Николай Дежнев - Пояс Койпера

— Удачи, она вам сегодня понадобится!

И, выйдя из кафе, растворился в потоке пассажиров с подошедшего к перрону поезда. Всё?..

Всё! Я даже растерялся. Ожидал чуть ли не допроса с пристрастием, выяснения, как да почему, а впечатление сложилось такое, что Кирпичников знал все лучше меня.

Ошарашенный быстротечностью беседы, я допил, не замечая вкуса, чай и вышел на улицу. Можно было бы вернуться домой и немного поспать, встал ни свет ни заря, только разве теперь уснешь. В городе продолжало моросить, я открыл зонт и побрел куда глаза глядят. В голове вертелось из Высоцкого: «а день, какой был день тогда? Ах да, среда!» На самом деле было пасмурное и дождливое воскресенье. Народ в предчувствии долгой зимы пребывал в унынии. Лето кончилось, а как вспомнишь, что завтра в контору, бегать с глупыми бумажонками, душу охватывала тоска. До светлой пятницы, когда гори все синим пламенем, как до Сингапура…

Читающие детективы криминалисты знают, что преступника тянет на место преступления, даже если он его не совершал. Только этим можно объяснить, что к полудню я обнаружил себя стоящим неподалеку от здания без вывески, в которое предстояло войти вечером. Оно показалось мне безликим и угрюмым. Поравнявшись с ним, люди непроизвольно ускоряли шаг… Издержки фантазии, ничего особенного в нем не было, и прохожие не обращали на него внимания. Просто разыгрались нервы, а значит, самое время пропустить где-нибудь стаканчик, только пить как раз было нельзя.

Поднял воротник плаща и, завернув за угол, побрел, старательно сутулясь, по виденному из кабинета Котова переулку. Он показался мне нежилым и еще более запущенным, чем в тот раз, когда я шел по нему после памятного разговора. До стоявшего поперек, затянутого зеленой строительной сеткой дома было, по моим оценкам, метров сто пятьдесят. Расположенные по обе стороны проезжей части многоэтажные постройки образовывали каньон. У одной из них, ближайшей к зданию агентства, стояла машина с подъемником, и рабочий на высоте восьми метров ремонтировал водосточную трубу. Такая забота города о жильцах меня особенно порадовала. Кабинет, уточнил Кирпичников, на третьем этаже, и я с готовностью это подтвердил.

Поплелся, имитируя старческую походку, по узкому тротуару. Считал шаги. Оглянулся из-под зонта только тогда, когда до приготовленного к капитальному ремонту дома оставалось метров сорок. В этом месте, как в моем детстве, за стеклом на подоконнике цвела герань. Когда ее поливали, по комнате распространялся нежный, дразнящий аромат. Если кто-то в квартирах, окнами на переулок, и обитал, люди не подавали признаков жизни. Люльку с рабочим уже опустили, теперь он проверял крепление трубы у земли. Что ни говоря, а приятно иметь дело с профессионалами! Доковылял до Т-образного перекрестка и свернул направо, в сторону улицы, на которой чувствовалась жизнь. Разогнулся и полез в карман за сигаретами. Взмокла спина. Сердце стучало паровым молотом. Я чувствовал себя опустошенным, как будто прогулка по переулку превратила меня и правда в старика.

Но что удивительно, стоило мне переступить порог родного дома и добраться до дивана, как я буквально рухнул на него и провалился в сон. Казалось бы, весь на нервах, разве тут уснешь, а спал, как сурок. Проснулся разбитый, перед глазами все еще стояла зеленая, крупной ячейки сетка. Я шел к ней и все никак не мог дойти, а когда касался, наконец, ее рукой, всё начиналось сначала. Разбудил меня телефонный звонок. Звонили из офиса Котова, сказали, что он ждет меня в девять. Просили не опаздывать. Я тупо обещал. Так же бездумно набрал по бумажке полученный от Кирпичникова номер и, дождавшись длинного гудка, отключился. Потащился на кухню и только тут понял, что произошло! Количество адреналина в крови зашкаливало, могло убить скаковую лошадь. Голова кружилась, руки дрожали. Делать-то что?.. Отменять встречу?.. Бежать к Витольду, объяснять, что не хотел, что по растерянности?.. Он открестится, скажет, не понимает, о чем я!

Надо было успокоиться. Заставил себя заварить крепкий кофе и, забыв добавить сахар, выпил полную горечи кружку. Помогло. В конце концов, ничего страшного не произошло! Ребята в детстве не наигрались в шпионов, теперь наверстывают. Пароли, явки, «у вас продается славянский шкаф с тумбочкой?»… И пусть себе развлекаются, если за это платят хорошие деньги. Настроение улучшилось настолько, что появилась бесшабашная веселость. Лихорадочная, но уж какая есть…

Заточенный под поиск решений мозг еще по привычке шебаршился, но время поджимало, и я занялся поисками бронежилета. Пришлось перевернуть всю кладовку, прежде чем нашел его под старой курткой. Новенький, из камуфляжной ткани, под которой, как объяснил майор, уложены пластины из кевлара, он оказался неожиданно громоздким. Это привело меня в смятение. Я собирался надеть его под водолазку, а сверху пиджак, только куда там! Примерил на голое тело, подогнал по размеру и, скрепя сердце, принялся выбирать одежку. Что бы ни надевал, все не подходило, разве что толстой вязки свитер, но он был совсем уж не по сезону. Пришлось остановиться на просторной куртке, не то спортивной, не то домашней. В таком прикиде и с кислой миной на лице можно было попробовать сойти за болезного. Натянул плащ и повертелся перед зеркалом: все, как говорят космонавты, выглядело штатно.

Собрал спортивную сумку. Послонявшись без дела по квартире, вышел из дома в начале девятого. И странное возникло у меня чувство, странное и настораживающее, будто неплохо было бы на дорожку посидеть! С чего бы вдруг? В приметы и предчувствия я не верю, они обманывают, но, когда запирал входную дверь, сердце екнуло.

Дождь на улице так и не прекратился, огни фонарей дрожали в радужном окружении. Добежав до стоянки, бросил сумку в багажник. Двигаясь в потоке, поглядывал бездумно на ползущую мимо в серой дымке Москву. Машину оставил за два квартала, остаток пути проделал пешком. У соседнего с агентством здания стоял мини-вэн с тонированными стеклами. Похожий на художника бородатый малый за рулем с безразличным видом курил. Удостоверение личности скучавшим на входе охранникам не потребовалось. Оставив пост, один из них повел меня по парадной лестнице на этаж. Ковровая дорожка в коридоре заглушала звук шагов. Пуста была и безликая, декорированная деревянными панелями приемная. Постучал, распахнул передо мной дверь кабинета. Глубоко вздохнув, я, как покидающий борт самолета парашютист, сделал шаг в открывшееся передо мной пространство…

Оно было ярко освещено. Котов стоял у стола и просматривал бумаги. Отпустив кивком головы сопровождающего, показал рукой на кресло.

— Заходи, Сергей, присаживайся!