приносящем ему деньги! С уважением и симпатией поднес ему зажигалку. Мечтал, наверное, в молодости выбиться в меерхольды, а приходится заниматься черт знает чем, вплоть до парадов педерастов. Что это — судьба?.. В таком случае жизнь дается нам не сама по себе, а лишь в комплекте с судьбой. Где-то на небесах есть весы, на которых взвешивают наши грехи и добродетели, их баланс и определяет, как нам жить, и нет никого, кого бы спросили, хочет ли он возвращаться в жизнь!

Вряд ли Леопольд, несмотря на все его таланты и энергию, был способен читать чужие мысли, однако заметил:

— Знаешь, иногда очень хочется верить в провидение! В нем единственная надежда, что когда-нибудь наша жизнь станет осмысленной…. — И, возвращаясь к обращению на «вы», поинтересовался: — С телесуфлером работать приходилось? Видели хотя бы, как это делают ведущие новостных программ? Читают бегущую перед глазами строку, а впечатление такое, что смотрят в камеру. От вас их скорость и дикция не потребуются, вы живой человек… — ухмыльнулся, — пока, но слишком часто запинаться тоже не стоит. Придется потренироваться, а насчет текста не переживайте, когда уберут «тра-та-та», он станет вполне пристойным.

— Но… — поколебался я, стоит ли говорить, — это… это не моя жизнь!

— Ах, оставьте! — махнул рукой Майский, как могла бы это сделать любая выпускница института благородных девиц. — Вы на телевидении, здесь все придумано, никто своей жизнью не живет. Эфир сажает на иглу почище героина. Люди готовы продать все, и себя в том числе, только бы мелькнуть в кадре и быть востребованными. Эксгибиционизм, батенька, осложненный букетом фрейдовских комплексов… — Плеснул в свой стакан из бутылки, мой был еще на половину полон. Поднял его и с видом исследователя посмотрел на свет. — Был такой шлягер времен Парижской коммуны: «Мы наш, мы новый мир построим»… — Облизал тонкие губы. — А еще прекрасный польский фильм «Все на продажу». Так вот его название куда созвучнее нашей жизни, чем «Интернационал»! В мире потребления всё — товар, и искусство с литературой ничем не отличаются от женских прокладок, только они, в память о загнанном Пегасе, обязательно с крылышками…

Проглотил одним глотком коньяк. Я смотрел на него и прикидывал, знает ли он правду о том, зачем на самом деле понадобилось шоу. Скорее всего, нет, а если и догадывается, то не по причине болтливости Феликса, не в его это характере. Наверняка Фил использует режиссера втемную, как это называется на языке спецслужб. По крайней мере, термин этот мелькает в шпионских и полицейских триллерах.

Косвенно уровень осведомленности Леопольда можно было проверить, и я спросил:

— Скажите, а как будет организован подсчет голосов? Хотелось бы знать, я, в некотором смысле, лицо заинтересованное. Как известно, результаты выборов определяют не те, кто бросает в урны бюллетени, а те, кто их считает.

Майский ответил не сразу, подождал, пока я допью коньяк, и только тогда пожал костлявыми плечами.

— Слава Богу, за арифметику я не отвечаю! Феликс Адрианович сказал, что обработкой статистики займутся специалисты профильного института, они и обеспечат нас всем необходимым. Наше дело работать с цифрами на табло в зрительном зале. Это, кстати, накладывает ограничение на выбор ведущих. Недостаточно иметь смазливую физиономию и говорить, не краснея, пошлости, от них потребуется такт и, не побоюсь этого слова, интеллект…

Ничего толком Арнольдыч не знает, пришел я к выводу, ничего ему Фил не сказал. Уходя от потенциально скользкой темы, спросил:

— И много их, ведущих, надо?

— Да нет, только двое, мужчина и женщина! Теперь это принято не только на телевидении, но и на радио. Вдвоем легче ориентироваться в сложных ситуациях, к тому же, если один из них сморозит глупость, а случается это сплошь да рядом, быстрая реакция второго смажет отрицательное впечатление. В прямом эфире часто возникают накладки, разруливать их ведущим приходится самостоятельно. Ну и я буду хоть и за кулисами, а неподалеку, смогу вмешаться в ход событий во время перебивок на рекламу…

Леопольд не договорил, задумался. Я почувствовал себя лишним и решил, что пора откланиваться, но он меня попридержал.

— Вы не верите, а меня любят дети! Да-да, своих только нет, в этом беда. — Подался ко мне худым телом, понизил голос: — Слушай! Мой тебе совет: нарожай дюжину и блажь участвовать в подобных шоу пройдет. Я бы и сам, но поздно. Не в том смысле, а вырастить не успею… — Посмотрел на меня тускло, потер в нерешительности ладонью подбородок. — Есть еще одна заморочка!.. Как бы это сказать?.. В общем, сценарий, можно сказать, утвержден, бюджет предусматривает расходы на медицинское сопровождение…

Продолжал еще что-то мямлить в том же духе, но я его перебил:

— Послушайте, Леопольд, а не пойти ли вам к чертовой матери! Сколько можно жевать жвачку, вы же не корова. Мне известно, что шоу — не игра и исход может быть летальным. Говорите, что собираетесь сказать, не тяните кота за хвост!

Майский потянулся к лежавшей на столе пачке, как утопающий к соломинке. Вытряхнул сигарету и едва ли не вырвал у меня из рук зажигалку.

— Почему всегда я?.. — Чиркнул о кремень раз десять и только потом прикурил. — Феликс Адрианович сказал, он ваш друг, вот сам бы и… так нет, свалил на меня! — Несколько раз жадно затянулся. — Определиться надо! С формулировкой. Фенечка в том, как спросишь, такой ответ и получишь. Ставить вопрос на голосование прямо: жить вам или умереть — прокуратура возражает. Тогда как?..